Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации
Шрифт:
Вопрос: Считается, что люди отбрасывают одряхлевшие тела (джирнани шарирани) и надевают новые (навани). Относится ли это к умершим младенцам?
Бхагаван: Во-первых, вы не знаете, что такое джирнани (старый), а что такое навани (новый). Во-вторых, джирна и нава – относительные понятия. То, что старо для царя, для нищего может быть новым.
Таким был разговор с Шри Бхагаваном в мой первый визит. Сразу же после обеда я ушел из ашрама, даже не попрощавшись с Шри Бхагаваном. Я пришел и ушел инкогнито, как будто зашел сюда совершенно случайно.
Когда я пишу эти слова сейчас, через двадцать с лишним лет после нашей первой встречи, я все еще чувствую отблеск того счастья, открывшегося мне на первом даршане. Но чтобы передать это ощущение свободы и радости, я приведу здесь стихотворение, полное ликования, которое я написал вскоре после этого:
Эврика! Я нашел это! Я нашел это!Недостающее звено этой прочной цепи,Краеугольный камень этого бесконечного свода,Разгадку этого кроссворда [104] ,Единственный выход из этого порочного круга,Билет на небесный пир,Исключительное право на бессмертие,Доспехи против злого рока,То, что способно уничтожить смерть.Я нашел это! Я нашел это!Точку встречи материи и духа,Чары красоты, волшебство любви,Чудесное прикосновение, делающее все живые существа одним,Первоисточник радости,Истинный философский камень,Тайну тайн,Великий секрет —Я нашел это! Я нашел это! Эврика!104
Г. В. Суббарамайя показал это стихотворение Бхагавану, а тот прочитал его вслух в холле. В этой строчке Суббарамайя написал ‘crossword puzzle’ («кроссворд»), но Бхагаван по ошибке прочитал эту фразу как ‘cross-world puzzle’ («вселенская загадка»). Суббарамайя решил, что так будет лучше, и отредактировал стихотворение, включив в него ошибку Бхагавана. Этот случай описан в «Воспоминании о Шри Рамане», c. 21.
Хотя Шри Бхагаван во время нашей первой встречи оказал на меня огромное влияние, в следующий раз я приехал лишь через три года, весной 1936 г. В этот раз я принес с собой рекомендательную записку, написанную Шри Г. Самбашивой Рао Гару. Представившись всем в холле, я отдал ее Бхагавану.
Даже не прочитав записку, он кивнул мне и одарил улыбкой, исполненной милости.
«Зачем рекомендация? – спросил он. – Ты уже приходил сюда, ты здесь не в первый раз».
Мое изумление еще больше возросло, когда я почувствовал, как будто бы передо мной сидит мой умерший отец. Сходство было поразительным. Чтобы не списать это на мои фантазии, я могу добавить, что мой двоюродный брат, Шри В. В. Нараянаппа, увидевший Шри Бхагавана позже, сказал мне: «Шри Бхагаван – вылитый мой дядя, твой отец».
Это определило мои отношения с Шри Бхагаваном навеки. Он был не только Гуру, Махарши, Бхагаваном, но также моим отцом. С тех пор я относился к Шри Бхагавану как ребенок к своему отцу – свободно, без страха, как к близкому человеку».
Когда Бхагаван умер в 1950 г., Суббарамайя написал следующее стихотворение в прозе, озаглавив его «Кто вы для меня».
«Мать ли вы для меня? Но какая мать преисполнена такой любви и всепрощения, чтобы кормить грудью в ответ на удар?
Отец ли вы для меня? Но какой отец настолько терпим, чтобы прижать к своей груди блудного сына?
Любовь ли вы моя? Но какая любовь так самоотверженна, чтобы призвать искупительные страдания и смерть, освобождающие любимого?
Гуру ли вы для меня? Но какой Гуру обладает таким неодолимым притяжением, чтобы привлекать к себе души одним лишь своим присутствием, одним лишь воспоминанием, и погружать их в океан покоя и блаженства?
Бог ли вы для меня? Но какой бог настолько милостив и милосерден, чтобы стремиться на помощь и спасать того, кто грешил против Света? Воистину, лишь вам известно, кто вы для меня. О Бхагаван! Ом тат сат!» (Г. В. Суббарамайя, «Удовлетворение любви и другие поэмы», с. 11).
За несколько лет до этого при посвящении мне дали две мантры и установили минимальное количество повторений на каждый день. Я пунктуально выполнял эту практику, но теперь, когда пришел в ашрам, мне не хватало внимания на повторение мантр или исполнение других формальных ритуалов. Через несколько дней меня охватил страх от того, что я совершаю грех, не выполняя наставления, данные мне при инициации. Я обратился к Шри Бхагавану, чистосердечно признался в том, что не выполняю свои обязательства, и спросил, что мне делать.
Шри Бхагаван улыбнулся и ответил: «Ты выполнял джапу так долго. Заслуга, полученная в результате этой джапы, привела тебя сюда. Теперь, когда ты пользуешься плодами своей джапы, зачем тебе беспокоиться или бояться?»
Намного позже я спросил Шри Бхагавана о том, какова разница между джапой, совершаемой в уме, и медитацией.
Шри Бхагаван ответил: «Это одно и то же. В обоих случаях ум концентрируется на одном – на мантре или на Самости. Мантра, джапа, медитация – лишь разные названия. Пока они требуют усилий, мы называем их этими словами, но как только осознали Самость, они идут без усилий, и то, что раньше было средством, становится целью».
В то время у меня была еще более серьезная проблема. Я практиковал задержки дыхания так, как этому обучает Свами Раматиртха в своих трудах. На определенном этапе практики я стал чувствовать себя ужасно. Мне казалось, что моя голова вот-вот треснет и разлетится на куски. Я перестал выполнять практику, но эти ощущения повторялись каждый день в то самое время, когда я выполнял эту практику. Я боялся, что случится что-то страшное и неотвратимое. Среди ночи, когда Шри Бхагаван был один, я подошел к нему со свой проблемой.
Он ответил со смехом: «Неужели? Опять тебя одолевает страх! Такое часто бывает с теми, кто выполняет йогические практики без непосредственного руководства Гуру, но раз ты пришел ко мне, чего тебе бояться?»
Затем Шри Бхагаван добавил, понизив голос: «В следующий раз, когда у тебя появятся эти ощущения, подумай обо мне, и тебе станет хорошо».
Мне не пришлось воспользоваться его советом, так как с того момента и по сей день эти ощущения ни разу не повторялись.