Воссозданный
Шрифт:
Видеть во тьме я начала после получения сил Тии. Но я не могла даже разглядеть своей белой одежды, что тревожило нас обеих.
– Что происходит? – закричала я, огромная волна врезалась в судно.
– Это неспокойное место, девчушка, - проревел мой спутник. – Держись крепче для перехода!
– Какого перехода? О чем вы?
Он не ответил, корабль взлетел и с силой рухнул в море. Я решила, что держаться нужно за что-то более солидное, чем веревка. Встав на ноги, я придвинулась ближе к капитану корабля и схватилась за поручень судна, обвив его руками и прижавшись запястьями.
– Еще одна волна! – крикнул он, и я приготовилась, а корабль двигался к новой волне. Темная стена воды поднялась перед нами, притяжение снова изменилось. Мы забирались все выше, и я знала, что с вершины волны мы упадем к смерти. Вряд ли мы не утонем. Это просто невозможно. Мы или перевернемся, или разобьемся на миллион обломков.
– Держись! – вопил он. – Вот она!
Судно поднималось все выше, пока мы не оказались почти вертикально на колонне воды. Я не знала, как мой спутник все еще стоит. Он не был достаточно силен, чтобы удержать себя. Холодные брызги летели со всех сторон. Даже с силой сфинкс мои руки долго не продержатся.
Тиа была в ужасе. Утонуть – ужасная смерть для кошки. Конечно, и человек, обращенный в сфинкс, чтобы спасти парня-мумию, не мог так умереть. Страх Тии сливался с моим, тело дрожало, мы в отчаянии цеплялись за поручень.
Я уже готова была сдаться, отпустить и дать унести тело, но слышала радостный крик, тряска стала меньше, на нас падал бледный свет. Медленно судно выровнялось, и когда я смогла отцепить дрожащие руки от поручня корабля, я с опаской посмотрела на источник света.
Мы были окружены звездами. Небесные тела были такими яркими и близкими, что мне казалось, что я могу дотянуться и поймать их. Я никогда не видела столько звезд. Посмотрев в сторону, я потрясенно обнаружила, что бушующий океан пропал, звезды были и под нами. Они двигались непрерываемым темпом.
Я удивленно спросила:
– Где мы? – я опустила руку и ощутила покалывание сверкающей материи внизу. Она была холодной, но не ледяной, а когда я подняла руку, на кончиках пальцев остался рисунок света, он каплями вернулся к ручью звездного света под нами.
– Космическая река, - ответил крупный мужчина за мной. – В твоем мире ее называют Путь молока или как-то так.
– Путь молока? Вы о Млечном пути? – я уставилась на пространство вокруг нас, восхищаясь переливами цветов среди звезд и чернил неба.
– Да. Звучит верно, - сказал он. – Повезло, что мы смогли добраться, ведь отбыли мы поздно. Я и не думал, что скандалистка переживет переход. Конечно, был другой способ. Ты могла там и умереть, - он даже радовался этому.
– Но мы не умерли. Вам тоже повезло. Не зря получили плату.
– Я получил плату, несмотря на то, переправлю я тебя живой или мертвой. Мне без разницы.
Что-то в его словах показалось знакомым.
– Так вы паромщик Харон? А это река Стикс! – восхищенно добавила я.
Он фыркнул, а потом плюнул за борт.
– А ты не так и много знаешь, да?
Я нахмурилась и скрестила
– Если вы не паромщик, то кто вы?
– Не вижу причины говорить. Не люблю болтать с пассажирами в работе.
– Вы можете мне хотя бы назвать свое имя? Пожалуйста? Мне бы хотелось знать, кого благодарить за переход в загробный мир.
– Я Черти, а мое судно «Месектет». И, проясним, я решил взять тебя не потому, что он этого хотел. Не ему говорить мне, как делать мою работу. Уверяю, я сам выбираю, кто плывет со мной, а кто нет. Даже если он главный.
– Кто говорит? Гор?
– Не Гор. А твой птичий друг. Амун-Ра.
– Амун-Ра? Вы ошибаетесь.
– Нет. Облик этой птицы может принимать только Амун-Ра.
Я пробормотала:
– Так Амун-Ра – птах Бену?
– Давно его таким не видел.
– Гор сказал, что он не появлялся какое-то время. Наверное, это имеет смысл. Но зачем ему провожать меня в виде птаха, а не в своем? Почему бы не пойти в своем виде и не объяснить все?
Черти пожал плечами.
– Я не пытаюсь понимать богов. Они заняты спорами и мелочами. Из-за них у меня порой много лишней работы.
– Но я первая живая душа, что вы переправили?
– Не первая, - судно чуть покачивалось, мы добрались до бурного места Космической реки, но Черти поправил румпель, и мы обошли эту часть. – Был один парень. Сердце из него почти вырвали. Он потерял возлюбленную и хотел ее вернуть. Я предупреждал его, что это глупо. Но он хорошо заплатил, да и это была его жизнь. Все еще помню, как красиво он играл, пока мы плыли по ночному небу. Он почти вернул ее. Нашел ее, но его настиг Апофис. Очень жалко. Оредий или Орептей, или Орфейс его звали, вроде.
– Орфей. Я слышала о нем.
– Да? Не удивлен. Людям нравятся сказки на ночь.
– Потому вы не говорите, кто вы? Не нравится, что о вас говорят люди?
Он поджал губы, крепче сжав румпель.
– Не важно, что говорят люди. Я знаю правду.
– Сначала я вас испугалась. Теперь уже не боюсь. Наверное, грустно и одиноко делать вашу работу.
– Не забывай, что еще и опасно, - добавил он.
– Это и без слов ясно.
Он пожал плечами.
– Это нужно говорить. О твоей смерти. Вряд ли ты встретишься со своим парнем. Со своим скарабеем ты хоть знаешь о его чувствах, - он кивнул на камень, что был на виду. – Многие люди, которых я перевозил по реке, не знали и этого. Я порой слушаю их стоны и рыдания всю дорогу. Чаще всего я напоминаю психиатра, а не жнеца. Они думают, что я убил их, хотя в смертях они чаще всего виноваты сами.
Какое-то время мы плыли в тишине, я наслаждалась прекрасным ночным видом, но вдруг ветер стих, паруса обвисли на мачте.
– Что такое? – спросила я.
– Мы на территории Апофиса. Лучше молчи, девчушка. Я постараюсь переправить тебе через его воды живой, но ничего не обещаю.
Он быстро опустил парус и примотал его к мачте. Встав между веслами, он опустил их в Космическую реку, и мы снова двинулись. Каждый раз он замирал, поднимал весла и слушал. Через пару минут я услышала призрачный стон, словно песнь кита, Черти замер и прошептал: