Воспоминания и впечатления
Шрифт:
По мере того как дело подходило к концу и мы занялись выработкой нашей политической декларации, выяснилось, что не все 20 человек учеников стоят на «впередовской» точке зрения… Пошатнулся сам Михаил Вилонов.
Нельзя сказать, чтобы он прямо примкнул к большевикам «умеренного толка», но ему казалось, что будущее всего выводка первой партийной школы омрачается перспективой борьбы в своей собственной большевистской среде.
Эта примиренческая позиция Вилонова вызвала целую грозу над ним. Богданов, Алексинский объявили его буквально изменником. Теперь, когда я оглядываюсь назад, я считаю такое отношение к Вилонову
Но страсти в то время были в большом разгаре.
Вилонов с ленинцами уехали в Париж, а остальные отправились в Россию.
Судьба наших учеников была различна. Наиболее прочным учеником оказался позднейший Организатор болонской школы тов. Аркадий — Ф. И. Калинин 85 , бывший член коллегии Наркомпроса, советский партийный работник, пользующийся со всех сторон глубочайшим уважением. Замечательным борцом за социализм оказался также тов. Косарев, бывший потом председателем Томского губисполкома, в настоящее время один из виднейших деятелей Московского комитета партии. Быть может, самый блестящий после Вилонова ученик каприйской школы тов. Яков далеко ушел от нас в меньшевизм 86 . Последняя встреча моя с ним была на демократическом совещании, созданном Керенским и его друзьями, где он в буквальном смысле слова с пеною у рта набросился на меня за мою непримиримую революционную позицию…
Вскоре после окончания каприйской школы должен был собраться международный Копенгагенский съезд 87 . На предшествовавшем Штутгартском съезде тотчас же после моего приезда за границу (1907 г.) я участвовал в качестве представителя большевиков, и участие мое там было весьма активным: я был избран в комиссию этого конгресса по выработке взаимоотношений между партией и профессиональными союзами.
Большевики слили свои тезисы с тезисами де-Брукера 88 , стоявшего в то время на синтетической точке зрения необходимости рассматривать их рядом с партией, как второе, одинаково существенное оружие рабочего класса в борьбе за социализм.
Стоя на этой позиции, я делал доклады в русской секции и в комиссии, причем бороться приходилось мне главным образом с Плехановым, стоявшим одновременно на точке зрения нейтрализма профессиональных союзов и на точке зрения пренебрежения к ним как революционному орудию.
В результате этой моей работы появился мой этюд по этому вопросу, напечатанный затем в заграничном журнале «Радуга». В то время кое-кто из товарищей-большевиков упрекал меня за эту уступку «синдикализму», но будущее показало, что моя линия тогда была правильной. Я не хочу сказать, конечно, что именно я определил дальнейшую политику большевиков по отношению к профессиональным союзам, но в то время проповедовавшаяся мною точка зрения была еще довольно нова и в нашей собственной среде проходила не без борьбы. Очень сильную поддержку оказал в то время тов. Базаров, а тов. Ленин с обычной ясностью ума сразу воспринял все положительные черты ее.
В связи с этой моей работой на Штутгартском конгрессе
Но в этот раз мы уже были расколоты, и я ехал в Копенгаген скорей врагом, чем другом моих недавних ближайших товарищей.
Не доезжая Копенгагена, уже в Дании, мы встретились с Лениным и дружески разговорились. Мы лично не порвали отношений и не обостряли их так, как те из нас, которым приходилось жить в одном городе.
Из краткого обмена мнений выяснилось, что почти по всем вопросам копенгагенской программы мы стоим на близкой точке зрения. Моя задача была — по вопросу об отношении партии и кооперативов провести точку зрения, параллельную штутгартской относительно профессиональных союзов; я лелеял мечту, что на Венском конгрессе 89 удастся закончить это строение, точно установив равноправное место среди орудий борьбы пролетариата и за культурно-просветительной его организацией.
Об этом я, конечно, с Лениным не говорил, относительно же кооперативов у него было много сомнений… Я отнюдь не думал, что кооператив может быть признан равноценным движению политическому и профессиональному, но я считал, что он должен рассматриваться как орудие социалистической борьбы, что ему должно быть отведено место в революционной активности пролетариата и что в связи с этим за ним надо признать, при глубокой духовной зависимости от центральных идей социализма, широкую автономию по отношению к партии и профессиональным союзам.
И в этот раз оказалось, что моя точка зрения ближе всего подошла к бельгийской, по крайней мере, к той, которую защищали передовые бельгийцы.
Отношения мои к ленинцам оказались настолько превосходными, что, несмотря на опубликованный мною в журнале «Пепль» большой памфлет против большевиков, они не только не препятствовали признанию моего мандата, но даже выбрали меня официальным представителем сначала в комиссию по кооперативам, а потом и в подкомиссию, где мне пришлось с Жоресом, Вандервельде, фон-Эльм и пр. окончательно вырабатывать резолюции.
И тут, как в Штутгарте, благодаря правильно понятой позиции окончательные результаты съезда почти полностью совпали с теми резолюциями, которые были приняты большевистской фракцией по моему докладу.
В результате кооператоры пригласили меня почетным гостем с решающим голосом на международный съезд кооперативов в Гамбурге, имевший место тотчас по окончании конгресса в Копенгагене.
К сожалению, завязавшиеся таким образом короткие отношения с ленинцами не были прочны, ибо остальные члены нашей группы (особенно тов. Алексинский) о таком сближении не хотели ничего и слышать.
Впрочем, на некоторое время я отошел от политической работы, потому что меня постигло большое семейное несчастье: умер мой ребенок, — и в связи с этим и рядом других обстоятельств, о которых я сейчас не буду ничего говорить, я покинул окончательно Капри и пространствовал некоторое время вместе с моей женою по разным местам Италии.
Между тем, несмотря на некоторую неудачу опыта с каприйской школой, решено было этот опыт повторить. Средства для второй школы были даны главным образом уральскими рабочими, которые составили половину учеников этой новой школы.