Восстание «красных войск» в Китае
Шрифт:
В Центральном и Южном Китае основными эксплуататорами крестьянства были китайские феодалы, сохранившие свои земельные владения времен империи Сун и расширившие их при династии Юань в силу относительной слабости ее позиций в этих районах.
Высокая степень эксплуатации дяньху, особенно в долине Янцзы и на морском побережье, отразилась на характере восстаний крестьян на Юге, они направлялись в первую очередь против «своих», китайских, феодалов.
Северокитайские, ханьские, феодалы ближе, чем феодалы Юга, стояли к монгольским правителям, будучи их главными помощниками в управлении страной. Позднее, во время восстания, особенно на втором этапе, ханьские феодалы выступили в защиту иноземных властителей.
Напротив, южные феодалы, лишенные политических прав и привилегий и постоянно сталкивавшиеся со стремлением монголов ограничить их экономические позиции, не оказали решительной поддержки монгольским правителям в борьбе против восставших крестьян. А в том потоке движения, во главе которого оказался будущий основатель империи Мин Чжу Юань-чжан, южные феодалы уже вскоре после начала восстания стали главной организующей и руководящей силой. Среди них наиболее активно за изгнание иноземцев
30–40-е годы XIV в. характеризуются быстрым нарастанием политического кризиса империи Юань.
19 июля 1333 г. императором был провозглашен 13-летний сын Мин-цзуна Тогон Темур (храмовое имя Шунь-ди). [29] Его воцарению предшествовала серия дворцовых (34/35) переворотов, начавшихся после смерти первого преемника Хубилая императора Темура (1295—1307). С 1308 по 1332 г., т.е. за 24 года, на престоле империи Юань сменилось шесть императоров.
29
По свидетельству современников, последний монгольский император Китая отличался незаурядными способностями. В юности он упорно постигал конфуцианство, интересовался системой выдвижения чиновников и другими социальными проблемами [об этом см. 55, 16-17]. В зрелые годы Тогон Темур стал выдающимся инженером. По его проектам были построены изумлявшие современников водяные часы-башня [см. 51, 140-142], самодвижущийся корабль-дракон [см. 181, гл. 43, 7б-8а; 148, гл. 2, 4а-4б] и т.д. Он, однако, не был склонен к занятию государственными делами, которые перепоручал чэнсянам и другим сановникам.
Первым ю-чэнсяном при молодом императоре стал известный военачальник Баян. Он долго служил чиновником в разных провинциях и при дворе, знал обстановку в стране и видел нарастание недовольства китайского народа правящей монгольской верхушкой. Став главой правительства, он прежде всего попытался навести порядок в центре, сделать дееспособным центральное правительство, усилить мощь монгольских войск. Серия его указов была направлена на сокращение расходов двора и монгольской знати [30] на буддийские богослужения и дары монастырям, [31] на жалованье чиновникам. [32] Часть средств передавалась на нужды армии.
30
Были сокращены траты на стол императора [112, гл. 207, 5628], и императорских родственников [181, гл. 38, 9б], запрещен набор девушек для двора в Гаоли (Корея) [112, гл. 207, 5640]. Для знати была введена строгая регламентация одежды, утвари, экипажей и запрещена их излишняя пышность [112, гл. 207, 5645, 5646, 5648]. В целях экономии средств было принято решение об отмене государственных экзаменов и выдвижения чиновников по способностям [112, гл. 207, 5641-5642]. Доход с земель конфуцианских школ был передан на содержание императорской гвардии [112, гл. 207, 5641].
31
Сюда относятся: указы 1334 г. о сокращении расходов на буддийские обряды [112, гл. 207, 5631; 181, гл. 38, 4б] и о запрете частным лицам учреждать буддийские монастыри [112, гл. 207, 5635; 181, гл. 38, 6б], об обязанности монахов нести трудовые повинности [181, гл. 38, 3б]; указ 1336 г. о переводе :в податное сословие всех буддийских монахов, имевших семьи [112, гл. 207, 5644]; указ 1338 г. об обложении податных, скрывавшихся от фиска под покровительство буддийских монастырей [112, гл. 207, 5653].
32
В 1334 г. все чиновники начиная с 1-го ранга были понижены на одну степень [112, гл. 207, 5634], что, естественно, сокращало расходы на их жалованье, а в начале 1335 г. вообще было сокращено число чиновников [112, гл. 207, 5636; 181, гл. 38, 6а]. В том же году отменили выдачу золотых пайцзы с изображением тигра чиновникам, не связанным с армией [112, гл. 207, 5637].
Ликвидация Баяном в 1335 г. самой могущественной клики сторонников умершего в 1333 г. Янь Темура, бывшего ю-чэнсяном в 1328—1333 гг., улучшила обстановку при дворе. При Тогон Темуре дочь Янь Темура стала императрицей, а сын Танциши — цзо-чэнсяном [181, гл. 38, 2а, 7б; 112, гл. 207, 5625, 5637]. Поводом для расправы с ними послужило раскрытие заговора, организованного, как утверждают источники, Танциши против Баяна [112, гл. 207, 5637-5638]. Был положен конец бесчисленным дворцовым переворотам. После казни Танциши Баян вообще упразднил должность цзо-чэн-сяна [181, гл. 38, 8а; 112, гл. 207, 5639], но ввел ежедневные совещания высших сановников во дворце для обсуждения государственных дел, что было необычным явлением в империи Юань [181, гл. 39, 3а; 112, гл. 207, 5646-5647].
Понимая необходимость упрочения позиций монголов в Китае, Баян пытался решить эту задачу путем возрождения их военной мощи. Однако он не учел объективных изменений, которые произошли в жизни монголов в Китае, в их нравах и обычаях. Уже нельзя было вернуть монгольскую знать к ее былому военно-аскетическому образу жизни, возродить монгольскую армию, потерявшую за десятилетия свою боеспособность. Поэтому, пожалуй, единственным итогом деятельности Баяна в 1333—1336 гг. была потеря им поддержки большинства монгольской знати, не желавшей менять ставший уже привычным роскошный образ жизни.
В отношении китайских подданных политика правительства Баяна в эти годы оставалась традиционной — делались небольшие уступки их обычаям, [33]
Налоговая политика проводилась как прежде. Дважды наполовину сокращался продовольственный налог (1334 и 1335 гг.), делались пожалования денег и продовольствия голодающим. В 1337 г. был отменен налог на выращивание и (35/36) продажу чая (шань-чан), одно из основных занятий населения в Цзянчжэ и других соседних местностях, и на рыболовство (хэ-бо) [181, гл. 39, 4а; 112, гл. 207, 5649; о терминах шань-чан и хэ-бо см. 56, 200, прим. 2]. Владельцы лодок и небольших судов (чуаньху) были обложены налогом, а те из них, которые подчинялись управлению морских перевозок (хай-дао ду-цао-юнь ваньху-фу), — трудовыми повинностями наравне с податными крестьянами [181, гл. 38, 9а; гл. 39, 4а; 112, гл. 207, 5648]. Был повышен соляной налог в Шаньдуне, Хэцзяни, Лянхуае и Фуцзяни [181, гл. 38, 7а; 56, 190].
33
В 1333 г. конфуцианцы были освобождены от трудовых повинностей [181, гл. 38, 2б; 112, гл. 207, 5626]. В 1334—1335 гг. возобновили работу всех школ и упорядочили управление ими [112, гл. 207, 5635], в том числе и школ для монголов [181, гл. 38, 10а; 112, гл. 207, 5644]. В 1335 г. управлению государственных историй при академии Ханьлинь было приказано составить хроники правлений предыдущих юаньских императоров, биографии императриц и известных чиновников [112, гл. 207, 5637]. В 1334 г. был повторен указ, обязывавший монголов в соответствии с китайским обычаем носить траур по родителям [181, гл. 38, 5б; 112, гл. 207, 5632].
34
Были еще раз подтверждены некоторые привилегии монголов: согласно указу 1334 г. они подлежали юрисдикции особого органа — Цзунчжэнфу (тогда как ханьцы и наньцы — юрисдикции местных властей) [181, гл. 38, 4а; 112, гл. 207, 5630], они освобождались от клеймения за тяжелые преступления [181, гл. 38, 5б; 112, гл. 207, 5633].
1337 год в стране оказался переломным: одно за другим происходят восстания в Хэнани, Цзянси и даже столичном округе. В Цзянси (округ Гуанчжоу) повстанцы во главе с Чжу Гуан-цином в начале года провозгласили создание империи Великая Цзинь [181, гл. 39, 3б; 112, гл. 207, 5648], а весной к ним присоединились повстанцы, руководимые Не Сю-цином и Тан Цзи-шанем, которые «поклонялись Дай Цзя как будде Дингуанфо» [181, гл. 39, 4б; 112, гл. 207, 5649]. В Хэнани повстанцы, возглавляемые Бан Ху, «возжигали благовония, чтобы соблазнять народ, произносили льстивые слова, чтобы поднять на мятеж» [181, гл. 39, 4а; 112, гл. 207, 5648]. Когда через год восстание было подавлено, у повстанцев были захвачены знамена с изображением будды Майтрейи [181, гл. 39, 7а; 112, гл. 207, 5654]. Будда Майтрейя был главным божеством тайной секты «Белый лотос», действовавшей в то время в Китае, а возжигание благовоний — ее основным обрядом. Очевидно, восстание Бан Ху было непосредственно связано с деятельностью этой секты. Весной же 1337 г. началось восстание в Сычуани, в округе Хэчжоу. Повстанцы провозгласили своего руководителя Хань Фа-ши ваном из рода Чжао Южной династии [181, гл. 39, 4б; 112, гл. 207, 5649], т.е. потомком южносунских правителей. Таким образом, участники восстаний Чжу Гуан-цина и Хань Фа-ши требовали восстановления власти свергнутых монголами династий Цзинь и Сун, носили явно антимонгольский характер.
Четвертое восстание, начавшееся в середине 1338 г. в округе Юаньчжоу провинции Цзянси, как и восстание Бан Ху, имело связи с сектой «Белый лотос». Современник восстания сообщает, что буддийский монах Пэн Ин-юй и его ученик Чжоу Цзы-ван подняли на восстание 5 тыс. своих приверженцев. Изображая на спинах имя будды, они верили, что это спасет их от любого оружия. Правительственные войска жестоко расправились с ними, Чжу Цзы-ван погиб, Пэн Ин-юй бежал в Хуайси, где народ надежно укрыл его от властей [148, гл. 1, 5б-6а]. Другой современник прямо пишет, что Пэн Ин-юй проповедовал учение о будде Майтрейе [84, 51], [35] т.е. принадлежал к тайной секте «Белый (36/37) лотос». Поскольку роль ее в последующих больших восстаниях 50-х годов велика, необходимо остановиться кратко на ее предыстории.
35
Официальные истории «Юань ши» и «Сюй Цзы-чжи тунцзянь», кратко сообщая о восстании Чжоу Цзы-вана, провозгласившего себя (49/50) Чжоу-ваном, не упоминают, однако, имени Пэн Ин-юя [181, гл. 39, 7б; 112, гл. 207, 5654].
Китайская традиция относит возникновение «Белого лотоса» к V в. н.э. Деятельность основателя секты монаха Хуй Юаня связывается с Сянъяном [13, т. 1, 342-68], с районом, в котором в XIV в. также находился один из основных центров «Белого лотоса». Последователи секты поклонялись будде Амиде. А в XIV в. главными святыми секты уже стали будда Майтрейя и манихейский Мин-ван. Если до этого времени не обнаруживаются связи «Белого лотоса» с народными восстаниями, то с XIV в. эта секта становится их главным организатором. Профессор У Хань считает, что эти перемены обусловлены тем, что в XIII в. в «Белый лотос» влились последователи появившейся при Тан манихейской секты «Минцзяо», поклонявшиеся Мин-вану, и последователи буддийской секты «Милэцзяо», поклонявшиеся Майтрейе. По словам У Ханя, история Китая от Суй (589—619 гг.) до Юань насыщена известиями о восстаниях последователей учения о Майтрейе [124, 21]. Известно также, что китайские манихеи в период Сун (960—1279 гг.) неоднократно возглавляли крестьянские восстания, которые, как, например, восстание Фан Ла (1120—1122 гг.), были довольно значительными [108, 39-42]. У Хань показывает, что сближению, а затем и слиянию трех сект содействовали сходные моменты в их вероучениях, обрядах, а главное — общие интересы в борьбе против правительственных преследований (гонения на буддистов и манихеев в периоды Тан и Сун) [120, 254-56].