Воспоминания и рассказы
Шрифт:
Примерно в этот период я впервые попал в Нежин. Ехали на базар на телеге, запряженной лошадью, с дедом Митрофаном и отцом. Выехали затемно, было довольно прохладно, и меня накрывали тулупом, чтобы не замерз. Утром уже были на базаре. Не помню, чем торговали, но большой бублик мне отец купил.
Родная моя бабушка Татьяна умерла рано, но были еще две двоюродные: Ганна и Домаха. Бабушка Домаха жила одна, далеко, аж возле железнодорожной станции, и к нам практически не приходила. Ее муж и старший сын не вернулись с войны. Младший, Коля, ездил на работу в Нежин в рваных сапогах, осенью промочил ноги, заболел и умер. Дочь Галя жила в Чернигове. Позже, когда повзрослел, ездил к бабушке я, возил молоко и другие продукты, которые передавала мама.
Бабушка Ганна жила недалеко от нас, вместе с невесткой
А потом бабушка взяла меня с собой при поездке в Ичню к сыну Ивану. Ехали сначала до Нежина, а потом маленьким автобусом, у которого дверь открывалась длинной ручкой с места водителя, ехали до Ични. В пути попали под сильный ливень, дорогу размыло, автобус таскало по дороге из стороны в сторону. По пути есть село с названием «Вэлыка дорога», оно наверно сильно заболочено, потому, что на всем протяжении примерно в 5 км вдоль дороги выкопаны глубокие рвы. В один из таких рвов и начало сносить наш автобус, который сильно накренился как раз в ту сторону, где мы сидели. Я думал, что мы перевернемся в этот ров, в воду, а я не умею плавать. Но все обошлось, водитель потихоньку сумел выехать.
Иван Ефимович жил в служебной трехкомнатной квартире, занимающей половину одноэтажного дома, на другой половине жила другая семья. Вместе с ним жили его жена Анна Алексеевна, дочь Люся и моя крестная, родная сестра моей мамы, тетя Тоня, которую Иван Ефимович по доброте душевной пустил жить в свою квартиру. Бабушка осмотрела эти три комнаты и осталась довольна тем, как живет сын. Потом подошла к огромному зеркалу, которое стояло в одной из комнат, и сказала: «четвертую я посмотрю завтра, сегодня уже сил нет». Люся была года на три старше меня и ми с ней быстро подружились, всюду бегали вместе. Крестная работала в пекарне и приходила домой только вечером. Мы с ней как-то ходили по магазинам, и я увидел что-то интересное, круглое в красной оболочке. Я попросить это что-то купить мне попробовать, но крестная сказала, что это голландский сыр, я его есть не буду. Домой мы с бабушкой вернулись без происшествий.
Детей нашего возраста на нашей улице было не очень много: мы с Аллой, соседские Оля и Нина Василенко, Нина Кучинская, и с соседней улицы Петя и Витя Осипенко. Но Витя с Петей к нам приходили редко. Еще были Коля и Толя, братья девочек Василенко (уличная кличка Царёвы), но они были еще маленькие. Игрались своей небольшой компанией. Игры были простые: классики, скакалка, мяч (выбивание из круга), игры в семью. Но мне больше всего нравилось играть возле отца Нины и Оли. Его звали Михаилом. Сначала он работал трактористом и часто приезжал домой трактором. У него были такие интересные штуки как магнето, которое давало искру, складывающаяся немецкая саперная лопатка и противогазы. Потом он вместе с родственниками своей жены Царёвыми разгружал вагоны с цементом, в результате чего заболел туберкулезом, и находясь дома, занимался столярным делом. В основном делал на заказ оконные рамы. Он разрешал мне брать в руки его инструмент
А вот надевать новую одежду я не любил. Особенно после того, как мама увидела меня играющим в песке в новых штанах, и, без объяснения причины, поставила в угол. Это было, на мой взгляд, второе несправедливое наказание, после наказания в садике за мат. Ничего не объяснили, и сразу в угол. У меня сложилось твердое убеждение, что детям нужно сначала все по-человечески объяснить, и наказывать только тогда, когда ребенок слов не понимает.
Крестная вышла замуж. Мужа звали Иваном. Первый год они жили хорошо, а потом, как я понял из разговоров, он начал ее бить, и она от него ушла. Он с этим не смирился и начал ее преследовать, пытаясь вернуть обратно. Крестная была вынуждена уехать из Ични и некоторое время жила у нас в Вертиевке. Иван нашел ее и у нас, и дважды к нам приезжал. Крестная разговаривала с ним только через закрытую дверь. Он скандалил, ночью стучал во все окна и двери, грозился всё повыбивать. С неделю мы жили на осадном положении. На ночь отец клал топор под лавку и закрывал окна на внутренние ставни. Потом все нормализовалось.
Мирная жизнь улицы нарушалась только иногда, когда к деду Митрофану приезжал какой-то его родственник Гриша. Он работал шофером и приезжал на грузовой автомашине. Гриша был любителем подраться. С ним никто не хотел связываться, но он находил повод для драки на ровном месте и иногда гонялся за кем-нибудь с монтировкой. Он считал себя героем и думал, что его дети будут им гордиться.
–Дети, когда вырастут, скажут: «Вот это отец был! Всем чертей давал», – говорил он.
Не знаю, что сказали дети, когда выросли, но его сбросили из поезда, когда дети были еще маленькими. Видно нарвался на кого-то не по зубам, может на такого же придурка, как и сам.
Когда мне было лет пять, к нам приезжал брат отца дядя Вася, с женой и сыновьями Витей и Петей. Дядя Вася был военным и приезжал в форме. Старший Витя, на год младше меня. Дядя Вася учил его бороться, и предложил мне с ним побороться. Я несколько раз подряд уложил Витю на лопатки используя заднюю подножку. Отец был доволен, а дядя Вася заявил, что я использую не честный прием. Я не понимал, почему не честный. У нас так все боролись. К сожалению, больше я этих двоюродных братьев не видел.
Дядя Вася приезжал в Вертиевку еще раз, летом, когда я работал в сельхозтехнике. Он уже был на гражданке и работал врачом. Пробыл у нас с неделю, ходил по своим старым знакомым и постоянно был пьяным. Говорили, что он алкоголик. Всем своим знакомым, в том числе и маме, обещал достать дефицитные лекарства и набрал под этот заказ приличную сумму денег. Больше он не появлялся и, конечно, никаких лекарств не прислал.
Витя и Петя приезжали в Вертиевку, когда меня там уже не было, поэтому я их не видел. Знаю, что Витя подавал большие надежды, учился в физико-математической школе. Потом почему-то служил в армии офицером. Приезжал в Вертиевку с каким-то товарищем, с которым, по рассказам, выпили за ночь трехлитровую банку спирта, которую привезли с собой. Про Петю практически ничего на знаю. Говорят, что тоже много пил, на почве чего развелся с женой. Потом умер.
Храм в Вертиевке
А еще запомнился приезд гостей летом к нам на храм. Поскольку в селе в свое время было две церкви, то было и два храмовых праздника. В одной половине села праздник был на Троицу, а у нас на летнего Николая. В этот день к нам обычно приезжало много родственников. Мне нравились эти праздники. Мы как-то с Аллой так же ездили в Дремайловку на такой храм вместо родителей. Оттуда привезли рецепт приготовления очень вкусной рисовой каши.