Восстание Аркан
Шрифт:
После того как бабушка сказала мне искать знаки, я вижу их повсюду. Знак бесконечности. Лук. Изогнутую трещину на скале в форме молнии.
Водоворот.
В памяти всплыл один из моих снов. Когда Маг сотворил для Фауны символ бесконечности, за ними на горизонте уже был один такой символ. За их спинами длинные львиные хвосты переплелись друг с другом, образовав две ровные петли.
Перед глазами дальше сменяются образы. Водоворот Цирцеи напоминает вращение падающего вертолёта. Или карусель, которой никогда больше не повернуть в обратную сторону. Или виток жгута.
— Но как надолго? —
— Длились ли игры когда-нибудь больше нескольких лет?
— На самом деле ты хочешь знать, осталось ли у тебя время. Чтобы, получив десяток мечей в спину, снова подняться на ноги. И жить дальше. Спроси, и я отвечу.
Я прочистила горло.
— Осталось ли у меня время?
— Даже если у тебя останется всего лишь час, ты должна подняться, — глаза Цирцеи вспыхнули каким-то фосфоресцирующим свечением, — эмоции похожи на волны. И пока ты ждёшь, когда отхлынет твоё горе, они уносят Смерть всё дальше и дальше. Скоро он станет совсем недосягаемым.
Меня охватила паника.
— Но ведь я единственная, к кому он может прикоснуться. Он не может меня не хотеть, — говорю, прямо как бабушка.
— Глупая Императрица! — Цирцея сжала в руках трезубец.
Из реки поднялась волна в форме руки, готовой меня прихлопнуть, и я попятилась назад.
— Что?
Волна рассеялась брызгами, и водяное окно растворилось в потоке.
— Уложить его в постель ты, конечно, всегда сможешь, — прошептала Жрица стихающим голосом, — но с каждым часом сердце Смерти немеет и скоро станет холодным, как его меч.
Арик тоже сжимает своё сердце?
Оставшись в одиночестве, я вспомнила слова, которые Арик сказал в ночь перед моим выбором: «Клянусь богами, я хочу твое тело, но знай, что и моё сердце принадлежит тебе. Я дарю его тебе, sieva. Всецело вверяю. Береги его».
И вот, значит, как я его берегу…
Арик верил, что если мы займемся любовью — сделаем этот шаг — он сможет наконец назвать меня своей. На протяжении двух тысячелетий он снова и снова укладывал меня в постель, но каждый раз терпел крушение надежд.
И не только в далёком прошлом. Несколько месяцев назад мы уже чуть не сделали это, но я не решилась из-за отсутствия контрацептивов… и из-за любви к другому мужчине. Лёжа с Ариком в кровати, я усыпила его через поцелуй и сбежала. Тогда он подумал, что я снова пытаюсь его отравить, и сокрушённо произнёс: «Ты убьешь меня прежде, чем когда-либо подпустишь к себе».
Как же после этого не отвернуть от меня своё сердце? И если я снова приду с очередным пустым обещанием, то уж точно потеряю его навсегда.
С Ариком всё так запутано, построено на интригах и манипуляциях. Но сейчас мысль о том, что мы вместе состаримся, кажется смехотворной. Неужели мои переживания из-за сделки Смерти с Ларк теперь бессмысленны?
Я усвоила болезненный урок: иногда судьбу невозможно изменить.
И если мне суждено быть с Ариком, то, наверное, Смерти не избежать. Во всех смыслах.
Возвращаясь обратно
Глава 33
Охотник
Ближе к ней…
У меня от холода зуб на зуб не попадает, но виниловые сидения грузовика стали липкими от пота. Усилился жар? Во рту пересохло. Голова раскалывается. В груди клокочет. Всё тело трясёт и шатает.
Но это не имеет никакого значения, потому что я вижу Эви. Её красивые голубые глаза и плавный изгиб губ.
Она любила за мной ухаживать, заботиться обо мне. Ma belle infirmi`ere [28] . Я вижу Эви так ясно, будто она здесь со мной, не иначе; чувствую даже запах жимолости.
28
Моя красивая медсестричка (франц.)
— Эви, b'eb'e… это действительно ты?
Грузовик резко затормозил. Открылась водительская дверца. Потом моя? Мэтью поднял меня в сидячее положение.
Её здесь нет. Я опустошен. Но вдруг замечаю, что с неба падает снег. Интересно, там, где сейчас Эви, тоже идёт снег? Что, если в этот самый момент она думает обо мне? Я бы пошёл на всё, чтобы снова её увидеть.
Хотя бы раз.
— Твоё будущее не определяется, — coo-y^on стянул с меня куртку, которую сам же и принёс (Мир перевернулся с ног на голову.). Затем отступил. И отпустил меня…
Я потерял равновесие и выпал с сидения прямо на землю. Неужели sosie собирается бросить меня у дороги? Потому что я умираю?
— Послушай, давай поговорим… об этом.
Coo-y^on схватил меня за здоровую лодыжку и поволок в сторону от грузовика. Он затянул меня в… сугроб.
***
Императрица
Мы с Джеком радовались снегу.
Я знала, что первый же снегопад повергнет меня в отчаяние. Под падающими с неба хлопьями я начала кружиться. До помутнения в голове. Пока не перехватило дыхание. А когда упала, по щекам покатились слёзы.
Животные Ларк затихли. Остановилось течение реки. Чтобы лучше слышать мои рыдания. Я так тоскую по Джеку; я так тоскую по Арику. Я плачу за ними обоими.
Небо разразилось обильным снегопадом, окрасившим землю в белый цвет."Разве это не прекрасно? — сказала я Джеку в тот последний день. — Все вокруг словно очистилось». А должна была сказать: «Скоро ты умрешь, а я ничего не смогу с этим поделать. И всего через несколько недель решу жить не только ради мести».
Стянуть жгут. Отложить страдания, способные меня раздавить. Чтобы подняться и идти дальше.