Воспоминания о службе
Шрифт:
Если говорить о положении дел в 1-й армии, входившей в состав Северо-Западного фронта, то это положение было нелегким: под натиском 8-й немецкой армии 1-я армия отступала за Неман. Неслучайно произошла замена главнокомандующего Северо-Западным фронтом. Вместо генерала Жилинского на пост командующего был назначен генерал Рузский. Ставка Верховного главнокомандующего, удрученная второй неудачей в Восточной Пруссии, не имела единого плана, каждый фронт действовал по-своему.
Командование Юго-Западного фронта решило перенести действия своих войск на левый берег Вислы. Но прилив воды в Вислу и Сан задерживал перегруппировку войск. Немецкие войска в это время, как и предполагал генерал Алексеев, сосредоточивались для наступления из Верхней Силезии. Поэтому Алексеев решил перегруппировать войска на средней Висле и отвести их из западной части Галиции. Ставке Верховного
Ставка Верховного главнокомандующего, выслушав мнение главнокомандующих фронтами, постепенно вырабатывала свой план контрманевра, чтобы сорвать план наступления немецких войск. Она считала, что на левом берегу Вислы противника сможет задержать кавалерийский корпус Новикова при условии, если наши войска будут перегруппированы на среднюю Вислу. Отсюда ясно, что оперативная мысль многих руководителей Ставки, и прежде всего генерал-квартирмейстера Данилова, была, как бы загипнотизирована Восточной Пруссией. Позже стало известно, что именно Данилов еще в начале войны придерживался главной своей идеи — овладеть Восточной Пруссией. С этой идеей он ушел с фронта в 1915 году. Не расставался с ней Данилов и после войны. Об этом свидетельствуют его мемуары, написанные под гнетом мысли об «осином гнезде» — Восточной Пруссии.
Слов нет, русские войска, если бы они обладали Восточной Пруссией, имели бы большие преимущества. Это доказано ходом семилетней войны. Но борьба за Восточную Пруссию отвлекла бы значительные силы. Кроме того, наши войска потеряли бы зря много времени.
Что касается командования немецких войск, то оно не теряло драгоценного времени. Еще в период боев за Львов фельдмаршал Конрад просил направить два немецких корпуса на Перемышль. Теперь же, в связи с отходом австрийских армий на запад, Конрад и главнокомандующий Фридрих попросили перебросить два немецких корпуса в район Кракова. Они отказались от наступления на Седлице. 15 сентября Фалькенгайн приказал 8-й армии подготовить к отправке в Верхнюю Силезию два корпуса и одну кавалерийскую дивизию. Он же готовил к переброске сюда еще два других корпуса. Командующим 8-й армией был назначен генерал Шуберт, начальником штаба — Людендорф. Еще 5 сентября в 3 часа 30 минут Людендорф договорился с Конрадом о предстоящем развертывании в юго-восточной части Силезии 9-й германской армии. В ее составе были четыре корпуса и 8-я кавалерийская дивизия. Тогда же они договорились о присоединении к правому флангу 9-й армии ландверного германского корпуса. Перед этой армией была поставлена задача — нанести удар во фланг и тыл русским армиям, наступающим против австрийцев. Один корпус (11-й) высаживался в Кракове. Австрийцы отходили к Тарнуву. Им предстояло отсюда наступать южнее Вислы. Предполагалось, что сосредоточение 9-й армии завершится 17 сентября. К 9-й армии подтягивались резервы из гарнизонов, находившихся в крепостях Познань и Вроцлав. 16 сентября в командование 9-й армией вступил Гинденбург. За ним же сохранялось общее руководство 8-й армией, которой командовал Шуберт.
Предвидя возможность удара со стороны Ивангорода или Варшавы, Гинденбург выразил намерение наступать в северо-восточном направлении. Имея уступ за левым флангом, он потребовал перебросить 1-ю австрийскую армию на левый берег Вислы. Однако Конрад из этой армии направил по левому берегу лишь пять пехотных и две кавалерийские дивизии, а также бригаду ландштурма. Это означало, что сосредоточение немецких частей ускорилось на два дня.
Как же в сентябре действовал кавалерийский корпус Новикова? К 1 сентября на левом берегу Вислы, к югу от устья реки Пилица, разведку на запад вели только 5-я кавалерийская дивизия и Отдельная казачья Туркестанская бригада. Совершенно непонятно, зачем 2 сентября генерал Лечицкий с левого берега Вислы на ее правый берег переводил 8-ю и 14-ю кавалерийские дивизии. Уместно напомнить, что эти дивизии бесцельно плелись за пехотными обозами. Лишь 7 сентября они вернулись на левый берег Вислы. Вместо того чтобы смело и быстро двигаться на запад, в районы сосредоточения 9-й немецкой армии, 8-я и 14-я кавалерийские дивизии выполняли второстепенную задачу — наносили удар в тыл 1-й австрийской армии. Генерал Лечицкий же считал это их главной задачей.
Если бы движение всех трех кавалерийских дивизий (8,5 и 14-й) на запад началось от Сандомира 2 сентября, то, делая по 30 километров в день, они к 9 сентября достигли бы линии Конецполь, Прадла, Мехув, форты Кракова, а к 12–13 сентября — района выгрузки частей 9-й немецкой армии.
Только 12 сентября дивизии Новикова достигли реки Нида. Уже на следующий день они встретили наступающую (а не выгружающуюся) пехоту противника. Утром 12 сентября 14-я кавалерийская дивизия приближалась к переправе через Вислу у Серославицы; к северу от этой деревни наступала 35-я бригада ландштурма. Около Серославицы переправлялись воинские части противника, чтобы прикрыть участок, где возводился мост. Три дня спустя по этому мосту на левый берег Вислы перешел немецкий корпус, которым командовал Войрш.
Вечером 14 сентября 14-я кавалерийская дивизия отошла за реку Нида. В этот день к северу, у Кельце, сосредоточились 4-я и 5-я казачьи Донские дивизии, а Отдельная казачья Туркестанская бригада (без артиллерии) отошла к Малогоще. 8-я кавалерийская дивизия, сдерживая продвижение противника южнее Кельце, отходила от Пиньчува на восток. 15 сентября ее главные силы достигли района Гнойно (10 км юго-восточнее Хмельника). 5-я кавалерийская дивизия, сдерживая наступление частей 7-й и 3-й австрийских кавалерийских дивизий и 35-й бригады ландштурма, 14 сентября отошла в район Стопницы.
Людендорф в своих воспоминаниях и другие немецкие авторы утверждали, что основу замысла операции 9-й немецкой армии составила быстрота ее действий. Цель этой операции — сорвать план перегруппировки русских войск. Немецкая пехота двигалась со скоростью 30–35 километров в день.
Нашим кавалерийским дивизиям было трудно замедлить марш 9-й немецкой армии. Об этом, в частности, свидетельствует бой 14-й кавалерийской дивизии, который она вела 14 сентября под Енджеювом. Этот бой имел особое значение. Он убедил Дрейера и других офицеров штаба 1-го кавалерийского корпуса, что с запада наступают не слабые запасные части гвардии и 4-го корпусного округа противника, а рвутся вперед вся 9-я немецкая армия и части австрийской армии.
Дивизии поддерживали связь со штабом 1-го кавалерийского корпуса через офицеров, которым были предоставлены автомобили. Применялась также летучая почта. С нашей 9-й армией штаб этого корпуса связь поддерживал по радио. Противник, разумеется, перехватывал радиограммы и аккуратно расшифровывал их. Расшифровка ему давалась легко: наши шифры были несовершенными. Что касается штабов дивизий, то они тогда еще не имели средств радиосвязи. Вот почему противник нередко нарывался на неприятности, особенно в те моменты, когда ему не удавалось добывать сведения о том, какие ответы дивизии посылали на радиограммы штаба корпуса.
Но вернемся к 14-й кавалерийской дивизии. Она заночевала в районе Хмельника, оставив разведывательный эскадрон (14-го уланского полка) в Кие. Его ядро и разъезды находились на берегу Ниды.
В ночь на 15 сентября неоднократно поступали донесения от разведывательного эскадрона о попытках немцев переправиться через Ниду к северу от Мотковице. Наш разведэскадрон непрерывно вел ружейный огонь по противнику.
Можно было ожидать, что немцы, продвинувшись к северу, в направлении на Кельце, свернут снова на юго-восток. В связи с этим Эрдели 15 сентября решил выдвинуться на северо-запад от Хмельника, к Петрковице, и здесь нанести удар по немцам. Однако противник не показывался, и дивизия во второй половине дня из района Петрковицы по трудным дорогам начала переход через горный хребет Лысая Гора. На ночлег дивизия остановилась вблизи деревни Оцесенки. Здесь не было необходимости задерживаться, и потому 16 сентября дивизия, совершив небольшой марш, перешла в район Лагува, прикрывая отсюда дорогу из Кельце на Опатув.
По прибытии в Лагув я решил на смену эскадрона улан, оставленного в Кие, направить эскадрон гусар под командой ротмистра Пушкина. Получив инструкцию на ведение разведки, гусары двинулись в направлении на Кие.
Из штаба корпуса, отошедшего в Сташув, поступил приказ, смысл которого заключался в следующем: 1-й кавалерийский корпус разделяется на две группы: а) северную — под командованием генерала Ванновского (начальника 5-й Донской дивизии); в составе этой группы — 4-я, 5-я Донские дивизии и казачья Туркестанская бригада; б) южную — под командованием генерала Зандера; в составе группы — 5, 8, 14-я кавалерийские дивизии. Командир корпуса дал группам указание: в случае необходимости, северной группе отходить в направлении на Скаржиско, Радом, а южной — в направлении на Опатув.