Восстание Персеполиса
Шрифт:
– Первый этап нашего проекта подходит к концу. Сейчас мы переходим ко второму этапу. Я даю Вам командование над "Грядущей Бурей". Детали ваших приказов в сейфе капитана на этом судне.
– Благодарю Вас, Адмирал, - сказал Сингх, сердце его колотилось в груди.
– Для меня будет честью выполнить эти приказы в полном объеме.
Дуарте повернулся, чтобы посмотреть на девочку, играющую со своей собакой.
– Мы были скрыты от остального человечества достаточно долго. Время показать им, чем мы занимались.
Глава четвёртая
Холден
Холдену было за двадцать, когда военно-космический флот Земли выгнал его. Он вспомнил эту версию себя с той же любовью и снисхождением, которые люди обычно распространяли на щенков, которые слишком гордились собой, что гоняют белок. Он устроился на работу по перевозке льда с желанием отвернуться от всей коррумпированной, авторитарной и циничной истории своего существования. Даже название компании "Чисто-Прозрачно" он выбрал,с глубоким смыслом. Обещание прозрачности и чистоты. Если сейчас это выглядело немного комично, но в то время это было не так.
В то время Пояс был суровым рубежом. ООН и Марсианская Республика Конгресса, политические боги Солнечной системы, более изолированные, чем древний остров посреди океана. Астеры были структурно низшим классом, сражающимся за то, чтобы люди на внутренних планетах замечали их, даже когда они умирали.
Теперь человечество рассеялось на более чем тринадцать сотен новых солнечных систем, и Земля, возможно, даже не самая гостеприимная планета для человеческой жизни. В любое время, когда несколько единомышленников могли собрать ресурсы для колонии и плату за прохождение через кольцевые ворота, семена нового общества могли быть посеяны там среди звезд. Даже самые густонаселенные из новых систем имели только восемь или десять городов на всей планете. Это был массовый параллельный эксперимент возможных форм человеческого коллектива, возможность переделать структуру самой культуры. Но почему-то все это выглядело очень знакомым.
– Почему вы, люди, считаете, что имеете право диктовать условия торговли между суверенными государствами?
– потребовал ответа Губернатор Пейн Хьюстон из Фригольда .
– Мы свободный народ. И несмотря на то, что думают ваши хозяева на Медине, мы не отвечаем перед Вами.”
Когда Хьюстон пришел на собрание, он был уже довольно взвинчен, и у Холдена не было возможности поговорить с ним о важном, из-за адского шума на собрании . Вместо этого он наблюдал и слушал, пытаясь решить, основан ли гнев губернатора больше на страхе, разочаровании или нарциссизме. Страх, Холден мог бы понять. Разочарование тоже имело смысл. У всех планет, соединенных кольцами врат, были свои биомы [2] , свои био-структуры, свои неожиданные препятствия для того, кто пытается завоевать экологическую нишу для людей. Будучи в состоянии торговать тем, что им нужно, довольно часто предметом торговли были вопросы жизни и смерти. Но любой кто думал, что они и люди о которых они заботились вдруг будут безосновательно заблокированы от того, что им необходимо для жизни, будет напуган до мозга костей.
2
Биом — совокупность экосистем одной природно-климатической зоны.
Тем не менее, чем больше губернатор говорил, тем больше становилось ясным, что парень был просто мудилой.
— Фригольд - независимое суверенное государство!
– сказал Хьюстон, хлопнув по столу открытой ладонью.
— Мы будем заниматься торговлей с заинтересованными партнерами, и мы не будем отдавать дань таким паразитам, как вы, сэр. Мы не будем.
Палата Совета была построена как зал суда, где Холден и Бобби сидели за низким столом, а губернатор и его одиннадцать членов кабинета над ними смотрели вниз, как судейская коллегия. Их стол был аналогом темного дерева. Окна позади Хьюстон и его когорты, обозначали их силуэты. Дизайн интерьера был тут как политический инструмент. Все Фригольдцы подчёркнуто носили личное оружие.
Он взглянул на Бобби. Выражение ее лица было спокойным, но ее взгляд перемещался между людьми, которые смотрели на них, а затем на охранников у двери. Вычисляя, кого она уберет первой, как разоружит их, где укрыться, как сбежать. Это было нечто, Бобби делала это так, как другие люди вязали спицами.
— Так вот в чем дело, — сказал Холден, когда Хьюстон вздохнул.
— Ты думаешь, я здесь, чтобы вести с тобой переговоры. Это не так.
Хьюстон нахмурился. — Есть право, данное Богом всем свободным людям, и у нас не будет ни тиранов, ни королей...
— Я понимаю, почему вы смущены, — сказал Холден, его голос стал громче, но все ещё дружелюбный.
— Вы видите, как к Вам вылетает боевой корабль. Нужны недели, чтобы добраться сюда. Вы думаете, что это будет нечто, где мы ожидаем много взаимных уступок. Небольшая задержка может внести туда и сюда неловкость, всё логично, что есть кто-то прямо здесь кто дышит вашим воздухом, не так ли? Ты что-то говоришь, мы что-то говорим. Без проблем. Но дело в том, что Транспортный Союз уже решил, что произойдет. Мы не посредники. Мы не ищем взаимовыгодное решение.
Женщина слева от Хьюстона положила руку ему на руку. Хьюстон откинулся назад. Это было интересно. Холден немного сдвинулся, разговаривая с пространством между ними, чтобы включить и ее в разговор.
— Мы все здесь взрослые, - сказал Холден.
— Нам не нужно притворяться друг перед другом. Союз послал нас сюда лично, потому что не хочет делать такого рода вещи снова и снова с кучей других колоний. Они хотели убедиться, что все остальные наблюдают за ситуацией. Особенно ваши друзья и торговые партнеры на Auberon.
— Политический театр, — сказал Хьюстон с презрением в голосе. Что было забавно слышать от парня, сидящего на полтора метра выше, чем ему нужно.
— Конечно, — сказал Холден. — В любом случае, дело вот в чем. Вы отправили корабль через ворота без разрешения. Вы подвергли опасности другие корабли, используя ворота...
Хьюстон фыркнул и пренебрежительно махнул рукой.
— И за такие вещи есть последствия, - продолжал Холден. — Мы просто здесь, чтобы сказать вам, чем они являются.
Бобби подвинула стул, вывернув его так, чтобы ноги были свободны. Возможно, это был случайный жест, но это не так. Холден провел руками по поверхности стола. Из чего бы он не был сделан под дерево, но оно имело ту же твердость и ту же утончённую текстуру. Хьюстон и его судейская коллегия молчали. Теперь он привлек их внимание.
Холдену нужно было решить, что с ним делать. Следовать инструкции или ещё немного обсудить ситуацию.
— Есть два пути, как это может пойти, - сказал он, немного вздрагивая. — Во-первых, Союз на три года отрезает ворота во Фригольд.