Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

Гримм Давид

Я пишу это в полном сознании ответственности за каждое сказанное мною слово. Мне, как тогдашнему ректору Петроградского университета, истинное положение в университете и общее настроение профессуры было совершенно ясно. Я не стану утверждать, что среди профессоров и, в частности, среди т[ак] называемых] младших университетских преподавателей, не было вовсе безответственных элементов, горячих голов, не отдающих себе отчета в серьезности положения. Мне самому приходилось некоторых из них удерживать от необдуманных шагов. Но я определенно утверждаю,

что подавляющее большинство профессуры и младших преподавателей, независимо от политической окраски, было абсолютно лояльно и ставило жизненные интересы университета вне всяких политических симпатий и антипатий. Этого, между прочим, не мог не знать барон М. А. Таубе, который в то время состоял еще профессором Петроградского университета. (Он был назначен товарищем министра лишь в марте или апреле, точно не помню, того же 1911 г.)

Правительство, которое в то время возглавлялось П. А. Столыпиным, до крайности обострило положение изданием Правил от 11 января 1911 г. [223] Вся борьба со студенческими беспорядками возлагалась им на местные органы Министерства внутренних дел в лице губернаторов, градоначальников [224] и подчиненной им полиции; они уполномочивались принимать все признаваемые ими необходимыми меры, не сносясь с университетским начальством; мнения ректоров и университетских советов никто не спрашивал, и с ними совершенно не считались; вместе с тем, однако, ректоры и университетские советы продолжали считаться ответственными за тишину и спокойствие в университетах.

223

Постановлением Совета министров от 11 января 1911 г. было введено совместное управление университетами ректором и градоначальником, что было воспринято либерально настроенной общественностью как фактическую ликвидацию автономии высших учебных заведений. Тогда же был издан циркуляр Министерства народного просвещения «О временном недопущении публичных и частных студенческих собраний в стенах высших учебных заведений».

224

Градоначальник – в дореволюционной России должностное лицо, управлявшее градоначальством (городом с прилегающими землями), выделенным из губернского подчинения в отдельную административную единицу вследствие его особого значения или географического положения (Петербург, Москва, Одесса и др.). Градоначальник назначался императором лично или по представлению Министерства внутренних дел и непосредственно подчинялся министру внутренних дел. Он имел права губернатора по надзору за городским самоуправлением (руководство городской полицией, обеспечение надзора за торговлей, почтой, судоходством, состоянием публичных, крепостных и портовых зданий). В просторечии – глава дореволюционного города вообще.

Начавшиеся

в декабре 1910 г. беспорядки, как это нужно было предвидеть, возобновлялись с удвоенной силой в январе 1911 г. и скоро приняли самые острые формы. Нормальная жизнь в университетах замерла, аудитории опустели. Мысль о временном закрытии университетов была решительно отклонена министерством как проявление слабости и неумения или, вернее, нежелания университетов бороться с беспорядками. Вместо этого для подавления беспорядков в университетские здания была введена полиция. Произошли массовые аресты. Общество заволновалось.

Вот та почва, на которой весь президиум Московского университета в составе ректора Мануйлова, помощника ректора Мензбира и проректора Минакова, с одобрения Совета университета, подал в отставку. Министерство реагировало на это увольнением от службы всех трех названных профессоров в дисциплинарном порядке, без прошения, как будто прошений об отставке и не было подано. В ответ на такой образ действия министерства целый ряд профессоров и преподавателей университета, в том числе и В. И. Вернадский, ушел из университета [225] . Ряды ушедших были заменены непосредственным назначением со стороны министерства новых профессоров, получивших в обществе малопочетное наименование «кассовцев».

225

Правительство потребовало от администрации университетов принятия строгих мер к участникам демонстраций, а от профессоров – помощи в их подавлении. В ответ прокатилась новая волна забастовок, в Петербурге городской коалиционный комитет призвал студентов бастовать весь семестр. В здания университетов была введена полиция, были арестованы и высланы сотни студентов. В связи с этими мерами ректор и оба проректора Московского университета подали в отставку, а Л. А. Кассо уволил их из университета. В знак солидарности с ректором покинули университет 130 профессоров и преподавателей. Министр лично увольнял неблагонадежных профессоров в различных университетах, назначая на их место своих ставленников, но их не хватало. В результате к концу 1911 г. из 443 университетских кафедр 146 были вакантны, для 60 из них не было кандидатур и среди приват-доцентов.

Здесь не место разбирать, насколько целесообразным был шаг президиума Московского университета. Им, между прочим, был нарушен сговор начальников столичных высших учебных заведений, встретившихся недели за две до этого, еще перед началом нового семестра, в Петрограде. Согласно нашему сговору, мы, ввиду крайне напряженного общего положения и великой ответственности, лежавшей на нас, условились во всех серьезных случаях действовать сообща и воздерживаться от всяких индивидуальных выступлений и ответственных решений, без предварительного совместного обсуждения их.

Конец ознакомительного фрагмента.