Восстание Ника
Шрифт:
– Если действуя по закону, удастся избежать крови, я буду только рада.
В тот день, после окончания скачек начались ожесточённые драки между венетами и прасинами. Префект города Евдемон, получив указ беспристрастно разбирать дела, как венетов, так и прасинов, приказал страже пресекать драки и доставлять нарушителей порядка в преторию не разбирая к какому диму принадлежит человек. Спафарии, в том числе и Колоподий, разошлись со своими отрядами по Городу.
В доме Зенона, ближе к вечеру, Костас поведал отцу о вчерашнем разговоре с Элпис.
Зенон задумался:
– Что ж, всё может быть – сказал он. – Времена настали, прости Господи, всё продаётся, всё покупается. Да, Калоподий мог договориться с Янисом Каппадокийцем, о возврате дочери Аврикия части имущества, как православной христианке. Каппадокиец найдёт какой-нибудь закон. И это имущество перейдёт Калаподию в качестве приданного, если его сын на ней женится. А Каппадокиец получить денег в качестве подарка от Калоподия.
– И что же нам делать?
– Молиться. Господь милостив.
– А кроме молитвы.
– Можно бы было предложить ему отступного. Дать ему торговое судно или даже три.
– И что он с ними будет делать?
– Богатеть – пожал плечами Зенон.
– Что он в этом понимает мореходстве?
– А что он понимает в хлебопекарне или в оптовой торговле мукой? Погубит всё дело. Уметь грабить и уметь торговать не одно и то же. А Калоподий не умеет ни того ни другого. Кто такой спафарий? Начальник над стражниками. Что они умеют? Людей хватать по приказу префекта, да у дверей стоять. Должность не прибыльная. Но взятки они вымогать умеют. Ну и прочие дела прокручивать. Деньги, конечно, скапливаются, старость прожить можно, если сын поможет. Только вот, сын ростом не вышел. Не берут его в охрану. Что ж опять горшками торговать, как дед Калоподия? И дочерей замуж выдавать надо. Вот и крутиться спафарий.
Костас не успел ответить, как на улице послышался шум и раздался громкий голос:
– Ей, Кокорас, выходи! Надо отвечать за свои деяния! Дружеская встреча на ножах! Что может быть прекрасней!
Перед домом стоял Прокл сын Овидия и пятеро его друзей.
– Извини, отец – сказал Костас, схватил плащ и выскочил на улицу.
– Каких деяний? Что ты несёшь, Алогос?
– А кто убил Тавроса?
– Откуда мне знать?
– Ты!
– Я? Да ты пьян, Алогос!
– Это все знают!
– Все знают, но никто не видел – рассмеялся Костас.
На порог дома вышли Зенон, его жена Агапэ и Элпис.
– Господь всё видит и всё знает! – возразил Прокл.
– Знает, но ничего не скажет!
– Скажет! Мой кинжал будет его словом. Вначале было слово, и слово было Бог, и Бог был слово!
– Не будем терять времени, Алогос.
Юноши выхватили кинжалы и намотали плащи на левые руки. Причём у прасина плащ был синий, а у венета – зелёный. Только на сапогах под коленями на них были правильные повязки: у одного зелёные, у другого синие. Они закружились друг напротив друга, выискивая момент для удара.
– Только без крика и визга – предупредил Зенон женщин – это может навредить ему.
Юноши делали ложные броски, отскакивали назад, вперёд, в стороны, надеясь, что противник ошибётся и ему можно будет нанести смертельный удар.
Но случилось самое страшное: появился спафарий Калоподий.
– Молодые люди, – сказал он, – кинжалы на землю. Будете сопротивляться – применим мечи.
И воины спафария обнажили мечи. Агапэ и Элпис застыли от ужаса.
– Спафарий … – начал, было, Зенон.
Калоподий отрицательно покачал головой:
– Бесполезно, кир Зенон. Это приказ префекта Евдемона, а ему приказал сам василевс! Ничего сделать нельзя. Молитесь!
– Но можно взять других!
– Нельзя – сказал Калоподий и отвернулся от Зенона.
Конец ознакомительного фрагмента.