Воспоминания. (1916-1920)
Шрифт:
Немедленно по прибытии в Царицын я вновь телеграфировал походному атаману генералу Науменко:
«Полки растаяли. Из предназначенных нам за июнь 131 вагонов интендантских грузов не прибыло ни одного. Полученный нами на Кубани, взамен леса [35] , груз муки задержан Вашими заставами [36] на границе. Ежели так будет продолжаться, то не только войска откажутся воевать, но и повернут в тыл против тех, кто заставляет их голодать».
35
Царицынскими лесопромышленниками было пожертвовано армии большое количество леса. В последнем Кубань очень нуждалась. Я заключил договоры с несколькими станицами о поставке мне взамен леса муки. Договоры были заключены
36
Кубань вела с главным командованием таможенную войну.
Вместе с тем я решил проехать сам в Екатеринодар, дабы путем личных переговоров добиться у кубанского правительства срочной высылки мне подкреплений и наметить меры упорядочения снабжения.
Я отдал распоряжение, чтобы 6-я пехотная дивизия генерала Писарева была направлена в Царицын с целью выдвижения на поддержку 1-го корпуса. В связи с ожидаемым подходом 6-й пехотной дивизии, а в дальнейшем обещанной мне 2-й кубанской пластунской бригады и малой численности конных частей, на совещании 27 июля была намечена некоторая перегруппировка: пехота, 6-я пехотная дивизия, Сводная дивизия стрелковых полков конных дивизий, 3-я пластунская бригада и имевшая прибыть 2-я кубанская пластунская бригада должны были войти в состав 1-го корпуса. Как корпусная конница в корпусе оставалась 4-я кубанская дивизия. Во главе корпуса оставался генерал Покровский. Вся конница сосредоточивалась на левом фланге. Во главе конной группы должен был стоять генерал Топорков.
Я приказал принять все меры для ускорения работ по укреплению Царицынской позиции.
1 августа с рассветом противник на всем фронте перешел в решительное наступление, нанося главный удар по обе стороны Саратовского тракта левофланговым частям 4-го корпуса и частям 3-й пластунской бригады, расположенной между деревнями Французская – Макаровка. После сильной артиллерийской подготовки красные настойчивыми атаками прорвали фронт пластунов и вынудили их к быстрому отходу, чем обнажился левый фланг 4-го корпуса; последний, будучи тесним с фронта и глубоко обойден с фланга, вынужден был также начать отход. Вследствие прорыва фронта группы на участке 3-й пластунской бригады, генерал Покровский приказал войскам отойти на линию Меловое – Ельшанка – Копенка – Грязнуха – В. Доринка – Добринский. Дабы поддержать части генерала Покровского, Астраханский полк 6-й дивизии из состава отряда полковника Львова, находившегося все еще в слободе Николаевской, был переправлен в Камышин. Остальные части 6-й дивизии должны были спешно двигаться туда же. Донской корпус к 1 августа располагался: 3-я пластунская бригада в районе села Тростянка; 4-я пластунская бригада в районе хуторов Марьевский – Никаноровский – Уваровский; 14-я конная бригада, оттесненная за реку Терса, – в районе Терсинка, Разливка, Сосновка. (Схема № 19.)
Одновременно с переходом в наступление против частей Кавказской армии обнаружилось и давление противника на фронте всего Донского корпуса. Положение последнего становилось тяжелым. 10-я донская конная бригада, все время доблестно действовавшая на левом фланге нашей конной группы, поспешила на поддержку родного корпуса, отойдя за реку Медведицу. Между правым флангом донцов и группой генерала Покровского образовался разрыв, которым поспешили воспользоваться красные, быстро заняв Красный Яр и поведя оттуда наступление на Неткачево и вдоль реки Медведицы. Ввиду глубокого обхода своего левого фланга, генерал Покровский приказал войскам группы начать отход. Весьма тяжелый бой пришлось выдержать нашим войскам 6 августа. Ввиду громадного превосходства сил противника (около 4 дивизий пехоты при 14 полках конницы, насчитывающих свыше 15 000 штыков, 7000 шашек при 70 орудиях), в целях сокращения фронта и дабы не подвергать правофланговые свои части риску быть отрезанными, генерал Покровский 5 августа приказал войскам группы с утра 6 августа начать отход на линию Н. Добринка – Новые Норки – Купцово.
Между тем противник предупредил наш отход и сам перешел в наступление, направляя главный удар на деревню Семеновку. В упорном бою, разыгравшемся здесь, Астраханский пехотный полк и пластуны 3-й бригады были сбиты со своих позиций и окружены конницей красных. 4-я кубанская казачья дивизия под начальством полковника Скворцова бросилась на выручку своей пехоты, однако, будучи сама атакована, понесла большие потери и отошла в район Смородинное. Остатки пехоты (Астраханский полк, сплошь укомплектованный из пленных, почти полностью сдался в плен) были отведены в Дворянское, где и стали приводиться в порядок. В то же время противник, наступая вдоль железной дороги, продолжал теснить наши части, отходящие на Ременниково.
Продолжая отход на передовые позиции Камышина, войска одновременно перегруппировались – пехота сосредотачивалась к правому флангу, конница к левому, где объединялась генералом Топорковым.
Глубокое продвижение противника во фланг всей группы (разъезды противника по реке Иловле доходили до села Гусевки) и неудачные контратаки генерала Топоркова против наступавшей со стороны Коростино красной конницы вызвали необходимость оставления Камышина без боя и отхода на рубеж: река Сестренка – Белые Горки – Таловка – Саломатино.
Одновременно с оставлением нами Камышина начал отход из слободы Николаевской вдоль левого берега Волги отряд полковника Львова, все время отбивавшийся от наседавшего на него со всех сторон противника.
Несмотря на тяжелые бои на фронте армии, я решил проехать в Екатеринодар. Встреченный на вокзале генералом Науменко и чинами войскового штаба и приняв почетный караул Гвардейского дивизиона, я проехал к атаману. Обрисовав общее положение, я заявил, что, если срочно мне не будут высланы необходимые пополнения и армия моя не будет обеспечена продовольствием, я Царицына не удержу, войска будут отброшены в безводную степь, где неминуемо погибнут, и путь на Кубань будет противнику открыт. В тот же вечер я присутствовал на заседании кубанского правительства, где я повторил то же самое. Мои слова произвели желаемое впечатление. Члены правительства единодушно обещали мне полную помощь. Атаман просил меня на следующий день посетить Законодательную Раду и там повторить мой доклад. Я изъявил согласие. Мы условились, что я прибуду в раду к 11 часам. Соответствующее приглашение от председателя рады должно было быть доставлено мне утром. Отъезд в Царицын я назначил в 1 час дня.
Однако до 111/2 часов я приглашения председателя рады не получил. Наконец, в половине двенадцатого прибыл на вокзал весьма смущенный генерал Науменко и с ним какой-то офицер, отрекомендовавшийся мне состоящим в распоряжении председателя рады. Офицер доложил мне, что председатель рады И. Макаренко «случайно узнал от атамана» о желании моем посетить раду, но, не имея от меня соответствующего заявления, не может прислать мне официального приглашения. «Передайте председателю рады, – ответил я, – что в качестве командующего Кавказской армией я готов был оказать раде честь посетить ее и сделать доклад о нуждах кубанских частей. Об этом я поставил в известность вчера атамана и членов правительства. С отдельными просьбами к господину Макаренко я обращаться не буду. На фронте идут жестокие бои. Мое присутствие там необходимо. Я выезжаю через полтора часа. По приезде в армию я поставлю в известность мои части о том отношении, которое встретил их командующий в лице председателя рады». Прибывшие уехали. Через час посланец И. Макаренко вернулся и доложил мне, что рада меня ждет. Почти одновременно прибыли несколько членов рады, между ними представители черкесов, прося меня прибыть на заседание рады. Я отказался, заявив, что назначенный час моего отъезда отложен быть не может. Через полчаса я выехал в Царицын.
9 августа закончилась перегруппировка армии. Части 6-й дивизии (Саратовский пехотный полк несколько времени тому назад был переброшен на левый берег Волги, в помощь отряду генерала Мамонова) вдвинулись в боевой порядок. Во главе 1-го кубанского корпуса (остатки 3-й пластунской бригады, гренадерская бригада 6-й дивизии, 4-я кубанская казачья дивизия, Сводно-горская конная дивизия) стал генерал Писарев, сменивший заболевшего и эвакуированного генерала Покровского. 1-й корпус продолжал отходить вдоль Волги и Саратовского большака. 1-я конная дивизия, 1-я и 2-я кубанские дивизии и Ингушская конная бригада сосредоточились на левом фланге армии. Объединенная генералом Топорковым конная группа отходила в общем направлении вдоль реки Иловли и далее на станцию Котлубань. 9 августа начали прибывать первые эшелоны пластунов переданной мне наконец 2-й кубанской пластунской бригады.
Между тем противник против генерала Мамонова, значительно усилившись, продолжал наступление, и части генерала Мамонова были оттеснены к Пришибу и Цареву.
На прочих фронтах Вооруженных сил Юга продолжались наши успехи. На Астраханском направлении части генерала Эрдели, хотя и весьма медленно, все же продвигались вперед. Его передовые конные части подошли на 45 верст к Астрахани. Добровольны подходили к Курску, Одессе и Киеву. Донская конница генерала Мамонтова, брошенная в глубокий тыл противника, была уже у Тамбова, разрушая железные дороги, взрывая артиллерийские склады и распуская мобилизованные красные части.