Восставшая Луна
Шрифт:
В офисе я появился как раз вовремя, чтобы проследить по видео за тем, как был нанесён этот удар. Бомбёжка была эффективной и прошла без сучка и задоринки — к двадцати одному часу ровно всё уже было кончено, и проф приступил к делу. Ни о Райте, ни об отставке речь даже не заходила. Райта мне так никогда больше и не довелось увидеть. Я имею в виду, что я действительно никогда его больше не видел. Проф ни словом не упомянул о произошедшей перебранке, я — тоже.
Мы внимательно изучили поступившие новости и обсудили тактическую ситуацию. Как оказалось, высказывание Райта о тысячах напрасно загубленных жизней было абсолютно справедливым, сообщения об этом заполняли все выпуски новостей, поступавших с Земли. Сомневаюсь, что число погибших будет когда-нибудь установлено
Наверное, я так никогда и не сумею до конца понять человеческую натуру. В течение трёх дней мы только тем и занимались, что предупреждали их, — и вряд ли можно предположить, что они не слышали наших предупреждений. Если бы не слышали, то не ринулись бы туда. Полюбоваться зрелищем. Посмеяться над нашим сумасбродством. Разжиться «сувенирами». Целые семьи отправились к местам, которые мы объявили своими целями, некоторые из них прихватили с собой корзинки для пикников. Корзинки для пикников! Боже ты мой!
А те, кто остался в живых, теперь вопили, требуя нашей крови в расплату за эту «бессмысленную бойню». Их негодование по поводу совершённых нами «предумышленных убийств» взлетело до небывалых высот. А вот то, что четырьмя днями раньше они напали на Луну и подвергли нас атомным бомбардировкам, — это никакого негодования у них не вызвало. Газета «Великий Нью-Йорк Таймс» выдвигала требование о том, чтобы всё «мятежное» правительство Луны было доставлено на Земную сторону и подвергнуто публичной казни. «Вполне очевидно, что это один из тех случаев, когда во имя высших интересов всего человечества необходимо отказаться от гуманного запрета на применение смертной казни».
Я старался не думать об этом, так же как заставлял себя не думать всё время о Людмиле. Маленькая Мила не стала брать с собой корзинку для пикников. Она была не из породы любителей сенсаций, занятых поисками острых ощущений.
Самой насущной проблемой для нас по-прежнему оставался Тихо-Андер. Если бы с этих кораблей начали сбрасывать бомбы на поселения — подобными требованиями были наводнены все поступавшие с Земной стороны выпуски новостей, — то Тихо-Андер, у которого была тонкая крыша, не смог бы выстоять против таких ударов. Прямое попадание водородной бомбы привело бы к разгерметизации всех уровней — воздушные шлюзы строились без расчёта на то, что им, возможно, придётся выдержать термоядерный взрыв.
Фин, прибегнув к помощи людей из своей милиции, известил население Тихо-Андера о том, что город необходимо эвакуировать. Проф выступил по видео и повторил то же самое. Особых сложностей не предвиделось — Тихо-Андер не настолько велик, чтобы его население нельзя было разместить в Новолене и Л-Сити, обеспечив там эвакуированных жильём и питанием. Для перевозки людей можно было выделить капсулы подземки. Работа, конечно, предстояла громадная, но больших проблем не предвиделось. Зато должна была возникнуть целая куча мелких: нужно было ещё до окончания эвакуации приступить к работе по перекачке воздуха из города туда, где его можно было хранить в сжатом виде — это позволило бы нам сберечь его про запас; нужно было провести полную декомпрессию — это позволило бы минимизировать ущерб; вывезти столько продуктов и воды, сколько удастся вывезти за отпущенное нам время; перекрыть кессоны, ведущие в сельскохозяйственные туннели, расположенные на нижних уровнях, и так далее. Мы прекрасно знали, как всё это следует делать, и в нашем распоряжении были организации, которым мы могли поручить такую работу, — стиляги, милиция и городские службы.
Думаете, они приступили к эвакуации? Даже и не подумали! Они и слушать нас не стали. В подземке в Тихо-Андере капсулы стояли впритык, упираясь одна в другую, — и для того, чтобы подогнать туда новые, нужно было дождаться, пока уйдут те, которые уже стояли на станции. Стояли и не двигались.
— Мани, — сказал Фин, — я думаю, что они не собираются эвакуироваться.
— Чёрт их побери, — ответил ему я, — они должны это сделать. Когда мы засечём ракету, направленную на Тихо-Андер, будет уже слишком поздно. Возникнет давка, и толпа ринется штурмовать капсулы, которые при всём желании не смогут вместить всех. Фин, твоим людям придётся заставить их эвакуироваться.
— Нет, Мануэль, — покачал головой проф.
— Проф, — сказал я зло, — ваша приверженность идее ненасилия заводит вас слишком далеко. Вы же знаете, что они взбунтуются.
— Взбунтуются — значит взбунтуются. Но нам следует убеждать, а не заставлять силой. Давайте-ка перепроверим наши планы.
Планы были не ахти, но лучших взять было неоткуда. Планами предусматривалось предупредить всех и каждого о предполагаемых бомбёжках или вторжении. Выставить над каждым из поселений дозорные посты из милиционеров Фина и организовать их посменное дежурство для того, чтобы нас не удалось застать врасплох, как это произошло в прошлый раз. К дежурствам приступить с того момента, когда корабли, совершая манёвр схода с окололунной орбиты, войдут в расположенную на Тёмной Стороне «слепую зону». Принять во всех поселениях максимальные меры предосторожности на случай аварийной разгерметизации. Проверить скафандры. В пятницу в шестнадцать ноль-ноль перевести все военные и военизированные подразделения на режим боевой готовности номер два, а в том случае, если крейсера начнут маневрировать или производить пуски ракет, объявить боевую готовность номер один. Предоставить артиллеристам Броуди увольнительную до пятнадцати ноль-ноль субботы и отпустить их в город, где они могут напиваться и, вообще, заниматься всем, чем им вздумается, — главное, чтобы к пятнадцати часам они все были на месте. Это была идея профа. Фин хотел, чтобы половина из них оставалась на своих постах, но проф сказал — нет, если они сперва отдохнут и повеселятся, то будут в лучшей форме для предстоящего им долгого дежурства. Я согласился с профом.
В планы первого этапа бомбардировок Терры мы никаких изменений вносить не стали. До нас уже докатились возмущённые отклики из Индии, а из Китая не пришло вообще никаких. Хотя именно у Индии было меньше всего причин жаловаться. При выборе целей на её территории мы не стали прибегать к методу решётки — для этого Индия была слишком густо заселена. Если не считать нескольких участков в пустыне Тар и нескольких горных пиков, все наши цели в Индии находились в акватории её прибрежных вод, на довольно значительном расстоянии от портов.
Но нам, по всей видимости, следовало либо выбирать горы повыше, либо посылать поменьше предупреждений, поскольку в новостях появилось сообщение о том, что некие святые люди, за каждым из которых следовала громадная толпа паломников, додумались до того, чтобы вскарабкаться на каждый из пиков, который мы объявили своей целью, и попытаться при помощи одной лишь силы духа остановить удар нашего оружия возмездия.
Поэтому нас вновь заклеймили как убийц. Мало того, оказалось, что удары, нанесённые нами по водным пространствам, послужили причиной гибели миллионов рыб и множества рыбаков, поскольку рыбаки, как и все остальные, кто ходит в море, не пожелали обратить внимание на наше предупреждение. Правительство Индии взъярилось до предела, но, кажется, не столько из-за рыбаков, сколько из-за рыбы — а принцип святости любой жизни на нас, по-видимому, не распространялся. Они желали получить наши головы.
Африка и Европа отреагировали более сдержанно, хотя и абсолютно по-разному. В Африке на жизнь никогда не смотрели как на нечто священное, поэтому участь тех, кто отправился поглазеть на наши удары, не вызвала у африканцев особого сочувствия. В распоряжении Европы был целый день, который она потратила на то, чтобы уяснить себе, что мы действительно в состоянии попасть по тем точкам, которые выбрали своими целями, и что удары наших снарядов опасны. Там, конечно, тоже не обошлось без жертв — люди гибли в основном из-за тупого упрямства, проявленного капитанами некоторых морских судов. Но здесь, по крайней мере, не было случаев гибели целых толп пустоголовых болванов, наподобие тех, что имели место в Индии и Северной Америке. Бразилия и вся остальная часть Южной Америки отделались ещё меньшим числом жертв.