Воспоминания бывшего студента
Шрифт:
Иногда забредали в посадку и на близлежащие заброшенные сады, где «лакомились» кислыми ягодами алычи, иногда абрикос и очень редко персиков. У меня от отца остался велосипедный двигатель внутреннего сгорания. В журнале «Моделист-конструктор» мы увидели, как можно построить машинку с таким мотором. Идея была одобрена обоими. Инструмент у меня был. Для рамы решили поискать на свалках обрезки труб. Излазили все свалки в округе, но ничего не нашли.
Деньги все равно были нужны, и Саша высказал идею, что монеты могут ронять возле автоматов с газированной водой. И вот в один из летних дней мы сначала обошли все автоматы в нашем районе. Но ни вблизи, ни в районе Черноморской дороги ни копейки не нашли. Вечером, посовещавшись, решили, что деньги теряют только гости Одессы, а они ходят по центру и по пляжам.
На следующий день поехали в центр. Начиная от вокзала прошли по всем улицам до самого цирка. В рабочий день в жаркую погоду в центре города народа было немного. Денег мы, естественно, тоже не насобирали, а вот на воду потратили много. Так идея с машиной и заглохла.
Надо сказать, что наша дружба с семейством Матюшиных только укреплялась. Старший брат дяди Володи, Михаил Нестерович Матюшин, был преподавателем в Одесском институте связи имени Попова. И когда на одной из встреч, посвященных какому-то празднику, он спросил, чем я занимаюсь в свободное время, я ответил, что отец кое-чему меня научил в области радиолюбительства.
Михаил Нестерович (а я тогда ещё не знал, чем он занимается) задал мне несколько вопросов по радио. Я рассказал, что знал. Ответы его удивили и обрадовали. А следующий вопрос, что я думаю делать после школы, застал меня врасплох. Я, конечно, интересовался, какие ВУЗы есть в Одессе. Университет меня не интересовал. В политехническом было что-то, связанное с радио. Но Михаил Нестерович, услышав мои ответы, сказал, что мне надо обязательно поступать в институт связи.
Уже по одному названию «институт связи» я сразу понял, что другой дороги у меня нет. И вот все экзамены я сдал успешно и стал студентом факультета радиосвязи и радиовещания Одесского института связи имени Александра Степановича Попова.
О сложностях первого курса ещё будет написано. И, если бы не Михаил Нестерович, не знаю, когда бы закончилась моя учеба.
Конечно, связь с семьей Матюшиных не прерывалась. Приезжая в отпуск в Одессу я обязательно созванивался с Михаилом Нестеровичем, узнавал у мамы, как дела у Капитолины Петровны.
А когда я поступил в академию, я снова встретился с его сыном. Мне даже довелось побывать один раз у него дома – я опоздал к приходу поезда из Одессы. И за посылкой пришлось ехать к нему домой.
Увы, позднее встречаться ни с Михаилом Нестеровичем, ни с другими членами семьи Матюшиных мне не пришлось. Но память об этих замечательных людях, о моей «классной», Анне Львовне, об Александре Яковлевиче останется со мной навсегда.
Первый курс. «Колхоз»
Центральный вход в ОЭИС
Ура!!! Так, наверное, должен был я закричать, когда увидел свою фамилию в списке поступивших на факультет радиосвязи и радиовещания в ОЭИС (Одесский электротехнический институт связи имени Александра Степановича Попова). Но я был уверен, что поступлю и радость свою скрывал. Если бы я знал, что поступить – это самое простое из того, что мне предстояло за пять лет учебы.
Через пару дней нас, студентов первого курса факультета радиосвязи и радиовещания, собрали в одной из лекционных аудиторий. Выступил, должно быть, декан Лободзинский, зам декана Неля Александровна Ромащенко. Рассказывали, наверное, про учебу, про трудности и особенности. Затем представили нам старост групп.
В нашей группе «Р11» им оказался невысокого роста худощавый грузин Шалва Михайлович Кебурия. Он отслужил в армии и успел несколько лет поработать. Мы, школьники, восприняли это как должное. Староста должен иметь авторитет. Говорил он с легким акцентом.
Сначала он зачитал список всей учебной группы. Услышав фамилию, мы поднимались, чтобы сразу познакомиться со всеми. Одесситов в нашей группе было немного. Кроме меня ещё Саша Белоусов, Сергей Попов, Исай Дергун и Володя Олейник. Иногородние жили в общежитии («общаге», как все её называли). Но некоторым места в общаге не досталось. И эти ребята практически сразу после того, как увидели свои фамилии в списках поступивших, но не нашли себя в списках на общежитие, пошли по ближайшим улицам искать «угол».
Как правило, в одну комнату хозяева пускали сразу нескольких студентов. Это было выгодно и одним и другим. Хозяева получали больше денег, а студентам было дешевле. Плата за комнату обычно составляла рублей 40–50, в зависимости от площади и условий. Нельзя сказать, что студенты, снимавшие жилье, были из очень обеспеченных семей. Хотя именно материальное положение родителей было определяющим при назначении общаги. В Советском Союзе очень обеспеченных семей было совсем немного.
В общем, студенты как- то выходили из положения. При этом без общежития оставались не только ребята, но и девушки. И так продолжалось до третьего курса. Студентам третьего и более старших курсов общежитие давали всем.
Одесситов вопрос жилья не волновал. А вот стипендия, которая составляла 35 рублей, для меня была очень важна. Её и на первом курсе платили не всем. Один или два человека с курса стипендию в первом семестре не получали – семейный достаток был выше среднего.
После знакомства, староста рассказал, что через несколько дней мы поедем «в колхоз». Практика направлять студентов «на помощь в уборке урожая» была всесоюзной. Шалва, как он просил себя называть, рассказал нам про одежду для колхоза, время отъезда и отпустил по домам.
Уже на первой встрече с однокурсниками я познакомился с Сашей Белоусовым. Когда мы называли Шалве адрес проживания, выяснилось, что он тоже живет на Черёмушках. Поэтому домой мы ехали вместе. Так началась наша дружба.
В назначенное время мы пришли к институту. Наша учебная группа вместе ещё с одной должны были ехать в село Табаки, Болградского района Одесской области. От Одессы это примерно в ста километрах на юго-запад. Пока ехали, познакомились со всеми более подробно.
Поселили нас в большом зале. Все удобства, естественно, были на улице. На большом дворе стоял длинный стол, рядом была летняя кухня. Как только мы разместились, нас накормили очень вкусным обедом.