Восстание Весперов
Шрифт:
Чуть не проспав нужную станцию, они все-таки успели на пересадку и в последний момент вбежали в альпийский экспресс с красными вагончиками и большими панорамными окнами. Поезд заскользил по заснеженным долинам, через перевалы и горные деревушки с деревянными шале. Издалека они казались игрушечными и были похожи на картинки из книжки про певцов фон Трапп. Эми показалось, что вот-вот — и над долиной зазвучит песенка «My Favorite Things». [10]
10
«My Favorite Things» (англ.) —
Маттерхорн выросла на горизонте еще за несколько миль до Цермата. Гора действительно напоминала остроконечную пирамиду и сверкала белизной на фоне безоблачного голубого неба.
— Потрясающе! — прошептала Эми.
— Эта гора больше четырнадцати тысячи футов в высоту, — сказал Фиске.
— Точнее четырнадцать тысяч шестьсот девяносто два фута, [11] — уточнила Эми.
— Это не самая высокая гора в мире, но раньше одна была одной из первых по сложности. На ее склонах погиб не один десяток альпинистов. Например, в пятидесятых годах с нее так и не вернулись два студента из Кембриджа. Но научно-технический прогресс не стоит на месте, поэтому восхождение на нее стало проще и доступнее. Даже этих студентов случайно нашли тридцать лет спустя.
11
4478 метров.
— Жесть, — передернулся Дэн.
— Да, вершина Маттерхорн жестока и беспощадна, — продолжал Фиске. — А вы знаете, что на ней находится самая высокая канатная дорога в Европе и самая высокая станция. Но мы с вами на этот раз туда не попадем. Наше шале стоит ближе к подножию. И как только мы найдем э-э-э… то, что ищем, придется сразу двигаться дальше. Я не думаю, что Каспер Вайоминг действует в одиночку.
Поезд бодро вздохнул и въехал на станцию. Фиске, Дэн и Эми выстроились в очередь с другими пассажирами, которые собирали свой спортивный инвентарь и багаж.
— В Цермате нет автомобилей, — сказал Фиске. — Но зато есть электротакси, фуникулеры и трамвай. Я связался по электронной почте с фрау Вайзер, она ответила, что дом будет готов к нашему приезду.
Казалось, в Цермате обитают только лыжники, они ходят по улицам прямо в лыжных ботинках, с лыжами наперевес. Они, да еще туристы всех мастей — от заурядных зевак до заядлых шопоголиков. Главную улицу Цермата Банхофштрассе сплошь заняли магазины самых знаменитых дизайнеров — одежда, часы, украшения. Между ними ютились крохотные кондитерские с ароматной выпечкой и пирожными, аппетитно выставленными в витринах.
— К шале мы подъедем на фуникулере, — решил Фиске. — А там уже и до дома рукой подать.
От места, где они высадились, сразу начиналась лыжня.
— Смотрите, мы можем идти вдоль лыжни, а если подняться на фуникулере еще немного вверх, уже недалеко и до вершины.
К
Дом дышал тишиной и прохладой.
— Не успел прогреться к нашему приезду. Здесь слишком долго никто не жил, — сказал Фиске.
Камин занимал почти всю стену. Вся мебель была старая и очень уютная. Вид из окна просто завораживал: внизу в долине пестрели дома и крыши Цермата, вокруг — горы, горы, горы.
— Спасибо, фрау Вайзер! — восторженно закричал Дэн, вбежав на кухню. — Она оставила нам шоколадки!
Фиске с Эми грелись у камина. Вскоре, уплетая шоколад, к ним присоединился и Дэн. Они смотрели на почерневшие кирпичи так, словно хотели выведать их тайну.
— Дни рождения, — прошептала Эми. — День рождения Грейс, твой день рождения. — Она села на корточки. — Если жарить в камине картошку, то будешь стоять как раз здесь. Смотрите! — вскрикнула она. — Здесь на кирпиче царапина. Она похожа на букву «М»!
— Мадригалы! — прошептал Фиске.
— Значит, дни рождения, — начал Дэн.
— Точно! — воскликнула Эми. — Грейс говорит: «Вверх, вниз». Значит, надо взять числа ваших дней рождений и по ним отсчитывать кирпичи. Грейс родилась двадцать четвертого декабря, то есть месяц двенадцатый, день двадцать четвертый. Отсчитаем двенадцать кирпичей вверх, а потом двадцать четыре вниз. Год, я думаю, не надо, иначе мы вылезем в трубу, правильно? — и она отсчитала двенадцать кирпичей вверх.
— Так, а теперь пойдем вниз, и потом к твоему дню рождения, дядюшка, девятого августа, и оттуда восемь кирпичей наверх, и потом девять вниз…
Готово.
— Плотно сидит, — сказала она, постучав по камню. — У нас есть какие-нибудь инструменты?
Дэн взял со стола ключ, сел рядом на корточки и поковырял в шве.
— Не получается. Нужно что-то острое, чтобы зацепить получше, — сказал он.
— Здесь что-то не так, — покачал головой Фиске. — Если мы все правильно рассчитали, то кирпич должен сам выйти из стены.
— Если мы только ничего не перепутали, — сказал Дэн.
— Подождите, — сказала Эми. — В письме Грейс говорит про ваши дни рождения где-то в Европе, правильно? Где именно?
— Она там говорит «Наши дни рождения в Европе», — вспомнил Дэн.
— Ага. А в Европе дни рождения пишутся в другом порядке, — сказала Эми. — Сначала идет день, а потом месяц. А в Штатах мы, наоборот, сначала пишем месяц, а потом день. Значит…
— Значит, сначала надо отсчитать день, а потом месяц, — закончил за нее Фиске.
На этот раз Эми отсчитала от буквы «М» двадцать четыре кирпича вверх и двенадцать вниз, потом девять вверх и восемь вниз.
Она толкнула кирпич.
— Он двигается!
— Держи. — Дэн передал ключ Эми.
Она слегка поддела им кирпич.
— Сейчас, — прошептала она и аккуратно вытащила кирпич из кладки.
Потом она, затаив дыхание, просунула в отверстие руку и вытащила небольшой шелковый мешочек, завязанный на тесемку.
Эми потянула узел, аккуратно перевернула мешочек, подставив под него ладошку.