Воспоминания
Шрифт:
Чуть позже, летом 1943 г., генерал Енике, командующий 17-й армией, был вынужден запросить через Цейтцлера разрешения на отвод войск с выдвинутого кубанского плацдарма. В предвидении советской зимней наступательной операции он собирался закрепиться на более выгодной позиции в Крыму. Гитлер же ответил на это еще с большей категоричностью требованием ускорить строительство моста для своих наступательных замыслов. Тогда уже было очевидно, что мост этот никогда не будет достроен. 4 сентября последние немецкие части начали оставлять последний плацдарм Гитлера на азиатском континенте (так у автора — В.И.).
Как в доме Геринга шла речь о преодолении кризиса политического руководства, точно так же обсуждали Гудериан, Цейтцлер, Фромм и я кризис военного руководства. Летом 1943 г. генерал-полковник Гудериан, генеральный инспектор бронетанковых войск, обратился ко мне с просьбой
Противоречия между Цейтцлером и Гудерианом очень быстро были выяснены. Разговор же сосредоточился на положении, которое возникло вследствие того, что Гитлер, хотя и взял на себя верховное командование армией, на деле не выполнял эту функцию: интересы сухопутных войск должны бы отстаиваться более энергично в их взаимоотношениях с двумя другими составными частями вермахта, а также с СС, — высказал свою точку зрения Цейтцлер — Гитлеру же как верховному главнокомандующему всего вермахта полагалось бы быть более беспристрастным. Главнокомандующий сухопутными войсками, дополнил его Гудериан, просто обязан поддерживать тесный личный контакт с командующими армиями, отстаивать потребности своего рода войск, а также решать коренные вопросы материально-технического снабжения. У Гитлера же — и здесь оба собеседника были совершенно едины — нет для такого реального представительства интересов сухопутных войск ни времени, ни склонности. Он назначает и смещает генералов, которых он едва знает. Выверенную же кадровую политику может проводить только тот главнокомандующий, который постоянно общается со своими офицерами. В армии хорошо известно, продолжал Гудериан, что в обоих других родах войск, в люфтваффе и ВМФ, Гитлер отдал кадровую политику полностью на усмотрение их главнокомандующих, как и Гиммлеру. Только в армии почему-то по-другому.
Каждый из нас изъявил готовность завести при удобном случае с Гитлером речь о назначении нового верховного главнокомандующего сухопутных сил. Уже самые первые и осторожные намеки, которые Гудериан и я сделали независимо друг от друга, натолкнулись на исключительно жесткую реакцию, по-видимому, уязвленного Гитлера. Тогда я не знал, что чуть ранее зондаж в этом же направлении предприняли фельдмаршалы фон Клюге и фон Манштейн. Гитлеру должно было показаться, что налицо сговор.
Время, когда Гитлер охотно откликался на все мои кадровые и организационные пожелания, уже отошло в прошлое. «Тройка» (Борман, Ламмерс и Кейтель) прилагала усилия не допустить дальнейшего расширения моей власти, даже если это и диктовалось интересами наращивания военного производства. Против совместной инициативы моей и Деница в пользу передачи под мое ведение и производства вооружения для военно-морского флота она, впрочем, не смогли привести сколь-либо убедительных доводов.
С Деницем я познакомился сразу же по заступлении в должность, когда он был командующим подводным флотом. Он принял меня в Париже в простом, но по тогдашним понятиям ультрамодерновом жилом доме. Простота обстановки показалась мне тем более симпатичной, когда мы вернулись с обильного, из многих блюд и редких вин, обеда, которым нас потчевал командующий ВВС, дислоцированных во Франции, фельдмаршал Шперле. Свою ставку он разместил в Люксембургском дворце, в бывшем замке Марии Медичи. По своей тяге к роскоши и парадности он столь же мало уступал своему главнокомандующему Герингу, как и по телесным объемам.
Общие заботы при строительстве крупной базы подводных лодок на Атлантическом побережье сблизили Деница и меня в последующие месяцы. Главнокомандующий ВМФ Редер, казалось, без удовольствия наблюдал за этим. Без лишних слов он запретил Деницу обсуждать напрямик со мной технические вопросы.
В конце 1942 г. очень удачливый капитан подводной лодки Шютце рассказал мне о серьезных раздорах иежду морским командованием в Берлине и Деницем: среди подводников поговаривают о том, что вскоре их командующий будет смещен. Еще через несколько дней я узнал от статс-секретаря Наумана, что цензор, отвечающий за флот в министерстве пропаганды, вымарал имя Деница на всех фотографиях для прессы, запечатлевших совместную инспекционную поездку Редера
Когда я был в начале января в ставке, Гитлер очень был раздражен сообщениями зарубежной печати о морском сражении, о котором руководство ВМФ проинформировало его в очень общих чертах (6). Как-то незаметно он перевел разговор на возможности рационализации производства подводных лодок, а затем стал расспрашивать о причинах моего неудовлетворительного сотрудничества с Редером. Я доложил ему о запрете согласовывать технические вопросы с Деницем, об опасениях подводников относительно судьбы их командующего, о цензуре фотографий. Наблюдая за Борманом, я к этому времени уже понял, что у Гитлера срабатывает только очень осторожно подогретое недоверие. Попытки же любого прямого воздействия оказывались бесперспективными, потому что Гитлер отказывался принять решение, если ему начинало казаться, что оно ему навязано. Поэтому я только слегка дал понять, что с помощью Деница могут быть устранены все препятствия на пути наших планов выпуска подводных лодок. Я, действительно, хотел добиться смещения Редера. Но, зная, насколько Гитлер цепляется за старых сотрудников, я не питал преувеличенных надежд.
30 января Дениц был произведен в гросс-адмиралы и одновременно назначен главнокомандующим ВМФ. Редер же стал адмирал -инспектором флота, что гарантировало ему не более, чем торжественные похороны за счет государства.
Дениц сумел до самого конца войны, благодаря профессиональной решительности и технической грамотности, оградить флот от импровизационного вмешательства Гитлера. Теперь я с ним встречался довольно часто для обсуждения программы строительства подлодок. А началось это тесное сотрудничество с диссонанса. Не запросив моего мнения, Гитлер после первого же доклада Деница перевел все виды морского вооружения в категорию высшей срочности, тогда как за три месяца до этого, 22 января 1943 г., абсолютно приоритетной задачей была определена расширенная танковая программа. Естественно, что обе программы оказались в состоянии конкуренции. Мне не понадобилось, правда, входить к Гитлеру с запросом, потому что Дениц прежде, чем дело дошло до острых столкновений, понял, что он больше выиграет от сотудничества с мощным аппаратом армейской вооруженческой промышленности, чем от заверений Гитлера. Мы вскоре достигли соглашения о передаче морского вооружения моей организации. При этом я дал гарантию, что отстаиваемая Деницем флотская программа будет выполняться: вместо ежемесячного выпуска двадцати небольших подводных лодок с общим водоизмещением 16 тыс. тонн отныне должны были производиться сорок субмарин с водоизмещением свыше 50 тыс. тонн. Кроме того, мы договорились удвоить число поставляемых промышленностью минных тральщиков и катеров.
Дениц заявил мне, что только освоением совершенно нового класса подводных лодок можно предотвратить полное угасание подводной войны. Флот намеревается перейти от прежнего типа «надводного судна», которое по временам уходит под воду, к лодкам с оптимальной гидродинамической формой, которые за счет удвоения мощности электрических двигателей и кратного увеличения емкости аккумуляторов обладали бы гораздо большими крейсерскими скоростями и радиусом подводного действия.
Как всегда в подобных случаях, самым главным было найти для этой программы подходящего руководителя. Мой выбор остановился на швабе Отто Меркере, отлично себя до этого зарекомандовавшем в производстве пожарных автомашин. Это было вызовом всем инженерам-кораблестроителям. 5 июля 1943 г. Меркер представил морскому командованию свою новую систему производства. Как это уже делалось при серийном выпуске кораблей американской фирмой «Кайзер», впредь подводные лодки, точнее — их отдельные сектора, должны были, включая всю механическую и электрическую часть, полностью монтироваться внутри страны с тем, чтобы затем, по земле ли, по водным ли путям, транспортироваться на побережье и там в очень сжатые сроки соединяться друг с другом. Тем самым мы обходили узкое место — верфи, которые бликировали всякое дальнейшее расширение программы строительства флота (7). В заключение этого совещания Дениц, почти растроганный, произнес: «Этим начинается новая жизнь».
В начале у нас не было ничего, кроме четкого представления о внешнем виде новых подводных лодок. Для их разработки и детального конструирования была учреждена особая комиссия разработчиков, руководство которой, вопреки традиции, осуществлял не кто-нибудь из ведущих инженеров, а адмирал Топп, выделенный для этих целей Деницем. Не понадобились в таких случаях и обычные долгие споры о разграничении компетенций. Сотрудничество между адмиралом и Меркером наладилось так же безупречно гладко, как у меня с Деницем.