Восставшая из ада
Шрифт:
Не получив и на этот раз никакого ответа, он пожал плечами, снова позвонил и прислонил ухо к замочной скважине моей двери.
Минуту стоял бритоголовый, прилипнув к двери, неподвижно, потом выпрямился и принялся флегматично скручивать глушитель со ствола своего пистолета.
Справившись с этим делом, он спрятал пистолет и глушитель, отлепил лепешку жевательной резинки с глазка соседской двери, швырнул ее на пол и тщательно растер подошвой тяжелого армейского ботинка.
Потом медленно и осторожно стал спускаться вниз, то и дело, останавливаясь и прислушиваясь к тому, что делается в подъезда.
После того, как далеко внизу глухо хлопнула подъездная дверь, я неподвижно стояла еще около часа.
Сердце мое колотилось так, что мне время от времени становилась странно, как эти стуки не смог услышать бритоголовый незнакомец.
Когда, как мне показалось, опасность миновала, я устало опустилась на холодную лестничную ступеньку.
Впервые, наверное, в моей жизни я была так близка от момента собственной гибели, и смерть прошла совсем рядом со мной – так что теперь мои ноздри были накрепко забиты могильным смрадом сырого склепа.
«Так, – подумала я, – спокойно. Тот, кто звонил мне по мертвому телефону, был явно моим другом. Наташа... Да ведь не может быть, чтобы... С точки зрения здравого смысла... К черту!! – внезапно обозлившись на саму себя подумала я. – К черту весь это здравый смысл! Я попала в такую ситуацию, в которой мне, кажется, лучше доверять своим чувствам, а не здравому смыслу.
Она еще хотела сказать мне что-то важное, – вспомнила я, – как она говорила – самое важное. И не успела. Что же она хотела сказать?.. Ладно. Нечего ломать голову, этого я все равно никогда не узнаю. В том случае, конечно, если Наталья еще раз не свяжется со мной с... с того света. Первый сеанс связи спас мне жизнь».
Еще минуту я сидела, сдавив ладонями виски, пытаясь собрать разбегавшиеся мысли, а потом ясно выговорила:
– Спасибо, сестричка.
Лысый вышел из подъезда дома, повыше подняв ворот, пересек двор и сел в машину, припаркованную позади соседнего дома – через дорогу.
Захлопнув дверцу, он немедленно вытащил из кармана сотовый телефон и набрал номер.
– Алло, – ответил ему ничуть на заспанный голос.
– Это я, Иван Александрович, – хрипло проговорил Лысый.
– Лысый? – узнал Иван Александрович. – Ну, как?
Сделал дело?
– Нет, – помедлив, ответил Лысый, – ее не было дома.
– Как это не было?! – перебив его, заревел Иван Александрович. – По нашим данным, в той квартире кто-нибудь да должен быть! Свет в окнах горел почти до двенадцати часов. А потом погас – наверное, она легла спать.
– Я несколько раз звонил, – угрюмо ответил Лысый, – она должна была проснуться. И вообще, – добавил он, – не понимаю – я этот заказ уже выполнял. Я сам ей пули в голову вогнал, какие тут могут быть недоразумения? Я всегда работаю четко, у меня ни разу еще срывов не было.
– Будут, – зловещим придыханием сообщил ему Иван Александрович, – я тебе, падла, устрою срывы... Твоей башки с плеч. Понял?
– Да за что? – возмутился было Лысый, но был снова прерван на полуслове.
– За то, – коротко ответили ему, – не знаю, что там у вас произошло, но мне тоже башку терять не хочется. Зах...
То есть – тот, кто давал мне этот заказ – человек серьезный. И у него, похоже, какие-то неприятности теперь. Из-за тебя, дурака, кстати.
Лысый молчал, хмурясь. Поигрывал зажигалкой, будто ножом, который примерялся послать в горло своей очередной жертвы.
– Ладно, – проговорил Иван Александрович, – пока – отбой. Но учти, что это тварь висит на тебя. Мертвым грузом.
Понял?
– Понял, – пробурчал Лысый, – чего тут непонятного-то.
– И еще, – внушительно проговорил Иван Александрович, – наклевывается дело одно. Реальное. Бабки можно за этот заказ срубить такие, что... Мама, не горюй, понял? Заказ идет от того, кто заказал Калинову, понял? Только вот не знаю, кого мне посылать на это дело. Пуля не может работать, Витька Слон сгорел. Остальные сосунки. Ты – нормальная кандидатура, только вот из-за этого твоего прокола...
– Да не было никакого прокола! – крикнул в трубку Лысый, – я все сделал как обычно. Нормально все сделал! Не знаю, что могло там...
– Все, – оборвал его Иван Александрович, – это твое дело. Мне за тебя пропистон получать тоже, знаешь... Найди и пристрели.
– Да кого?! Я же ее уже!..
Услышав короткие гудки, Лысый отключил телефон. Закурил и, послав по адресу своего босса невнятное, но грозное ругательство, крутанул ключи в замке зажигания.
– Я, честно говоря, думал, что ты еще спишь, – с порога начал оправдываться Васик, – звоню, звоню, а ты дверь не открываешь. Как будто кого боишься.
– Ты, Васик, глупости говоришь, – надменно произнесла я, пряча за спину дрожащие от испуга руки, – сам подумай, кого я могу бояться?
– Правда, – смутился он. – Ты, наверное, спала еще?
– Конечно, спала, – сказала я, – время-то – утро еще. Двенадцать часов... Ты по делу заехал или как?
Васик заметно смутился.
– Да я... это. Вообще-то просто так заехал, – сказал он, – я ведь стосковался по тебе, когда тебя... когда тебя не было.
– Это хорошо, что стосковался, – похвалила я, – пойдем на кухню, я приготовлю кофе.
Через полчаса Васик сидел за кухонным столом и, обжигаясь, хлебал из чашки горячий кофе.
– Ну как? – присаживаясь рядом, осведомилась я. – Вкусно? С солью...
– Я так соскучился по твоему кофе с солью, – застенчиво признался Васик, – кроме тебя, никто так его варить не умеет. Ни один человек на свете.
«Конечно, – подумала я, – моя сестра варила первоклассный кофе с солью. Всем нравилось. Но ведь варить его она у меня научилась. А этот Васик Дылда совсем не такой отморозок, как с первого взгляда кажется. Вот уже почти час прошел с тех пор, как он переступил порог этой квартиры, и ни разу не запускал нос в свой пакетик с кокаином. Нет, когда он не обдолбанный, он просто душка. Теперь мне становится понятно, почему Наташа встречалась с ним. Ладно... Пора начинать приводить в действие свой план. Который я разработала в сегодняшнюю бессонную ночь, ту, что я провела на лестничной площадке. Только под утро осмелилась войти в свою квартиру. Все время казалось, будто снизу шелестят осторожные шаги бритоголового киллера».