Воспоминания кавалерист-девицы армии Наполеона
Шрифт:
Мы ехали в коляске с четверкой лошадей, их нам выделил князь. Проезжая через одну гессенскую деревушку, я обнаружила, что немцы испытывают к нам очень мало симпатии; это и понятно, ведь, начиная с 1792 года, мы ежегодно бивали какого-то из их принцев. Возмущение крестьян, столпившихся вокруг постоялого двора, где мы остановились, и искушенных возможной добычей, которую можно было получить с двух полуживых путешественников, нас сильно обеспокоило. Чтобы спасти жизнь моего товарища и свою собственную, мне пришлось продемонстрировать им все свое хладнокровие, подкрепленное дулами двух пистолетов. После этого, крепко выругавшись и дав взбучку ямщику, мы поспешно убрались оттуда, пока гессенцы, в свою очередь, не принесли оружия.
В Майнце мы продали коляску и четырех лошадей за девять луидоров, [86]
86
Луидор (франц. Louis d’or — Золотой Людовик) — золотая монета, чеканившаяся во Франции с 1640 года по образцу испанского пистоля. Сперва луидор был равен 10, затем 24 ливрам. В 1795 году луидор был заменен 20- и 40-франковыми монетами, но слово «луидор» сохранилось в обиходной речи.
Прибыв в Париж, я явилась к маршалу Бессьеру. [87] Сборный пункт моего полка находился в Версале. Маршал стал возражать против того, чтобы я туда шла. Он порекомендовал меня одному из своих адъютантов. Я получила от маршала деньги, чтобы снять жилье у молочника с улицы Бургонь. Хотя эта добрая семья и заботилась обо мне, я все еще находилась в очень тяжелом состоянии, практически при смерти. Ко мне вызвали священника. К счастью, этот священник еще сохранил под черной сутаной военную выправку, и это сблизило нас. Раньше он служил в драгунах, был женат, но потерял жену и ребенка и в тридцать лет с горя подался в священнослужители. Ему удалось буквально вытянуть из меня исповедь, ведь он на самом деле любил Бога и своих ближних. Он говорил на таком языке, на каком мы изъяснялись в казармах. Он, например, сказал мне:
87
Бессьер, Жан-Батист (1768–1813) — маршал Империи, герцог Истринский. Был убит прямым попаданием ядра под Риппахом (Саксония).
— Моя дорогая девочка, ваша душа уже накинула плащ и ждет лишь сигнала: «Седлай!» Она готова предстать перед господом; но это не причина, чтобы перестать думать о теле. Слава богу, я знаю одного доктора, месье Буайе, который может вас вылечить. У месье Буайе нет времени регулярно приходить проведывать бедного маленького драгуна, к тому же визиты врача могут вас разорить. Доверьтесь мне, дайте мне отвезти вас в лечебницу. Там вы получите заботы месье Буайе ежедневно и бесплатно.
Я испытывала отвращение к госпиталям; однако вынуждена была согласиться, священник сумел воздействовать на мои религиозные чувства, особо настаивая на необходимости смирения.
Адъютант маршала и священник занялись моим обустройством. Сестры милосердия приготовили для меня в отдельной комнате чистую постель, укрытую белыми занавесками. За мной так хорошо следили, меня так лелеяли, так баловали, что я начала выздоравливать и даже попросила месье Буайе не поднимать меня на ноги так быстро, а подержать меня еще немного в качестве больной, так мне было жаль расставаться с этими замечательными девушками. Я пробыла там одиннадцать дней, о которых у меня остались самые нежные воспоминания. Я обязана жизнью таланту месье Буайе; и я пользуюсь случаем, чтобы отдать честь его памяти.
Глава XIV
Я отправляюсь в Испанию. — Генерал Суле. — Генерал Кенель. — Генерал Каффарелли. — Как я проводила время в Бургосе.
Прошло более восемнадцати месяцев, а я едва выходила из моей комнаты. Все это время я находилась в обществе нескольких жен офицеров, которых знала еще по армии. Они проявили ко мне самые дружеские чувства; но, должна признаться, такая однообразная жизнь была не по мне. Мало-помалу силы вернулись ко мне, и к лету 1809 года мое здоровье наконец было полностью поправлено.
Как только я смогла выходить, я тут же повидалась со своими старыми товарищами. Некоторые из них еще служили в 15-м драгунском, моем первом полку, который принял меня после слияния с аллоброгцами. Я ходила повидаться с ними в Версаль, где был их сборный пункт; сам же полк находился тогда на юге Испании. Каждый раз, когда письмо приходило из-за Пиреней, мои старые товарищи не упускали случая показать его мне. Так мне удалось услышать тысячи всяких чудесных вещей об этих местах, и я решила, что было бы стыдно для меня знать лишь кусочек северной части этой прекрасной страны. Меня охватило желание вновь присоединиться к 15-му драгунскому. Несмотря на то что мне уже исполнилось тридцать шесть, я вновь чувствовала себя молодой и полной задора.
Я посоветовалась с генералом Суле, [88] моим старым добрым знакомым по Восточно-Пиренейской армии, где он был командиром батальона. Был март 1810 года. Генерал рассказал мне, что Наполеон, желая показать свое удовлетворение национальными гвардейцами северных департаментов, создал декретом от 1 января того же года полк из четырех батальонов, предназначенный для вхождения в состав Молодой гвардии; а ему, генералу Суле, было поручено формировать этот полк из добровольцев, взятых из когорт национальной гвардии, участвовавших в обороне побережья Фландрии и Ла-Манша, когда англичане высадились там в последние дни июля предыдущего года. (Это полк, названный полком национальной гвардии Императорской гвардии, в 1813 году стал называться 13-м полком гвардейских вольтижеров.)
88
Суле, Жером (1760–1833) — бригадный генерал с 1804 года. Граф Империи. С 1809 года командовал дивизией национальной гвардии в Северной армии. В Восточно-Пиренейской армии находился в 1793–1795 гг.
— Их сборный пункт, — добавил он, — в настоящее время находится в Байонне, где идет его пополнение перед отправкой в Испанию. Я поставлю тебя на довольствие в этот полк. Езжай в Байонну, дождись там первой же отправки людей через границу. Позже, набравшись терпения, ты найдешь способ найти свой 15-й драгунский, который сейчас должен быть в Севилье. (Маршал Сульт [89] занял Севилью 2 февраля.)
Генерал подкрепил свой совет сорока луидорами, которые я приняла от своего старого боевого товарища с большим удовольствием. Я отправилась в Байонну в компании офицеров, которые, как и я, добирались до своих полков.
89
Сульт, Жан де Дьё (1769–1851) — маршал Империи, герцог Далматский, с 1830 года — военный министр и министр иностранных дел.
Во время первой поверки, в которой я приняла участие в этом городе, дождь лил, как из ведра. Генерал Кенель [90] явился инспектировать нас пешком, с зонтиком в руках. Посреди киверов полка национальной гвардии он заметил драгунскую каску и узнал мадемуазель Сан-Жен, бывшую в своей старой униформе. Он был со мной очень добр все время, пока я находилась при нем, то есть до ноября месяца. Потом, когда колонна солдат из полка национальной гвардии двинулась в Испанию, генерал присоединил меня к ней и дал мне рекомендательное письмо к полковнику этого полка. Его звали Куломье, и мне сказали, что он находится в Вальядолиде.
90
Кенель, Франсуа-Жан-Батист (1765–1819) — бригадный генерал (1793), дивизионный генерал (1805), барон Империи.