Восставшие миры
Шрифт:
Адринна в свойственной ей открытой и прямолинейной манере, с какой она резала правду-матку лучше любого виброножа, увидела все, что Питер проглядел. Фактически задуманная революция должна совершиться усилиями одного человека. Питеру Ла Нагу предстоит принимать сиюминутные решения и по мере продвижения корректировать курс. Попечители будут на расстоянии в несколько световых лет, а революцию сделает Питер Ла Наг.
Мнение Адринны наверняка сыграло главную роль при его назначении агентом-провокатором — ама знала своего питомца лучше, чем родители собственное дитя. Конечно, из уважения к семье,
Видимо, Питер Ла Наг отвечал всем критериям. И согласился. Работал садовником-декоратором, когда руки заняты, а голова подолгу свободно размышляет. Зная, что скоро его призовут, он выдумывал мириады способов нанести удары в слабые места Империи. Складывавшиеся обстоятельства, инцидент на Нике, предложение, которое Бедекер сделал флинтерам, сузили горизонты, приведя его к окольной стратегии, которая должна поразить Империю в самое сердце. На стадии планирования все было ясно, просто и восхитительно. А когда дошла очередь до неприятных деталей реального и успешного исполнения плана, он не находит в себе ни капли прежнего энтузиазма. Хочется только покончить с этим раз и навсегда.
Трое попечителей уже поджидали Ла Нага, приземлившегося возле двухэтажной постройки, одиноко стоявшей на огромной северо-западной равнине второго по величине континента Толивы. Строители окрестили ее «Центром подстрекательства». Именно сюда, к этим людям явились флинтеры с известием о предложении, с которым обратился к ним Эрик Бедекер в обмен на свержение Империи. После чего жизнь Питера Ла Нага радикально переменилась.
Обменявшись приветствиями, налив рюмки, уселись на открытой площадке. Старший попечитель Уотерс заговорил о деле:
— Все мы прослушали твой отчет и признали убийство убийцы оправданным и неизбежным.
— Будь другой способ, я бы его испробовал. Но если бы мы немедленно не вмешались, он убил бы Метепа. Вопрос стоял так: жизнь за жизнь.
— Как насчет соглашения с Бедекером? Он действительно ставит на тебя все свое состояние?
— Почти ничем не рискует, — кивнул Ла Наг. — Просто превратит товарный капитал в денежный, который при нем и останется.
— В случае твоего успеха он погибнет, — заметил самый эрудированный попечитель по фамилии Коннорс. — И наверняка это знает. Никогда не достиг бы нынешнего положения, идя на подобный риск!
— Ему наплевать на свое положение. Он мечтал построить монолитную финансовую империю для собственной семьи. Потерял детей, а земное правительство не позволит начать все сначала. Мой план дает ему возможность с помощью своей империи уничтожить другую, ту самую, которая уничтожила последнюю надежду на осуществление его мечты. Он согласен.
— Значит, решено! — заключил Уотерс. — Все готово…
— По-моему,
— А как насчет того самого Брунина, о котором ты упоминал? — спросил Силвера, самый молодой из троих, в прошлом, до избрания попечителем, выдающийся архитектор. — Он меня беспокоит.
— Меня тоже, — признался Питер. — Впрочем, думаю — надеюсь, — что сильно его озадачил, сбив на какое-то время с толку.
— Похоже, он опасен, — вставил Коннорс. — И склонен к насилию.
— Темная лошадка. Опасен и непредсказуем. Только без его связей я не смогу совершить революцию в нужное время. Он мне не нравится, я ему не доверяю, но без его помощи не будет революции.
Трое попечителей молча обдумывали заявление. Один Коннорс продолжал допытываться:
— Пятилетний срок установлен так строго? Нельзя два-три года добавить и за это время поставить на ключевые позиции наших людей?
— Ни в коем случае! — Питер энергично затряс головой. — Экономическое положение само по себе стремительно ухудшается. Если отложить удар на семь, даже на шесть лет, то, скорей всего, нечего уже будет спасать. Даже если оставить в покое Империю, она, по нашим оценкам, через двадцать лет придет в такое состояние, что Земля без всякого труда займет ее место. Нам необходимо быстро ее обрушить и быстро возродить, прежде чем Земля успеет сделать шаг. Этого можно добиться за пять лет. Через семь вряд ли удастся опередить землян. — Он поднял правую руку, расставив пять пальцев. — Пять лет, не больше. Причем осталось всего четыре.
— Разве нельзя привлечь группу Брунина без него самого? — не унимался Коннорс.
— Можно, но рискованно. Нас могут заподозрить в сговоре с Империей. После чего мы вообще никакой помощи не получим. У Брунина имеются ценные контакты почти в каждой торговой гильдии, в имперском центре связи, в самом Министерстве финансов. Приплюсуем к тому же видеорепортера, профессора из Университета внешних миров, которые, может быть, пригодятся. Они лишь частично связаны с группой Брунина, далеко не всегда одобряют его методы, однако не имеют другой возможности выразить свой протест. Без Брунина мне на них не выйти.
— Понятно, выбирать не приходится, — сокрушенно вздохнул Коннорс. — Только я чую что-то нехорошее и беспокоюсь.
— Не вы один.
Несмотря на усиленные старания, слезы неудержимо катились из глаз. Мора отворачивалась от ровной сплошной ограды космопорта с терпеливо ожидавшим за ней космическим челноком.
— Не хочу, чтобы ты улетал, — пробормотала она, прильнув к груди мужа. — Знаю, что-то случится.
— Империя рухнет, — объявил Питер со всей уверенностью, на какую был способен. — Вот что случится.
— Нет. С тобой случится что-то ужасное. Я предчувствую. Пусть кто-нибудь другой полетит…
— Невозможно.
— Возможно! — Она подняла голову, взглянув ему прямо в глаза. — Ты выполнил свой долг — перевыполнил*. Основы заложены. Отныне конец Империи — вопрос времени. Пусть другие доводят дело до конца!
Питер мрачно покачал головой. Больше всего на свете ему хотелось остаться на этом самом месте. Решительно невозможно.
— Это мое дело, Мора. Мой план. Я должен претворить его в жизнь. Сам обязан там быть.