Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина

Ильин Михаил Ильич

— До чего медленно тянутся последние часы плавания! — поделился я с коком своими чувствами. — Одно утешение: каждая минута приближает нас к родным берегам…

— Ты хочешь сказать — к берегам Америки?

— Вот уж неуместная шутка! — вспылил я, возмутившись до глубины души. — При чем тут Америка? Мы идем к берегам Азии, а не Америки!

— Шутка? Отнюдь, я говорю вполне серьезно. Не горячись, юнга, ты ведь не раз убеждался, что корабельный кок не бросает слова на ветер. А потому не спорь, не выдавай прискорбного своего невежества…

Как можно не спорить, когда наука всецело на твоей стороне? И все же «пуганая ворона куста боится», не без основания утверждает пословица. Невольно

вспомнились неприятности, постигшие меня с холодной Африкой, с необыкновенной Азией, вспомнилась Европа, собственными глазами виденная в Индийском океане. В географии, решил я, возможны всяческие сюрпризы, и спорить с коком не стал.

И поступил разумно.

Произошло невероятное на первый взгляд событие. Чем ближе подходили мы к берегам Азии, тем ближе делались и берега Америки! Клянусь вам, что это было именно так! И вот наступила наконец минута, когда нежданно-негаданно для себя я нашел Америку в… Азии!

— Хороша находка? — язвительно спросил кок, подстерегавший знаменательную минуту.

Судно как раз обогнуло в то время невысокий мыс, и перед нами открылся вдающийся в сушу залив.

Корабль пересек залив и направился к удивительно тихой, спокойной бухте. Каменистые сопки полукольцом охватывали ее, подступая к самой воде.

У подножия сопок, как бы врезанный в них, лежал большой город. Над закованными в бетон набережными высились портальные краны. У причалов и на рейде стояли десятки океанских судов.

— Хороша находка? — смеясь, повторил кок.

— Находка замечательная, — согласился я.

Что можете вы добавить к моему рассказу, и как правильнее писать в последних фразах слово «находка» — со строчной буквы или с прописной?

Беседа морских волков

Случилось так, что приехал я из очередного отпуска, а корабля в порту нет, ожидают его завтра или послезавтра. Как быть? Сдал вещевой мешок в камеру хранения, отправился в Дом моряка и получил там койку в номере-общежитии.

Номер большой, на пять человек. Вечером знакомлюсь с товарищами, Все, словно на подбор, народ бывалый, настоящие морские волки. Поиграли мы в домино, а когда стук костяшек наскучил, принялись вспоминать разные занятные истории из своей жизни. Сперва слушали меня, дивились приключениям, о которых вы уже знаете, потом слово стали брать другие.

— Грешный человек, обожаю яичницу, — начал первый морской волк. — Но только из свежих яиц, не из порошка. А перед выходом в плавание снабдили нас таким запасом яичного порошка, что ежедневные омлеты из него до смерти надоели всей команде, а мне в особенности. Поверите, до того стосковался по домашней яичнице-глазунье, что даже во сне ее видел! И вот приближаемся к большому порту. Рассчитываю сойти на берег, купить яиц, да экая незадача — назначают меня старшим по разгрузке и погрузке. Однако сообразил, окликнул товарища, который собрался в город, прошу взять для меня на базаре лукошко яиц.

— Лукошко? — переспрашивает товарищ. — А одного не хватит?

— Что ты, браток! Разве одним яйцом будешь сыт? Ну, если не лукошко, принеси хотя бы пяток.

— Как бы не разбить по дороге… Впрочем, ладно, что-нибудь придумаю. В крайнем случае возьму такси.

Так он и сделал. Купил пяток яиц, отдал повару, а тот к вечеру приготовил на противне заправскую яичницу, поджаристую, золотистую.

Сел я за стол, вооружился вилкой, прикидываю — что-то очень большая яичница получилась, да и желтки будто бы великоваты, каждый с суповую тарелку! Пожалуй, такую глазунью в одиночку и не осилишь. Зову товарища, того самого, который доставил яйца. Сидим жуем, повара добром поминаем — вкусна яичница, — а справиться с ней не можем. «Да ты сколько яиц купил, полсотни, что ли?» — «Зачем полсотни? Сколько прошено, столько куплено, ровно пять штук».

Делать нечего, приглашаю третьего товарища, потом четвертого, пятого. А дно у противня по-прежнему едва видно… Пришлось вызвать на подмогу еще пять человек, — только тогда удалось одолеть яичницу из пяти яиц! Ну и наелись же!..

— Хороша яишенка! — сказал второй морской волк. — Чего только не увидишь во время плавания! Иной раз начнешь рассказывать, а тебе даже не верят. Мне, к примеру, довелось проезжать на машине по одному острову. Дорога вьется меж полей-площадок, расположенных террасами одно повыше или пониже другого. Каждое поле огорожено земляными стенками, от площадки к площадке прорыты канавы. Вижу — крестьяне работают на буйволах, перемешивают вязкую болотистую почву, похожую на глину.

«Что они делают?» — спрашиваю шофера-островитянина. «Готовят поле под рис, — отвечает шофер. — Когда вспашут, тогда воду пустят».

Проехали еще с полкилометра. Смотрю — затопленная водой площадка, а на ней женщины высаживают рассаду — молодые растеньица риса. «Молодцы, думаю, здорово опередили соседей! Те лишь пашут, а эти уж посев заканчивают!»

Едем, однако, дальше. Глазам открывается яркий изумрудно-зеленый лужок. Серебристая вода поблескивает на солнце. «А тут что?» — спрашиваю. «Тоже рисовое поле». Вот это да! Похваливаю про себя хозяев поля, это работяги-скоростники! Там рассаду высаживали, а тут и до урожая недалеко…

Проехали еще немного — опять поле, и еще удивительней. Рис колосится, наливает зерна в метелках, кое-где даже начал желтеть, вот-вот созреет. Не успел задать вопрос шоферу, как за поворотом показывается новое поле, совсем сухое, а по нему ходят жнецы с серпами. Еще поле — а на нем снопы и скирды сжатого риса! Перестал я что-либо понимать: ведь от пахоты До уборки урожая должно несколько месяцев пройти, а здесь на соседних полях где весна, где лето, а где осень! «В чем дело?» — спрашиваю шофера. «Дело простое, отвечает, мы со временем года не считаемся. Одни пашут, другие сеют, у третьих рис колосится, а четвертые урожай снимают, — кому как сподручнее. У нас так исстари заведено».

Да, немало любопытного встречается на свете, — заметил третий морской волк. — Мне вот довелось увидеть в одном проливе редкостный мост. Был он очень широк, шире любого другого моста, но поразил меня не шириной, а длиной. Знаете, на сколько он тянулся? На добрые сто километров! Точную длину не назову, врать не стану, но плыл наш катер вдоль него час за часом, а конца мосту все не было. Время от времени поднимались над ним дымки — это шли пассажирские и товарные поезда. Мост такой длинный, что на нем есть железнодорожные станции с запасными путями и вокзалами! Говорят, что через этот мост даже судоходный канал проложат…