"Воспоминания биржевого спекулянта"
Шрифт:
Как-то в те дни этот мой приятель пришел и спросил:
– Ты вышел из продажи?
– Зачем?
– спросил я.
– Лучшей причины на свете не бывает.
– И что за причина?
– Делать деньги. Котировки коснулись дна, и все, что упало, теперь полезет вверх. Разве не так?
– Конечно, так, - согласился я.
– Сперва они лягут на дно, а потом уже пойдут вверх, но это произойдет не сегодня. Они еще несколько дней побудут среди мертвецов. Этим трупам еще не время выходить наружу. Они еще не вполне мертвые.
Наш разговор услышал один из старожилов биржи. Он принадлежал к тому типу людей, у которых всегда наготове похожая история. И он рассказал, как однажды Уильям Р.Треверс, который был настроен тогда по-медвежьи, встретил приятеля, настроенного прямо противоположно - по-бычьи. Они обменялись новостями
Взлеты котировок делались все более слабыми и ничтожными. Я трудился как дьявол. Каждый раз, как я продавал еще несколько тысяч привилегированных акций Великой Северной, цена падала еще на несколько пунктов. Я чувствовал слабину и в других местах и толкал рынок вниз, где только мог. Все акции приносили урожай, за одним поразительным выключением, и этим исключением была компания «Ридинг».
Весь рынок катился вниз, как на салазках, и только «Ридинг» стояла, как скала Гибралтар. Говорили, что ее акции контролируются слаженной группой инсайдеров. И поведение акций свидетельствовало, что так оно и есть. Стоило поглядеть на их котировки, и мне делалось ясно, что выставить их на продажу было бы чистым самоубийством. Многие вокруг были теперь настроены так же решительно играть на понижение всего подряд, как и я. Но стоило заикнуться об игре против «Ридипг», и вам отвечали издевательским смехом. Сам я выставил на продажу небольшой пакет этих акций и не менял позиции. При этом, впрочем, я не делал попыток особенно нажимать, а выискивал уяавимые точки и бил туда. Лента помогала мне делать легкие деньги на других акциях.
Я много слышал о группе инвесторов, владеющих акциями компании «Ридинг». Во-первых, как мне рассказывали, они владели множеством дешевых акций, так что в среднем уровень их цен был ниже рыночного. К тому же главные фигуры этой группы были связаны дружественными отношениями с банками, у которых брали деньги для поддержки компании. Пока цена стояла твердо, банкиры были надежными и верными друзьями. Бумажная прибыль одного из членов группы составляла около трех миллионов. Так что небольшое падение котировок не могло принести никаких неприятностей. Неудивительно, что все усилия медведей не могли даже пошатнуть эти акции. Каждый раз, когда спекулянты видели котировку этих акций, они начинали облизываться и для проверки ставили одну-две тысячи акций на продажу. Ни одной акции продать не удавалось, приходилось покрывать сделку и искать легких денег в другом месте. Я же всякий раз, как видел их котировку, продавал еще немного - просто чтобы доказать себе, что я верен новым принципам торговли и не ставлю только на фаворитов.
В прежние времена устойчивость акций «Ридинг» могла бы меня одурачить. Лента продолжала утверждать: «Оставь их в покое!» Но мой разум твердил иное. Я предвидел общий обвал котировок, и не могло быть никаких исключений, какая бы группа за этим ни стояла.
Я всегда играл в одиночку. Так я начал еще в игорных домах, так и продолжал потом. Так работает мой ум. Я должен следовать собственному пониманию, только и всего. Но должен сказать, что, когда рынок двинулся так, как я предвидел, я впервые в жизни почувствовал» что у меня есть союзники, причем самые сильные и надежные, какие только бывают, - базовые условия рынка. И они помогали мне изо всей мочи. Порой они, пожалуй, слегка медлила с подачей резервов, но, пока я не терял терпения, они были совершенно надежны. Мою силу составляли не умение понимать ленту и не интуиция. На меня работала неопровержимая логика событий.
Главное было правильно видеть ситуацию, отдавать себе в этом отчет и действовать соответственно. Общие условия, мои истинные союзники, говорили: «Все вниз!» - а «Ридинг» пренебрегала командой. Это было оскорбительно! Меня начала раздражать неколебимость этих акций, которые стояли как при полном штиле. При движении вниз они должны были принести самую большую прибыль, потому что они еще и не начинали падать, а группа поддержки владела
Я решил, что цена держится из-за того, что публика с Уолл-стрит боится их продавать. Однажды я дал двум разным брокерам приказ одновременно продать по четыре тысячи этих акций.
Стоило бы посмотреть на эти защищенные групповой поддержкой акции, которые и тронуть считалось чистым самоубийством; когда по ним ударили два конкурирующих приказа на продажу, они просто рухнули вниз головой. Я продал еще несколько тысяч. Я начал продавать при цене 111. За несколько минут она упала до 92.
После этого началось дивное время, и в феврале 1907 года я вышел из игры. Привилегированные акции Великой Северной упали на шестьдесят или семьдесят пунктов, да и все другие акции упали пропорционально. Я хорошо заработал, а вышел из игры потому, что посчитал - крах завершен. Я ожидал, что начнется умеренный подъем, но у меня не было энергии, чтобы начать игру на повышение. Я не собирался целиком отказываться от моей позиции. Рынок еще какое-то время будет непригоден для моей игры. Первые десять тысяч долларов, которые я сделал в игорных домах, я потерял потому, что торговал каждый день, не обращая внимания на условия рынка. Таких ошибок я дважды не повторяю. К тому же не стоит забывать, что буквально накануне я потерпел крушение, потому что слишком рано разглядел признаки падения рынка и начал продавать слишком рано. Теперь я изымал прибыль из игры, чтобы не рисковать собственной правотой. Я не хотел, чтобы очередной взлет котировок опять все у меня отобрал. Я решил, что хватит проявлять стойкость, и поехал во Флориду. Я люблю ловить рыбу, и я нуждался в отдыхе. Флорида была прекрасным местом для того и другого. К тому же Палм-Бич имел прямую телеграфную связь с Уолл-стрит.
Глава 9
Я курсировал вдоль берега Флориды. Рыбалка была превосходной. Акций у меня не было. На душе было легко. Я наслаждался жизнью. Однажды, когда я был далеко от Палм-Бич, меня разыскали приятели, передвигавшиеся в моторной лодке. У одного из них была с собой газета. Я уже несколько дней не видал никаких газет и охотно обходился бы без них и дальше меня не интересовали газетные новости. Но я бросил взгляд на ту, которую приятель передал мне на яхту, и увидел, что на рынке сильный подъем - на десять пунктов и выше.
Я сказал друзьям, что отправлюсь с ними на берег. Небольшие оживления были естественным делом. Но рынок медведей еще не исчерпал себя, а здесь Уолл-стрит, или глупая публика, или уцелевшие и отчаявшиеся быки пытаются пренебречь условиями рынка денег и загоняют цены на неразумную высоту. Для меня это было слишком. Мне просто нужно было взглянуть на рынок. Я не представлял себе, что могу сделать. Но я ощущал жгучую потребность бросить взгляд на котировочную доску.
У моих брокеров, братьев Хардинг, было отделение на Палм-Бич. Придя туда, я обнаружил массу знакомых. Большей частью они были настроены по-бычьи - на повышение. Это были люди того склада, которые реагируют только на ленту и любят действовать быстро. Такие даже не пытаются заглядывать далеко вперед, потому что при их стиле игры это ни к чему. Я уже рассказывал, как прослыл среди нью-йоркских брокеров Юным Хватом. Люди, естественно, склонны преувеличивать выигрыши и масштабы торговли других. Здесь все были наслышаны, что я в Нью-Йорке играл на понижение и сделал грандиозную прибыль, и теперь они ожидали, что я опять влезу в игру на понижение. Сами-то они полагали, что подъем котировок пойдет еще намного дальше, но при этом считали, что мой долг его остановить.
Я приехал во Флориду удить рыбу. Я пережил очень напряженный период и теперь нуждался в отдыхе. Но когда я увидел, насколько далеко зашел рост котировок, желание отдыхать с меня как ветром сдуло. Возвращаясь на берег, я даже не знал, что буду там делать. Но тут я понял, что должен продавать акции. Я правильно понимал ситуацию и должен был доказать свою правоту единственно возможным для меня способом - деньгами. Сбивать все котировки, продавать - вот был уместный, ответственный, прибыльный и даже патриотический способ поведения.