Воспоминания о Ленине

Отзывы и воспоминания Клары Цеткиной о Ленине имеют особое значение. Сама Цеткина была одним из виднейших борцов за дело рабочего класса, ударницей мировой революции. В прошлом году, в день 75-летия Клары, ЦК ВКП(б) написал ей горячий привет. “Ветерану международного рабочего движения, пламенному трибуну пролетарской революции, старейшему вождю Коммунистического Интернационала, другу и товарищу трудящихся масс СССР, борцу за раскрепощение женщин-работниц — Центральный Комитет ВКП(б) шлет и день 75-летия горячий большевистский привет. Соратница Энгельса, ты неустанно боролась Против оппортунизма но II Интернационале, со неси силой своего большого ума и революционной страсти ты восстала против бернштейнианства, против ревизионизма. В дни, когда вспыхнула мировая бойня, когда столпы II Интернационала позорно впряглись в колесницу империализма, ты вместе с Лениным, вместе с Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом высоко подняла

знамя пролетарского интернационализма. Ты была с нами и в дни Октября, и в дни гражданских боёв, когда мировая контрреволюция пыталась задушить первое в мире государство пролетариата. Беззаветный друг СССР, ты всегда на боевом посту, когда враг угрожает Стране Советов. Центральный Комитет ВКП(б) выражает своё горячее пожелание и твёрдую уверенность в том, что ты ещё многие годы будешь бороться в первых рядах Коммунистического Интернационала”, Этому пожеланию не было суждено исполниться, Цеткина не дожила даже до 76 лет, но последние месяцы её жизни были яркой иллюстрацией того, как верна была характеристика, которую дал Цеткиной Центральный Комитет.

Цеткина была избрана в немецкий рейхстаг, она оказалась старейшим членом рейхстага и как старейший член рейхстага она должна была открыть его. Никто не думал, что она будет в состоянии это сделать. Она жила в доме отдыха под Москвой, с трудом могла приподняться с постели, силы её ушли, она каждую минуту задыхалась. Но когда Германская коммунистическая партия написала, что был бы желателен её приезд, она ни минуты не колебалась: собрала последние силы и поехала в Германию, запасшись камфорой и другими средствами поддержания жизни. Она знала, какая опасность ей грозит, опасность быть схваченной и даже убитой фашистами. Это её не остановило. Собрав все свои последние силы, она открыла рейхстаг блестящей речью убеждённой коммунистки. Через голову рейхстага она обращалась к трудящимся массам Германии, говорила им о России, о необходимости борьбы, о социалистической революции. Свою речь Цеткина заключила словами: “Выполняя обязанность старейшего члена рейхстага, я открываю его и выражаю надежду, что мне придётся ещё, несмотря на мою теперешнюю инвалидность, открыть, как старейшему его члену, первый съезд советов Советской Германии!” Вернувшись в Россию, Цеткина почувствовала резкий упадок сил, но не бросила работы. Больная, умирающая, она диктовала брошюру “Заветы Ленина женщинам всего мира”. Брошюра кончается словами: “Великая цель светит миру. Исторический момент требует самой решительной борьбы. Он властно диктует пролетаркам, трудящимся женщинам: смотрите, осознавайте, действуйте, боритесь, боритесь! Великий момент не допускает узости женской ограниченности. Вширь, вперёд, миллионы безвестных, безымянных борцов! Вы призваны победить. Вы должны встать в ряды международных выполнителей заветов Ленина, продолжателей его бессмертного учения и дела. Будьте достойными продолжателями дела Ленина, достойными его учениками”.

Я была у Цеткиной 12 мая и рассказывала ей о съезде колхозников и колхозниц. После этого она написала письмо к колхозницам Красной Пахры, в котором она писала о важности колхозного строительства и о том, что речь товарища Сталина на съезде колхозников о женщине в колхозах должна их воодушевлять и служить руководством к действию.

Владимир Ильич очень любил и ценил Цеткину как страстную революционерку, как марксистку, хорошо, глубоко понимающую учение Маркса, как борца с оппортунизмом II Интернационала, и он очень любил говорить с ней "по душам" на те темы, которые его очень занимали, поговорить в тех разрезах, в каких он официально не выступал. Он говорил с Цеткинои об искусстве, о культурном строительстве, о международном женском движении, о германском движении и пр. Ему интересно было говорить с ней по этим вопросам, потому что он знал — она много думала над этими вопросами, широко их ставила, и ей будет понятно то, о чём он говорит.

Воспоминания Клары о Ленине, её статьи и речи о нём говорят о том, как высоко она ценила Ленина, как близка и дорога ей была Страна Советов, как захватывала её соцстройка, широко развёртывающаяся в нашей стране. Цеткина писала свои статьи о Ленине несколько иначе, чем пишем мы: больше в них пафоса, больше в них, я бы сказала, интернационального размаха, другая несколько рамка, в которую она ставит свои воспоминания. Но именно это и делает её воспоминания об Ильиче своеобразными и ценными. Нам важно и нужно знать то, что говорила об Ильиче Клара, так горячо его любившая.

Н. Крупская, 10 августа 1933 г.

О эти тяжёлые часы, когда каждый из нас подавлен чувством глубочайшего горя, когда каждый сознаёт, что ушёл от нас тот, кого заменить нельзя, перед нами встаёт яркое и полное жизни воспоминание о нём единственном, которое, как вспышка молнии, выявляет нам в великом вожде великого человека. На личности Ленина лежит печать гармоничного слияния величия вождя и человека. Благодаря этой особенности личность Ленина навсегда пустила корни в великом сердце мирового пролетариата, а это есть то, что Маркс называл славным жребием борца за коммунизм. Ибо трудящиеся, все те, кто отдан в жертву богатству, все те, кто не знает условной лжи и лицемерия буржуазного мира, тонким инстинктивным чутьём улавливают разницу между правдивым и ложным, между скромным величием и напыщенным чванством, между действенной, обращённой к ним любовью и погоней за популярностью, в которой отражается только пустое тщеславие.

Я считаю своим долгом поделиться со всеми отрывками из сокровищницы моих личных воспоминаний о незабвенном вожде и друге. Это долг по отношению к Владимиру Ильичу. Это — долг по отношению к тем, кому была отдана вся его деятельность: пролетариям, трудящимся, эксплуатируемым, подневольным всего мира, которых охватило его любящее сердце и которых его гордая мысль рассматривала как революционных борцов и творцов более высокого общественного строя.

Впервые после того, как разразилась потрясшая весь мир русская революция, я встретилась с Лениным ранней осенью 1920 г. Это было сейчас же после моего приезда в Москву, во время одного партийного заседания, — если память мне не изменяет, в Свердловском зале в Кремле. Ленин показался мне не изменившимся, почти не постаревшим, я могла бы поклясться, что на нем был тот же скромный, тщательно вычищенный пиджак, который я видела на нем при первой нашей встрече в 1907 г. на всемирном конгрессе II Интернационала в Штутгарте. Роза Люксембург, отличавшаяся метким глазом художника, подмечавшим всё характерное, указала мне тогда на Ленина со словами: “Взгляни хорошенько на этого человека. Это — Ленин. Обрати внимание на его упрямый, своевольный череп”.

В своём поведении и в своих выступлениях Ленин остался таким же, как прежде. Дебаты становились порой очень оживлёнными, даже страстными. Как и раньше, во время конгрессов II Интернационала, Ленин проявлял чрезвычайное внимание к ходу дебатов, большое самообладание и спокойствие, в котором чувствовалась внутренняя сосредоточенность, энергия и эластичность. Это доказывали его восклицания, отдельные замечания и более пространные речи, произносимые им, когда он брал слово. От его острого взгляда и ясного ума, казалось, не могло ускользнуть ничто, заслуживающее внимания. Мне бросилась в глаза тогда на собрании, как впрочем и всегда впоследствии, самая характерная черта Ленина простота и сердечность, естественность во всех его отношениях ко всем товарищам. Я говорю “естественность”, так как я вынесла вполне определённое впечатление, что этот человек не может вести себя иначе, чем он себя ведёт. Его отношение к товарищам — естественное выражение всего его внутреннего существа.

Ленин был бесспорным вождём партии, которая сознательно вступила в бой за власть, указывая цель и путь русскому пролетариату и крестьянству. Облечённая их доверием, она управляет страной и осуществляет диктатуру пролетариата. Ленин был руководителем великой страны, которая стала первым в мире пролетарским государством. Его мысли и воля жили в миллионах людей и за пределами Советской России. Его мнение по любому вопросу было решающим в стране, имя его было символом надежды и освобождения повсюду, где существует гнёт и рабство.

“Товарищ Ленин ведёт нас к коммунизму. Как бы тяжело нам ни было, мы выдержим”,заявляли русские рабочие. Они, имея перед своим духовным взором идеальное царство высшего человеческого общества, спешили, голодая, замерзая, на фронт или же напрягали чрезвычайные усилия, чтобы среди невероятных трудностей восстановить хозяйственную жизнь страны.

“Нам нечего бояться, что помещики вернутся и отберут у нас землю. Ильич и большевики с красноармейцами выручат нас”, так рассуждали крестьяне, земельная нужда которых была удовлетворена. “Да здравствует Ленин!” часто красовалась надпись на многих церковных стенах в Италии: это было пропиленном восторженного удивления какого-нибудь пролетария, который в лице русской революции приветствовал свою собственную освободительницу. Вокруг имени Ленина как в Америке, так и в Японии и Индии объединялись все восставшие против власти собственников.

Как просто и скромно было выступление Ленина, который уже имел позади себя совершённый им гигантский исторический труд и на котором лежало колоссальное бремя безграничного доверия, самой тяжёлой ответственности и никогда не прекращающейся работы! Он целиком сливался с массой товарищей, был однороден с ней, был одним из многих. Он не хотел ни одним жестом, ни выражением лица оказывать давление в качестве “руководящей личности. Подобный приём был ему совершенно чужд, так как он действительно был ярко выраженной личностью. Курьеры беспрерывно доставляли сообщения из различных учреждений гражданских и военных, он очень часто тут же давал ответ в нескольких быстро набросанных строках. Для всякого у Ленина была дружеская улыбка и кивок, и это всегда вызывало в ответ радостное выражение лица у того, к кому они относились. Во время заседаний он время от времени, не вызывая ничьего внимания, сговаривался по разным вопросам с тем или иным ответственным товарищем. Во время перерыва Ленину приходилось выдерживать настоящую атаку: его обступали со всех сторон товарищи мужчины и женщины питерцы, москвичи, а также из самых различных центров движения. Особенно много молодых товарищей обступало его: “Владимир Ильич, пожалуйста”… “Товарищ Ленин, вы не должны отказать”… “Мы, Ильич, хорошо знаем, что вы… но”… В таком роде сыплется град просьб, запросов, предложений.