Восставшая Луна
Шрифт:
Давайте взглянем, что там у нас ещё, — продолжал я. — Социальное обеспечение. Я не уверен в том, что это такое, но его у нас нет. Пенсии. Вы можете купить себе пенсию. Большинство людей этого не делают — семьи у нас большие, и пожилые люди, те, кому, скажем, сто лет или больше, либо проводят время, занимаясь чем-нибудь, что им нравится, либо просто сидят и смотрят видео. Или спят. После того как человеку стукнет сто двадцать лет, он начинает много спать.
— Простите, сэр. Люди на Селене действительно живут так долго, как об этом говорят?
Я напустил на себя удивлённый вид, хотя удивляться мне было особенно нечему. Это был «спровоцированный вопрос», на который был заранее заготовлен ответ.
— Никто не знает, до какого возраста может дожить человек на Луне. Мы не пожили ещё там достаточно долго. Наши самые старые граждане родились на Земной стороне, поэтому мы не можем делать выводы. До сих пор ещё ни один из рождённых на Луне не умер от старости, но это опять-таки не даёт нам права делать какие-либо выводы, — они просто ещё не успели состариться, поскольку ещё не прошло и столетия. Но, мадам, возьмите, к примеру, хотя бы меня. Я настоящий селенит — селенит в третьем поколении. Сколько мне, по вашему мнению, лет?
— Ну, честно говоря, полковник Девис, я была удивлена вашей молодостью, я имею в виду, что ваш возраст не соответствует важности вашей миссии. Судя по внешности, я бы сказала, что вам года двадцать два. Вы старше? Я не думаю, что намного.
— Мадам, я сожалею, что сила земного притяжения не позволяет мне поклониться. Но благодарю вас. Я женат в течение большего срока, чем тот, который вы упомянули.
— Что? Вы не шутите?
— Мадам, я бы никогда не рискнул пытаться угадать возраст дамы, но если вы эмигрируете на Луну, то гораздо дольше сохраните вашу нынешнюю очаровательную моложавость и проживёте почти на двадцать лет больше.
Я посмотрел на список:
— Я разом выскажусь обо всём, что здесь осталось. Просто скажу, что на Луне нет ничего из того, что упомянуто здесь, поэтому я не вижу причин оплачивать это налогами. Что же касается другого упомянутого вами обстоятельства, то вам несомненно известно, что одни только поставки зерна многократно окупили начальные затраты на создание колоний. Нам устроили настоящее кровопускание — вытянули из нас наши ресурсы и довели до крайнего истощения… И даже не платят по ценам свободного рынка. Вот почему Администрация Луны проявляет такое упрямство; они намерены и дальше сосать из нас кровь. Представление о том, что Луна не приносит Терре ничего, кроме расходов, и что вложенные в неё деньги необходимо вернуть — это ложь, изобретённая Администрацией, предлог, который позволяет ей обращаться с нами как с рабами. Правда же состоит в том, что в этом столетии Луна не стоила Терре ни гроша, а начальные капиталовложения уже давно выплачены.
Председатель попытался дать отпор:
— О, вне всяких сомнений, вы ведь не будете утверждать, что лунные колонии уже выплатили все те миллиарды долларов, которые были затрачены на развитие космонавтики?
— Я, возможно, и смог бы это сделать. Однако нет никаких причин утверждать, что мы должны платить ещё и за это. Это у вас есть космонавтика и космические корабли — у вас, жителей Терры. А у нас их нет. У Луны нет ни одного корабля. Так почему же мы должны платить за то, чего мы не имеем? Здесь ведь та же самая ситуация, что и со всеми остальными пунктами этого списка. Таким образом, раз уж мы ничего не получаем, то за что же нам платить?
Я выкручивался всеми средствами, ожидая, когда же будет высказана претензия, которую, как сказал мне проф, обязательно предъявят… и дождался-таки.
— Одну минутку, — сказал самоуверенный голос. — Вы проигнорировали два наиболее важных пункта этого списка. А именно — полицейскую защиту и вооружённые силы. Вы хвастались, что готовы платить за всё, что получаете… так как насчёт того, чтобы платить налоги за то, что вам в течение столетия обеспечивали внутреннюю и внешнюю безопасность? Это будет ещё тот счёт! — Он самодовольно улыбнулся.
Я был готов сказать ему спасибо! Я думал, что проф устроит мне разнос за то, что я не сумел добиться того, чтобы был поднят этот вопрос. Присутствующие поглядели друг на друга и закивали, довольные тем, что меня так ловко осадили. Я изо всех сил постарался придать себе самый невинный вид:
— Извините. Я чего-то не понимаю. Луна не имеет ни полиции, ни армии.
— Вы знаете, что я имею в виду. Вы находитесь под защитой Миротворческих Сил Федерации Наций. И у вас есть полиция, за которую платит Администрация Луны. Я знаю, мне совершенно точно известно, что на Селену менее года назад были посланы два отряда, которые должны были осуществлять функции полиции.
— А… — Я вздохнул. — А вы можете мне сказать, как именно Миротворческие Силы защищают Луну? Я и не знал, что какая-то из ваших наций собирается напасть на нас. Мы находимся далеко, и у нас нет ничего, чему стоило бы завидовать. Или вы имеете в виду, что мы должны платить за то, чтобы нас оставили в покое? Если вы это имеете в виду, то позвольте напомнить вам старую поговорку, известную со времён, когда датчане совершали набеги на Англию: если раз заплатишь датчанам подать, больше от них не избавишься. Сэр, если придётся, то мы будем сражаться с вооружёнными силами Федерации Наций… но мы никогда не будем платить им. А теперь о так называемых полицейских. Их посылали вовсе не затем, чтобы защищать нас. В нашей Декларации Независимости рассказана правда об этих негодяях — разве ваши газеты напечатали эту историю? Они сошли с ума и принялись насиловать и убивать. И теперь они мертвы! Поэтому не стоит присылать к нам ещё какие-либо войска!
Я неожиданно почувствовал себя «уставшим» и был вынужден откланяться. Я и вправду устал, я не такой уж хороший актёр, и проведение подобной дискуссии так, как это наметил проф, потребовало от меня напряжения всех сил.
18
Только гораздо позже мне сказали, что во время этого интервью я получил помощь со стороны: вопрос о «полиции» и «вооружённых силах» был поднят специально нанятым человеком — Стью Ла Жуа не полагался на случай. Но к тому времени, когда я узнал об этом, у меня уже был опыт по части того, как надо давать интервью; мы давали их в бесконечном количестве.
Несмотря на то что в тот вечер мы и так сильно устали, на этом наша работа не кончилась. Помимо представителей прессы, некоторые представители дипломатического корпуса Агры рискнули появиться у нас; их было немного, и ни один из них не явился к нам официально, даже представители Чада. Но мы были любопытной диковинкой, и им хотелось посмотреть на нас.
Только один визитёр был действительно важной персоной — китаец. Я очень удивился, увидев его, это был тот самый человек, который в Комитете представлял Китай. Мне его представили просто как «доктора Чана», и мы с ним притворились, что впервые видим друг друга.