Воспоминания об Израиле
Шрифт:
Так что одно бесплатное развлечение у нас имеется. А рынок, конечно, это не Махане-Иегуда в Иерусалиме, но очень яркий, насыщенный всеми плодами окрестных еврейских мошавов, кибуцев и арабских деревень. И ближайший большой супермаркет приспосабливается к рынку – во вторник резко снижает цены на овощи и фрукты, чтобы конкурировать с ценами на рынке в среду.
10.2. Клуб научных работников
О том, что в матнасе Ле-Дор ва-Дор» один раз в неделю заседают научные сотрудники, я узнал случайно. Было любопытно, ведь я вроде тоже научный сотрудник, по крайней мере таковым был в России. И третью степень мою признало Министерство науки. То есть признают меня здесь доктором философии. Заглянул. Решил, что вполне можно иногда
На следующий раз, через полтора месяца, выбрал более понятную и всем интересную тему о структуре власти в Израиле; былых и существующих партиях; системе выборов. Подготовил штук пять листов. В общем, как серьезный доклад. Мне самому было интересно узнать все это, потому и старался. Листы я выбросил через десяток лет, когда распознал эту структуру на практике. Но об этом ниже.
Были еще три моих доклада, но совершенно ничего о них не помню. Кажется, один раз я рассказывал о Государственной думе России. Недаром же я был экономическим советником одной из фракций в Думе, почти ежедневно обедал в ней, готовил по заданиям руководства фракции (и по личным просьбам серьезных людей) рекомендации в области имущественных отношений, приватизации конкретных объектов. Но это я подробнее описал в «Воспоминаниях о России».
Постепенно мой интерес к сообществу ученых угас. Может быть, я был неправ, так как двое из наших членов активно работали (за деньги, разумеется) над проектом улучшения системы канализации города. И их работа даже дошла до практического применения. Но мне канализация была совсем не интересна.
Один из членов нашего коллектива бывших научных сотрудников, довольно известный орнитолог Анди из Румынии, получил право работать три года в теплице. Не подумайте, что это связано с выращиванием овощей. Теплица в Израиле – организация, где ученые могут три года работать по интересующей их тематике. Естественно, этот статус должен быть подтвержден прежней научной деятельностью, тематика утверждена кем-то. Не знаю кем, так как в подобные теплицы не стремился. Ни к чему мне был рабочий стаж в Израиле. Но Анди получил в Маалоте помещение, компьютер, активно публиковался в международных изданиях, описывая что-то, что ранее не было известно о некоторых птицах Израиля.
10.3. Объединение «Единство»
В конце 1997 года в Израиле были выборы в нашу ирию. Избирался и мэр города. Кто-то из приятелей – они уже появились у меня к тому времени – предложил мне прийти на встречу русскоязычных избирателей. Почему не пойти? В Ле-Дор ва-Дор собралось около пятнадцати человек. Обсуждали возможность создания движения (не партии) русскоязычных жителей. Нужно сказать, что к тому времени в городе уже действовала партия Натана Щаранского «Исраэль ба-Алия», добившаяся в 1996 году крупного успеха. Партия получила 7 мест в кнессете, став шестой по размеру партией в стране. Но заведующая одним из отделов ирии Алла Ошмянская считала, что действующие в городе руководители партии «Исраэль ба-Алия» практически не заботятся об интересах русскоязычных жителей.
На собрании было решено движение создать, назвать его «Единство» и принять участие в городских выборах. Скептики сомневались, что нам (я с самого начала решил, что приму деятельное участие в работе движения) удастся привлечь симпатии жителей к «Единству». Помню, что собирались неоднократно, вырабатывая стратегию: ведь только у нескольких человек был опыт избирательной борьбы. Запомнились два момента. Однажды, когда обсуждали вопрос финансирования выборов, то есть где найти необходимые пятьдесят тысяч шекелей, я предложил скинуться всем присутствующим по три тысячи, мол, этого вполне хватит. На меня все посмотрели с удивлением. Только позднее я понял, что большая часть из присутствующих думает только о тех «плюшках», которые могут быть получены в результате успеха. Одним нужна работа, которую обеспечит руководитель будущей фракции в ирие, другие хотят утвердиться на занимаемых позициях, третьи просто хотят немного заработать во время выборов. Например, получить место в участковой избирательной комиссии или хотя бы получить деньги за агитацию. Или подежурить в день выборов у избирательных участков. Но никто не жаждет платить из собственного кармана. Особенность израильского выборного законодательства в том, что руководитель движения может получить заем в банке под определенные гарантии. Позднее, по результатам выборов, государство выделяет деньги партиям и движениям, в зависимости от количества полученных мест в ирие. Деньги получила от банка Алла Ошмянская, под залог собственного дома.
Но сначала она должна была стать главой движения. Заодно мы должны были сформировать избирательный список, в соответствии с которым формируется состав ирии. Руководство Аллы никто не оспаривал, ее утвердили главой списка открытым голосованием. Алла очень удивилась, что я не претендовал на место в списке; она считала, что у меня имеются амбиции, основанные на некотором опыте работы советником в Думе России. Я только посмеялся ее высказанному предположению. Быть болванчиком на заседаниях ирии, не понимая иврита, – кому это нужно!
Мне говорили, что идея создания «Единства» исходила от действующего уже много лет мэра города. Он надеялся отобрать хотя бы часть голосов у партии «Исраэль ба-Алия». К всеобщему удивлению, выборы наше «Единство» провело хорошо. Мы получили четыре места в ирие, в которой всего одиннадцать членов. «Единство» вошло в состав правящей коалиции, Алла стала заместителем мэра, курирующим культуру и работу с новоселами. Реальное ее влияние на управление городом было достаточно близко к нулю. Но получили работу еще несколько членов нашего движения. Ну, это так принято в Израиле. Кстати, мы долго уговаривали Аллу претендовать на пост мэра, но она категорически отказалась. Да, это было рискованно. В случае проигрыша, она и ее муж могли потерять работу.
10.4. Партия «Наш дом Израиль»
К следующим выборам в кнессет, кажется в 1999 году, ситуация в настроениях русскоязычного населения Израиля изменилась. Многие были недовольны партией «Исраэль ба-Алия». Тем, что руководство партии практически никак не влияет на государственные решения, но основательно заботится о судьбе родственников и друзей, обеспечивая им «теплые» местечки в правительственных организациях. Быстро научились. Многие из активистов на местах подняли вопрос об организации новой русскоязычной партии. Очень «удачно» к этому моменту так называемые «принцы» правой партии «Ликуд» заставили руководителя партии снять Авигдора Либермана с должности организационного руководителя. И это несмотря на то, что именно он сделал очень много для возрождения партии после провала на предыдущих выборах. К нему обратилась группа активистов, и он принял решение о создании партии «Исраэль Бейтену» («Наш дом Израиль»).
Одним из этих активистов была Нина Мартыненко, участвовавшая ранее в «Единстве». Именно она стала создавать организацию НДИ в Маалоте. «Единство», создававшееся для действий в городе, по существу, заняло неопределенную позицию. Одна из активных строителей «Единства» как официальный сотрудник и организатор Гистадрута обязана была поддерживать левую партию, Алла не хотела явно показывать свои партийные симпатии, чтобы не испортить окончательно отношения с мэром, которые и так были несколько натянуты. Ведь наш мэр, который сорок лет руководил городом, не ожидал подобного успеха «Единства» на городских выборах и по своему обыкновению сразу стал искать пути снизить ее популярность в городе.
Я решил поддерживать НДИ, так как мне понравились идеи партии, понравилось выступление Либермана на встрече с избирателями у нас в городе. И стал энергично поддерживать предвыборную работу партии. Кстати, меня ввели в состав Центра партии. Не очень представляю, что это такое, но несколько раз присутствовал на встречах Центра. Даже пришлось пару раз на одной из встреч выступить с критикой аппарата (да, был уже создан аппарат партии) в вопросах агитационных материалов. Пришлось Либерману отвечать на мои «нападки». Однажды, когда Либерман очень много работал над идеей размежевания с крупным блоком арабских поселений почти в центре Израиля, я раскритиковал предложения, сочтя их невыполнимыми, предложил вариант действий, в результате которых эта группа поселений (почти 200 тысяч жителей) сама отказалась бы от присоединения к Палестинской автономии. Развернутые предложения на 5–6 (не помню точно) листах были переданы Авигдору на одном из заседаний активистов Севера в Хайфе, но он ими не воспользовался: к тому времени интерес к этой проблеме у него угас.