Воспоминания бывшего студента
Шрифт:
Тренировки были три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу. В эти дни я, как правило, обедал с друзьями в столовой, занимался в читальном зале, иногда немного гулял по городу и часам к шести вечера шел в зал.
Уже в первый день мой наставник, а звали его Саша и он взял надо мной шефство не на один день, показал свой дневник. В тетради, разграфленной по видам «движений» стояли цифры. «Движения»– это не только «жим», «рывок» и «толчок», классические движения тяжелоатлетов того времени. Сюда входили и многие «движения» подготовительные: «тяга рывковая», «тяга толчковая», «приседание со штангой», «жим лежа» и ещё много разных «названий», которые имели целью подготовить спортсмена к выполнению «основных» движений. И большая часть тренировки была посвящена именно этим «подготовительным» движениям.
На следующее занятие я тоже пришел с тетрадкой, где разграфил несколько страниц. Вот только названия «движений» я с первого раза не запомнил, а осваивал постепенно.
Только с третьей или четвертой тренировки Георгий Амбросимович начал сам показывать мне то, к чему стремился я: к выполнению ГЛАВНЫХ движений. Как оказалось, самым сложным был «жим»! Вроде, чего проще: поднял на грудь, а дальше «со всей дури» жми руками вверх. И тут оказалось, что сила рук – не главное, а есть много законных способов «помочь» себе спиной, «прессом» и другими частями тела. Но, при этом, было ещё столько «прибамбасов», когда, например, отклоненные назад плечи портили попытку, вес не засчитывали. Да ещё и руки у меня были слабые.
Зато я сразу «схватил» «толчок», а больше всего мне нравился «рывок». Там, кроме силы, главным была резкость и сила ног, которой у меня было достаточно. Не секрет, что, когда что-то человеку нравится, он делает это не только с удовольствием, но и с азартом. Именно с азартом я занимался. Даже курить стал меньше, хотя тренер рекомендовал бросить совсем, но Саша сказал, что «курение на результат не влияет, вот он курит и ничего». Но «Амбросимович» его, естественно, не слышал.
Как рекомендовал тренер, я, во-первых, все «движения» записывал, а во-вторых, внимательно смотрел на то, как и что делают другие.
Кроме институтских спортсменов, часто на тренировки приходил ещё один парень. Высокого роста очень крепкого сложения грузин был «персональным учеником» Георгия Амбросимовича. Говорил он с сильным акцентом, а тренера называл по отчеству «Морозович». Он имел звание «кандидат в мастера спорта», хотя и «делал» все «на мастера». Но звание присваивалось после соревнований, а попасть на нужные он долго не мог. Он был веселым человеком, как все грузины. Любил пошутить, посмеяться и не обижался, когда шутили над ним. Могучая его фигура ни минуты не сидела спокойно. Он всегда двигался, но не бесцельно. И я часть с восхищением смотрел, как он работает со штангой.
Было ещё одно «движение», которое мне очень нравилось. Это было приседание со штангой на плечах. Это упражнение было из категории «подготовительных». Так «качались» ноги и развивалось чувство равновесия, когда центр массы тела существенно поднимается вверх. Несмотря на то, что ноги у меня были в «хорошей форме», это упражнение было обязательным. И я сразу понял, что тут у меня тоже есть к чему стремиться. Вес шестьдесят и семьдесят килограмм «покорился» мне быстро. И я сразу понял, что главная цель в этом движении – сто килограмм.
После первых тренировок состояние мое было отвратительное. Болело все тело, от пяток и до макушки и спины. По ней, по спине, что иногда случалось и у опытных спортсменов, прокатилась «перетянутая» назад штанга. Хорошо, если уже почти выпрямился, но синяки были от плеч и до «ниже поясницы». Через месяц стало легче. А месяца через два случилось вот что.
После примерно часа тренировки я, в соответствии с планом, отрабатывал «рывок». Вес на штанге был совсем небольшой, килограмм сорок. Подошел Георгий Амбросимович и сказал добавить килограмм десять. Я добавил и сделал «рывок». «Добавь ещё пять», – сказал «Морозович». Я снова поднял. Тогда он подозвал грузина и сказал ему: «Смотри, как надо». Я думал, что кто-то покажет, но Георгий Амбросимович сказал: «Володя, покажи ещё раз «рывок». Слова тренера – закон. Я «попудрил» руки «магнезией» подошел к штанге и «рванул». Грузин внимательно смотрел на меня, когда я «выполнял движение». «Слушай, да, маладэц. А больше сможешь?» Я посмотрел на тренера, он молча кивнул, и я добавил ещё килограмм пять. Поднял. Потом ещё пять. С таким весом я ещё не работал. Но воодушевление и поддержка всех ребят, а они подошли и тоже наблюдали за мной, сделали свое дело. Штанга замерла вверху, а встать, с моими подготовленными ногами, не составило труда.
Остался доволен и Георгий Амбросимович. Он похвалил меня, но сказал, что повторять этот вес можно не ранее, чем через месяц. Все разошлись, только Саша подошел, пожал руку и сказал, что «рывок» у меня шикарный и так никто у нас не делает. Его похвала была не менее приятна, чем оценка тренера.
На сессию, с разрешения тренера, сделал перерыв. Только дома с утра делал зарядку и немного занимался вечером. В сессию опять получил «два раза по два шара»: по математике и ТОЭЦ (теоретические основы электрических цепей). ТОЭЦ сдал быстро, а вот математику сдавал семь раз. Доцент Мильман Давид Петрович знал меня лучше всех студентов. Мы с ним, как, впрочем, и с другими педагогами, здоровались. Он, после второго раза, даже не спрашивал направление. А замдекана, если память не изменяет, Нелли Александровна, тоже не беспокоила. Об этом её попросил очень хороший человек, с которым наша семья давно была знакома, а он занимал солидный пост в институте. Наконец к концу марта и с математикой «было покончено».
Тренировки я продолжил сразу после начала четвертого семестра. Увы, моя «успеваемость» опять сыграла злую шутку. Я опять остался без стипендии. А отсутствие денег далеко не способствовало тренировкам. Точнее, скуднее стало питание. И приходя вечером после тренировки я прекрасно понимал, что если мне добавят «ещё одну котлетку», то мама останется с одним гарниром.
В начале апреля Георгий Амбросимович сообщил, что через две недели состоятся соревнования по тяжелой атлетике на первенство института, и выступать будут все. Как ни странно, самым большим моим недостатком была моя комплекция. При росте 178 см вес был на границе полусреднего (67,5 кг) и среднего (75 кг). А разница в пять килограмм по «движениям» была весьма существенной.
Если не сбрасывать, то мой вес был примерно 68 килограмм, а иногда и выше. Скидка веса в бане всегда сопровождалась снижением силы и появлением некоторой вялости. Это знает любой, кто хоть раз посещал парилку. Но и это было не главным. Самой большой моей проблемой был жим. Сил было мало, а технические «способы» увеличения жима были достаточно сложными и, как правило, судились очень строго. Жим не любил никто из спортсменов.
Поднять вес, который больше твоего собственного с помощью «жима» было задачей не из легких. И мой результат в этом движении с трудом приближался к 65 килограммам. А вот рывок и толчок давались нормально. И для категории «полусредний вес» я почти выполнял эти нормативы третьего разряда.
Главным успехом, к которому я стремился с начала тренировок, было приседание и вставание со штангой весом сто килограмм на плечах. И, однажды, мне покорился и этот вес. Цифра «сто» это некий магический юбилей для всех начинающих спортсменов. Для «тяжеловесов» с этой цифры только начинается работа. Для спортсменов моего веса эта заветная цифра «светилась» высокими разрядами. А для меня приседание со штангой весом сто и более килограмм была маяком к высоким результатам в других «движениях». И к лету вес штанги, с которой я приседал и вставал, достигал ста десяти, а иногда и ста двадцати килограмм,