Восставшая из пепла
Шрифт:
— Неважно. Она скоро пришлет к тебе служанку с просьбой об аудиенции, — он умолк, но я ничего не сказала, и он продолжал:
— Мне думается, она хочет ребенка.
— И предполагается, будто я подарю ей ребенка?
— В самом деле предполагается, Уастис. Хотя, как мне представляется, она не ожидает, что ты сделаешь это обычным способом. Ты пообещаешь ей зачатие.
— А если она останется бесплодной? — спросила я. Просьба эта казалась жалкой, и я не была уверена, что смогу ей помочь.
— Со-Эсс, — веско указал он, — нам друг. — А Эшкорек?
Он пристально посмотрел на меня сквозь стекло волчьих глаз.
— Почему ты
— Этот горный владыка, видимо, понимает, в чем заключается истинный смысл вашего совещания.
— В Эшкореке таится опасность, — признал он. — Он сам по себе очень велик и очень надежно защищен в своих горах. Мне необходим полный контроль над ним. Глупо будет выступать против дракона, оставив дома невысиженным драконье яйцо, — он кивнул мне. — Мне пора идти.
Спустя примерно полчаса после его ухода ко мне пришла женщина от жены со-эсского владыки, и через несколько минут вошла сама принцесса. Она сняла маску и опустилась на колени, прекрасная холодная женщина, в очень подходящем ей ледянисто-голубом платье.
— Встань, — разрешила я. — Мне известно, зачем ты пришла.
Она слегка покраснела.
— А теперь, — сказала я, — скажи, зачем понадобился этот ребенок?
— Но, богиня, если я не рожу, то буду отвергнута, — она посмотрела на меня пустыми глазами. — Я молилась и страстно желала твоего приезда в За. Ты должна мне помочь — я в отчаянии.
Негнущаяся гордая женщина, она не привыкла умолять. Я внимательно посмотрела на нее и, кажется, внезапно поняла.
— Ты не можешь зачать, потому что не наслаждаешься, пребывая со своим мужем, — догадалась я.
— Это правда, — призналась она и отвела взгляд.
— Наслаждайся, пребывая с ним, и я обещаю тебе ребенка.
Она подавила рыдание, и я подумала, что эти южане, возомнившие себя представителями Древней расы, судили о своих женщинах по способности рожать и оставляли женщину холодной, потому что половой акт для них по прежнему оставался потрясающей загадкой.
— Подойди сюда, — велела я, коснулась ее лба и посмотрела ей в глаза сквозь открытые глазницы кошачьей маски. Она разок отшатнулась, а затем расслабилась.
— Я дам тебе вот это кольцо, — сказала я. — Надевай его всякий раз, когда к тебе приходит муж, и ты получишь и удовлетворение, и ребенка.
Я снова коснулась ее лба и надела кольцо ей на палец. Она от души поблагодарила меня и удалилась. В конце концов все оказалось совсем нетрудно, хотя я была не уверена, что ее вера в меня достаточно сильна, несмотря на все ее молитвы.
Я выспалась, как могла, между боем часов.
В За мне часто снился Карраказ, и это были странные сны, не особенно пугающие, но какие-то неутешные. Моя жизнь оставалась предельно пустой. И все же я не могла освободиться от нее. Куда, в конце концов, я могла отправиться? Ведь не осталось ничего, что могло составлять одно целое со мной.
Собралось совещание — Со-Эсс, Кмисс, Аммат, За, Эшкорек и Эзланн. Позади каждого Джавховора — строй телохранителей и капитанов, а позади моего золотого кресла, поставленного во главе стола, — Мазлек, Днарл и Слор. Вазкор прислал мне письмо с указанием, как и когда говорить, и перечислял словесные сигналы, которые он мне будет подавать. Заучивая наизусть точные слова, я подумала о единственном письменном послании, присланном мне Дараком, малограмотном, с беспорядочным расположением букв. У Вазкора же почерк был аккуратный, школярский, по которому ничего нельзя было определить.
На первом заседании много говорилось о войне, о предстоящих кампаниях, чести, победе и итоговом слиянии трех коалиций. При каждом новом выступлении все смотрели на Вазкора. Он уже держал их в руках, и они знали это — его решительность, мощная аура его железного ума, исходившее от него ощущение Силы совершенно подавили их. Благодаря тому, что сказал он, и тому, что сказала я и соответствии с его инструкциями, они начали понемногу склоняться к избранию одного властелина. Зрелище было изумительное. Я не испытывала никакой жалости к ним, попавшим в сети Вазкора. Исключением был Джавховор Эшкорека. Он не благоговел в страхе он пребывал в ужасе, а это огромная разница. На первом заседании он держался в стороне, опустив голову. На втором и третьем заседаниях он был красноречив уже самим своим молчанием. На четвертой сходке владыка Со-Эсса выразил мнение, что Вазкор, которому оказала честь богиня, должен стать повелителем пяти братьев Эзланна. Помнится, я сочла себя наивной, оттого что не увидела раньше, что Со-Эсс нам и в самом деле друг, а заодно и приспешник Вазкора. Уж не знаю, что пообещал ему Вазкор, и как это проделали — возможно, с помощью Силы. Я окинула взглядом стол, и, как собака, вынюхивающая крыс, я внезапно поняла их всех: Со-Эсс, Кмисс и За уже стояли за него. Аммат готов пасть. Но Эшкорек… Пока я еще мысленно тянулась к нему, он поднялся и стоял там, сгорбившийся, ошеломленный, сердитый; испуганная черепаха, высунувшая голову навстречу змее.
— Нет, — заявил он, — я так не думаю.
— О чем именно вы не думаете? — осведомился Вазкор.
— Я не думаю, — запнулся Эшкорек, — я не думаю, что какой-либо из наших городов должен терять свою независимость.
— Сила — в единстве, — мягко указал Вазкор.
Эшкорек покачал головой. Он в отчаянии обратил взгляд к остальным, но было бесполезно ожидать от них какой-либо поддержки.
— Я просто говорю, что я не думаю…
— Вот именно, ты не думаешь, — резко оборвал его Казарл из Со-Эсса. — Весной Пурпурная долина может обрушиться на нас всех, и все лето выть вокруг наших стен. Один мелкий спор между нашими Городами — только один — и сразу изоляция и крах. Нет. Безопаснее находиться под единой властью. Я счастлив склониться перед ней.
— Война никогда раньше не создавала такого положения, — возразил Эшкорек. Возникло молчание. Внезапно он обернулся ко мне. — Богиня, — обратился он, — я взываю к тебе.
Я поразилась его глупости.
— Джавховор Эшкорека, — сказала я, — я придерживаюсь одного мнения с избранным мной владыкой.
Случилось невероятное. Я видывала такое прежде, видывала и впоследствии, но это всегда любопытно. Страх Эшкорека превратился в ярость. Он резко замахал обеими руками.
— Ты! — завизжал он на меня. — Шлюха — ведьма Вазкора! Отличная богиня, только перед такой и пресмыкаться древнему роду!
Стол разразился праведным ужасом; солдаты обнажили мечи. Эшкорек крякнул, повернулся и вышел из зала.
— Вазкор Джавховор, — крикнул Аммат, уже инстинктивно подчиняясь Вазкору, — позволь мне отправить вслед за ним воинов. Оскорбление богини не должно остаться неотомщенным.
— Богиня, — повернулся ко мне Вазкор.
Я не знала, что сказать. Произошедшее странно потрясло меня: черепаха, несмотря на свою глупость, правильно оценил мою роль.
— Пусть уходит, — пробормотала я.