Восставший из ада
Шрифт:
Судьба не баловала Фрэнка. Он был еще совсем подростком, когда оказался в тюрьме за распространение наркотиков. И утверждать, что это оказало на него благоприятное воздействие, было бы неверно. Выйдя из тюрьмы и помыкавшись без работы, он увлекся оккультизмом. Сразу же после свадьбы Ларри и Джулии он отправился за счастьем куда-то на Восток, где следы его затерялись.
— Знаешь, — разглядывая фигуру Христа с лампочками вокруг головы, обратился Ларри к жене, — надо бы показать Керсти этот дом, прежде чем мы начнем здесь все убирать и переделывать, — и добавил: —
— И ты серьезно намереваешься жить здесь? — скривилась Джулия. Бросив на пол сигарету, она раздавила ее черной туфелькой.
— А чем тебе здесь не нравится? Здесь же лучше, чем в Бруклине. Только не начинай снова, Джулия!..
— Что не начинай? — уже чуть гневно спросила Джулия.
— Пойми, нам будет здесь хорошо. У меня есть работа, ты снова будешь среди своих…
— Ну, хорошо, хорошо. Тогда к чему этот спор?
— А никакого спора нет, дорогая. Мы просто мило разговариваем, вот и все. — Ларри повернулся и пошел на кухню, стараясь скрыть раздражение.
— О, черт! — выругался он, увидев стоявшую на газовой плите миску. Она была полна червей, которые копошились, доедая давным-давно сгнивший бифштекс.
— Ларри, Ларри, где ты? — услышал он далекий голос жены. По ветхой деревянной лестнице он побежал на второй этаж — призыв раздался оттуда.
Запыхавшийся от быстрого подъема по лестнице Ларри увидел Джулию в бывшей комнате Фрэнка. Она держала в руках фарфоровую статуэтку, изображавшую мужчину и женщину, которые сжимали друг друга в любовных объятиях.
— Что, сквотеры? — спросил Ларри. — Это Фрэнка.
— Он был здесь! — Джулия показала на недоеденный кусок хлеба.
— Там такое творится на кухне, ты не поверишь, — взглянув на ломоть хлеба на полу, сказал Ларри, — значит, здесь он скрывался от полиции.
Ларри взял фарфоровую статуэтку в руки, когда внизу раздался телефонный звонок.
— Это еще кто?
Быстро спустившись, Ларри поднял трубку:
— Алло, я слушаю.
— Папа, это я!
— Керсти! — обрадовался Ларри.
— Да, папа, это я. Я уже звонила тебе, хотела сказать, что нашла комнату, — услыхал он голос дочери.
— Что ты сказала? Повтори — я не понял.
— Я нашла комнату, — повторила Керсти.
— Подожди… Я думал, ты поживешь с нами какое-то время.
— Папа, мы уже говорили об этом!
— Поверь мне, этот дом тебе понравится, — сказал Ларри, теребя телефонный провод.
— А тебе понравится моя комната, — парировала Керсти.
— Керсти, я действительно хочу, чтобы ты посмотрела дом. Это нечто особенное.
— Не сейчас, папа, может, через пару дней… Мне нужно еще найти работу.
— Послушай, Керсти… Зачем тебе это? Ты ведь уже сделала один шаг, стоит ли продолжать?
— Папа, пожалуйста, поверь мне — так будет лучше. Я хочу посмотреть, на что способна.
— Ладно, Керсти, ты уже взрослая. Позвони мне завтра, — Ларри чувствовал, что дочери очень хочется прекратить этот разговор.
— Позвоню обязательно.
— До встречи.
— Пока, папа, — ответила Керсти и положила трубку.
Поднявшись наверх, Ларри увидел, что Джулия все еще в комнате Фрэнка, она сидела в кожаном кресле, глядя прямо перед собой.
— Это Керсти, — объяснил он Джулии. — Ну, что ты решила по поводу дома?
— Почему бы и нет, — ответила Джулия, защелкивая сумку.
— Отлично, значит, переезд в воскресенье!
— Тебе действительно понравился дом? — лежа в постели и заложив руки за голову, спросил Ларри у Джу-лии.
— Я не говорила, что в восторге от него, — помедлив, ответила Джулия, натягивая на себя одеяло, — Но в общем…
— Он, конечно, старый, но мы его подремонтируем, покрасим… Это же наш дом. Не какая-то чужая квартира, а наш собственный дом!
— Я же согласилась, к чему все эти разглагольствования?
— Хорошо, не кипятись. Надо выспаться. Завтра у нас куча дел: утрясти дела с работой, запаковать вещи, вызвать машину и грузчиков на воскресенье.
Ларри еще что-то говорил, но глаза Джулии уже слипались. Какое-то время она еще слышала бормотание мужа. Потом все ушло, растворившись в беспредельных просторах сна.
Только спящий человек по-настоящему свободен. Во сне он встречается с душами тех, кто умер давно, даже неизмеримо давно. Еще в древнем Египте были известны различные сонники и толкователи, предсказывающие судьбу по снам. Джулии снился Фрэнк, брат Ларри. Мокрый от дождя, он пришел к ним на свадьбу с букетом желтых тюльпанов. Затем появилась пещера с останками какого-то доисторического животного с перепончатыми крыльями. И опять Фрэнк. Только на этот раз в черном дождевике и с ухмылкой на губах. Из пещеры выползло огромное липкое чудовище и поглотило его. Джулия побежала. А вот она снова дома — готовит ленч. Кто-то подходит сзади. Она оборачивается: Фрэнк в мокрой джинсовой рубашке, с сигаретой в зубах.
— Потанцуем, крошка?
Джулию разбудил звон будильника, вмонтированного в телефон. О своих ночных похождениях она уже не помнила. Но что-то тяжелое осталось на сердце, что-то смутное, ускользающее от сознания.
Джулия повернулась на другой бок. Ларри уже встал и грохотал тостером где-то на кухне. «Сегодня куча дел», — вспомнила она слова Ларри. Зевнув, поднялась, накинула халат и отправилась к мужу, разгоняя последние отблески сновидений.
— Доброе утро, дорогая, — Ларри схватил закипевший чайник за черную термостойкую ручку и разлил воду по чашкам, на дне которых уже был насыпан растворимый кофе вперемешку с сахаром.
— Доброе, — ответила Джулия и опустилась на стул. — Ты сейчас куда?
— Надо бы на работу сходить, уладить формальности с переводом. Ты запакуешь вещи?
— К чему такая спешка? Почему мы должны переезжать именно в это воскресенье? — недовольно проговорила жена.
— Пойми, я хочу, как лучше, — оправдывался Ларри. — Быстрее переедем, жизнь скорее войдет в новое русло. Нам хорошо будет вдвоем в этом доме.
— А Керсти?
— Она же будет снимать комнату, — Ларри помолчал и добавил с укоризной. — Зря ты так.