Восстание безумных богов. Северная Ведьма
Шрифт:
Учитель называл это «умной магией» и считал одной из своих величайших идей.
Пять. Пять кристалликов. Рико со страху выковырял бы их все, бесповоротно потеряв и Черныша, и связь с Учителем, но на пятом кристаллике умная магия таки заработала.
Чёрная сущность, заполнившая собой туннель под Башней Полуночи, вдруг остановилась, уродливые лики застыли в недоумении, закружились, задёргались словно от боли. Туннель вздрогнул и начал сокращаться, арка приближалась, словно летя навстречу телегам.
А в следующее мгновение тьму прорезали яркие сапфировые лучи – тонкие, ослепительные, бьющие сразу из нескольких
Но тут лучи обернулись ослепительно-белой негаснущей вспышкой. Черныш заскулил, Рико зажмурился, пытаясь отвернуться, откуда-то из дальней дали донеслись грязные ругательства Клодия – жив, жив!
Ещё мгновение сумасшедшей скачки, теперь сквозь обжигающий свет, сквозь поток силы, – и лица Рико коснулся прохладный ветер, на зажмуренные веки опустилась благословенная ночная темнота. Они вырвались.
Рико осторожно разожмурился. Черныш трясся и скулил, прижавшись к его ногам. А вокруг – вокруг раскинулся лучший пейзаж из всех, какие Рико видел в своей жизни; лучше, пожалуй, были только задворки Константии, на которые Учитель вывел его после изнурительных блужданий по Межреальности.
Ровные, залитые светом Старшей луны снега, пятна перелесков вдалеке, впереди – прорезавшее долину русло какой-то речки, за спиной – вертикальная лента Стены и Башня, громадная, тяжелая; из-под арки бил конус горячего белого света, ложился на окрестные сугробы.
И вдруг он обратился ослепительной вспышкой, а следом за ней ударил грохот. Башня Полуночи, минуту назад такая неколебимая, оседала в клубах пыли, словно пожирая саму себя.
Спаситель всеблагий!..
– Что это, парень, что это?.. Ты видел?! – Клодий орал, тыча в сторону руин, над которыми колыхалось облако светлой пыли. Борода у него стояла торчком, в ней застряли соломинки – не иначе на дне телеги успел полежать.
– Видел. – Рико аж передёрнуло. – Вообще-то трудно было не заметить…
Клодий от пережитого ужаса принялся ругаться на чём свет стоит. Башня рухнула – как теперь на север возвращаться, а? Почему у тебя копатель сбежал, я ж тебя посылал проверить! И что это за колдовство такое было там, в туннеле, кто посмел?! Сидела там себе тьма и сидела, никому не мешала, ходили мимо неё спокойненько – а теперь как быть, я тебя, некрос, спрашиваю? Что молчишь?
Рико молчал, потому что сказать на это было нечего. Хорошо, хоть не весь дар Учителя пропал, Чернышу хватит, а как со связью и прочим быть – Рико ещё подумает.
Однако он всё сделал правильно. Если б не спасительные кристаллики, катала б тьма сейчас по туннелю их с Клодием черепа… ну и Черныша заодно. А живым всегда быть лучше, чем мёртвым, – вернее, почти
– Клодий, – сказал он, – давай лучше я телеги проверю, досталось им. Да и не стоит нам тут задерживаться…
– Верно, парень. – Старый маг наклонился, зачерпнул снега, растёр лицо. – Громыхнуло знатно, скоро сюда от поста разведка примчится, а тут мы, тёпленькие. Ну-ка…
Но тут у его телеги подломились ноги, и она тяжко рухнула наземь, едва не придавив Клодия.
Теперь уже и Рико выругался на чём свет стоит.
Глава 3
…Ещё никто и глазом не моргнул, а орочьи сабли уже выпорхнули из ножен. Шаарта знала подобное колдовство; давным-давно, когда она была ещё жива, гномы Дим Кулдира обрушили его на подступающее воинство Драконоголовых. Магия бородачей медлительна и тяжеловесна, она плохо годится для боя, и потому гномы в помощь своим чародеям наняли человека. Но Север плохое место для волшбы, и всё, что маг сумел, – оглушить наступающих орков. Орки куда устойчивее к чародейству, чем люди или, к примеру, сидхи; однако и они могут сопротивляться лишь до некоего предела. Гномы его знали.
…Много тогда полегло славных воинов – они валились как колоды, в отдалении от врат гномьего города; ноги подгибались, кровь застывала в жилах, в ушах стоял немолчный гром; хирду оставалось лишь добить недвижного врага. Магия оглушала – подло, издали, не разбирая ни доблести, ни силы.
И так бой кончился бы, не начавшись, если бы не воительницы из клана Тёмного Коршуна; они успели уйти в сторону и под заклятие не попали. Ударили с флангов, спрыгнув с отвесных скал, откуда их никто не ждал, прямо на голову хирду и человеческому колдуну. Сильный был колдун, хоть и совсем молодой. Шаарта помнила его исказившееся ужасом и обидой лицо за миг перед тем, как она раскроила ему череп. Магия убивает, но она же делает мага беспомощным – это она тогда хорошо запомнила.
Вот и сейчас – время словно замедлилось. Орка оскалилась, прыгнула вперёд, загораживая собой чародеев, сабли на изготовку; кровь бросилась в глаза, тяжко ударилась в висках. Мордовороты-телохранители уже валились в рыночную пыль, хотя один ещё пытался непослушными пальцами вытащить какой-то амулет. Маги держались лучше: Лар Теренций упал на одно колено, но выбросил вперёд ладонь, раскрывая трепещущую голубую полусферу щита, побледневший Публий Каэссениус раскручивал в ладонях призрачный лохматый шар – но орке было ясно, что они не успеют. Чужая магия сомнёт их быстрее.
Волшебству всегда нужно время. Те, кто атаковал, подготовились заранее и потому побеждали.
Люди вокруг – продавцы и покупатели – падали наземь, корчились в пыли, зажимая руками уши, как от невыносимой боли. Сквозь грохот крови в висках до орки смутно доносились вопли, конское ржание, лязг железа.
Враги где-то здесь, они не могут бить издалека; сейчас всё зависит от того, как быстро она их найдёт.
Взгляд мгновенно обежал ряды пустых прилавков, катающиеся по земле тела, рассыпавшиеся товары… Ага! Им больше негде скрыться, как только за остатками каменной стены, которую, очевидно, когда-то разобрали за ненадобностью, да не всю. Укрытие надёжное, да и другого поблизости нет. Шаарта вскочила на ближайший прилавок, в три прыжка достигла развалин.