Воспоминания бродячего певца. Литературное наследие
Шрифт:
Тем не менее с 15 марта с. г. состоя ст. конторщиком и изучив все те вопросы, с которыми приходится сталкиваться в отделе быта и труда, я никакого дальнейшего движения по службе не получал, тогда как лица поступившие позже – продвигались дальше.
С 12 июня с. г. к моим обязанностям прибавилась огромная, утомительная и весьма ответственная работа «агента особого учёта», причём я принял её в весьма хаотичном виде и должен был немало внеурочного и неоплаченного времени употребить на приведение дел в порядок.
При наличии массы вопросов по отделу Быта и Труда при немногих работницах я фактически исполнял обязанности помощника делопроизводителя, а в дни отпуска делопроизводителя замещал его, наряду со своей собственной обязательной работой.
И всё-таки никакого движения по службе я не получал, несмотря на неоднократные указания моих ближайших начальников на то, что я этого стою и по работе и по способностям.
В настоящее время – при полной невозможности – существовать с
Григорий Гнесин.
26 ноября 1919 г.
При сём прилагаю две копии с документов, подтверждающих мои прежние должности» 10 .
В течение этого периода он активно ставит пьесы в самодеятельном театре, в том числе переведённые им «масленичные шутки» Ганса Сакса, где выступает и как актёр. Сохранились фотографии двух таких спектаклей, в действительности же, очевидно, их было значительно больше. Подобная деятельность продолжалась и позже в Ленинграде – вплоть до 1930-х годов, когда он постоянно готовил спектакли в детском доме, где руководил драмкружком.
10
Национальный архив Республики Карелия, фонд Р-528, оп. 20, д. 6422, л. 23.
Наконец, в 1920 году ему удаётся вырваться в Петроград. К этому времени у него появилась постоянная семья – в 1919 году он женился на Марии Рудневой 11 (сестре одного из крупнейших советских архитекторов Льва Руднева, автора проекта высотного здания МГУ). Интересна история этой женитьбы, весьма отвечающая характеру и стилю жизни Григория Фабиановича. Лев Руднев приютил бездомного Гнесина в своей квартире, а сам надолго уехал. Когда он вернулся, в квартире жили не только его сестра, ставшая женой «бездомного гостя», но и их дочка Женечка, а самому хозяину пришлось искать новое жильё.
11
Впоследствии М. В. Гнесина (Руднева) была сотрудником двух этнографических музеев в Ленинграде.
Все последующие годы жизни Гнесина связаны только с Ленинградом, хотя летом он неизменно отправлялся путешествовать в любимые им горы. Его работа здесь весьма насыщенна и разнообразна. Это и просветительская деятельность, и работа для детей, и многочисленные переводы, и радио. Именно на радио Григорий Фабианович стал широко известным юным слушателям и их родителям благодаря передаче «Дядя Гриша рассказывает». В ходе подбора материалов для радиопередач он много контактировал с замечательными детскими писателями – Шварцем, Маршаком, Чуковским, Олейниковым, Хармсом, сочинял песни на их стихи. Будучи одним из самых крупных библиофилов, Гнесин собрал ценнейшую нотную библиотеку, в которой было много старинных опер и хоровых произведений (в особенности итальянских). Из собственной коллекции им была создана нотная библиотека Радиокомитета, заведующим которой он стал (в конце жизни работал также библиотекарем в Государственной певческой капелле). Это позволило вести на радио и передачу «Старинная музыка», также пользовавшуюся популярностью. Он создавал сценарии и готовил радиопостановки о великих композиторах, выступал с лекциями и концертами. Грандиозный замысел просветительского характера, который остался неосуществлённым – создание «Истории стилей мирового искусства». Гнесин собрал огромное количество иллюстративных материалов для этой работы. В 1930-е годы были сделаны переводы ряда крупных произведений – оперы Паизиелло «Севильский цирюльник», «Страстей по Матфею» Баха (заказанный в связи с исполнением в Ленинградской филармонии под управлением Ф. Штидри 12 ), а также песен Беранже. Наконец, продолжались театральные выступления в качестве актёра (в том числе в театральных труппах, возглавляемых П. Гайдебуровым и С. Радловым), сочинение стихов и, конечно, пение.
12
Австрийский дирижер Фриц Штидри (1883–1968), ученик Г. Малера, в 1933 году эмигрировал из фашистской Германии и в течение пяти лет жил в Ленинграде, где руководил Заслуженным коллективом Академическим симфоническим оркестром Ленинградской филармонии (после него этот пост занял Е. А. Мравинский).
Все это мгновенно и страшно оборвалось – Григорий Фабианович был арестован в ноябре 1937 года по абсурдному обвинению и приговорён к расстрелу, 4 февраля 1938 года приговор был приведён в исполнение. В 1956 году Гнесин был полностью реабилитирован. Еще в 1940 году Елена Фабиановна Гнесина предприняла попытку узнать о его судьбе и добилась телефонного разговора с самим Берией (она как раз стала депутатом Моссовета, и этот статус позволял ей добиваться приема на высоком уровне). Однако, ей в итоге были сообщены ложные сведения о смерти в лагере на Дальнем Востоке; также вымышленные даты стояли в справке о реабилитации – такова была установка, действовавшая в отношении всех запросов родственников. Сразу после приговора всё его имущество было конфисковано, а жена и дочь высланы из Ленинграда в Башкирию. Через год с небольшим удалось вернуться дочери, а через два с половиной – жене. Однако Марии Владимировне довелось прожить очень недолго: в марте 1942 года она умерла от голода в блокадном Ленинграде. Евгения Григорьевна вскоре была эвакуирована и после тяжелейших военных испытаний и скитаний в 1943 году оказалась в Москве, где прожила очень долгую жизнь: её не стало в 2014 году в возрасте 93 лет 13 .
13
Е. Г. Гнесина была захоронена в могиле М. Ф. Гнесина на Новодевичьем кладбище, и там же были установлены символические кенотафы в память о её родителях, не имеющих могил.
После ареста Г. Ф. Гнесина пропали и его богатейшая библиотека, и почти весь архив. Впоследствии какие-то фрагменты библиотеки обнаружились в Государственной публичной библиотеке (ныне РНБ). В день ареста Михаил Фабианович Гнесин увёз к себе что-то из архива, однако, во время войны его квартира была частично разрушена бомбардировкой. Остались лишь некоторые письма, фотографии, несколько рукописных фрагментов (в том числе музыкальных и детских), а также некоторые подборки иллюстраций для «Истории стилей мирового искусства». Большую часть этого архива Е. Г. Гнесина передала в 1995 году в Мемориальный музей-квартиру Ел. Ф. Гнесиной 14 . Все его записи на радио были уничтожены. А из творческого наследия были изданы, помимо книги «Воспоминания бродячего певца», лишь «Детские песенки» (ещё в 1917 году) и изъятые из продажи, но уцелевшие в отдельных провинциальных магазинах два выпуска «Неаполитанских песен» с его переводами.
14
См. обзор архива Г. Ф. Гнесина в фондах Мемориального музея-квартиры Ел. Ф. Гнесиной, помещённый в настоящем издании.
После реабилитации имя Григория Гнесина «всплывало» крайне редко. Наиболее значимым стал выход знаменитого альманаха «Чукоккала» К. Чуковского (первый раз – в 1979 году), где имелись сразу два – и каких! – свидетельства о нём. Это написанная Гнесиным стихотворная «Ода Н. Н. Евреинову» (остроумно составленная из названий его произведений) и карандашный рисунок, сделанный В. В. Маяковским, изображавший «композитора Г. Гнесина» (очевидно, таковым его считал Маяковский). Небольшой рассказ о встрече с Гнесиным имелся в опубликованных мемуарах известного певца А. П. Иванова – в связи с предложением Гнесина исполнить оперу Понкьелли, хранившуюся в его библиотеке 15 . В 1986 году в Музее-квартире Ел. Ф. Гнесиной впервые состоялся вечер памяти Г. Гнесина, где выступала с воспоминаниями его дочь и звучали фрагменты из книги. Показательно, что несколько человек обращались в музей в связи с допущенной «ошибкой в афише»: они сочли, что имя «Григорий» было написано случайно вместо «Михаил» – настолько безвестным оставалось оно. Более активно попытки «воскрешения из небытия» предпринимались со второй половины 1990-х годов. Состоялся ещё один вечер памяти в музее, прошла радиопередача на радио «Орфей», наконец, вышло переиздание (через 80 лет) книги «Воспоминания бродячего певца», давно ставшей библиографической редкостью. Первая большая статья, посвящённая Г. Ф. Гнесину, принадлежала О. Ахматовой, которая, будучи студенткой, сделала начальное описание небольшого архива в музее.
15
Иванов А. На сцене и в жизни. М., 2006. С. 60–61.
Недавно сотрудники Национального архива Республики Карелия обнаружили личное дело Гнесина, включающее много свидетельств о его работе и жизни в Петрозаводске 16 . Однако, самое важное открытие произошло в Санкт-Петербурге. Дочь Гнесина, Евгения Григорьевна, была убеждена, что, кроме книги об Италии и небольших фрагментов (включающих и полный текст пьесы «Терезита, царевна северной страны»), навсегда исчезло все наследие её отца. Долгое время никто не знал, что в отделе рукописей РНБ существует фонд Г. Гнесина (если сотрудники библиотеки и знали, то не придавали этому значения), в котором имеется 30 рукописных текстов его произведений 17 ; один из них – альбом «Мои песни» из 450 стихотворений. Воистину, «рукописи не горят»! По всей вероятности, во время блокады эти, чудом уцелевшие рукописи были тайно переданы в библиотеку из органов НКВД.
16
Это, в первую очередь, начальник отдела научно-справочного аппарата архива Н. Н. Власова. Благодаря директору архива О. М. Жариновой нам была предоставлена возможность изучить эти материалы. Зав. сектором редких книг Национальной библиотеки Республики Карелия Н. И. Кипнис и зав. литературной частью Музыкального театра Республики Карелия Ю. Д. Генделева в свою очередь также обратили внимание на свидетельства, касающиеся Г. Ф. Гнесина, находящиеся в библиотеке и в театре.
17
ОР РНБ, фонд 198. См. обзор этого фонда далее в настоящем издании.
Что же на самом деле представляет собой уцелевшее наследие?
Больше всего осталось стихотворений, и это неудивительно. Григорий Гнесин был таким поэтом, для которого стихи были абсолютно необходимой частью существования: так, в письмах к брату часто бывает приложено по четыре-пять стихотворений. Видимо, все главные жизненные впечатления и настроения передавались и осмысливались им через стихи. Он пишет их в самых разных «точках» своих жизненных странствий.