Восставший из ада
Шрифт:
— Куда ехать-то? — обернувшись, спросила Керсти. И тут же, обрадовавшись внезапно пришедшей мысли, она опустила боковое стекло и крикнула растерянно стоявшим на крыльце рабочим:
— Где здесь поблизости есть больница? Мне кажется, вы знаете, — она взглянула на Криса.
Крис действительно раньше работал на ферме недалеко отсюда — косил сено для скота. «Откуда ей известно об этом? — растерявшись, подумал он. — Я же мог не знать, где находится больница. Впрочем, в момент опасности у человека бывают прозрения». И он начал сбивчиво объяснять.
— Садись! —
Быстро перебежав через двор, парень занял переднее сиденье рядом с водителем.
— Прямо! — скомандовал он. — Там до светофора, и налево.
— Ясно, поехали.
Керсти включила зажигание и вывела машину на дорогу.
Мимо мелькали одинокие строения и яркие вывески магазинов, оповещающие, что у них есть «Все для вас». Уже через пятнадцать минут Керсти остановила машину у выкрашенного в белый цвет корпуса больницы. Ларри было совсем плохо — и не столько оттого, что болела рана, сколько от вида крови. Он сидел с лицом, позеленевшим пятнами и еле удерживал себя от обморока. Джулия, пока они ехали, успела перетянуть ему руку выше локтя жгутом из автомобильной аптечки, и кровотечение значительно уменьшилось.
Керсти и Джулия помогли Ларри выбраться из машины и дойти до стеклянных дверей, ведущих в приемный покой.
В комнате Фрэнка деревянный пол медленно и неустанно поглощал в себя темные лужи крови. Алые ручейки прокладывали себе путь в щели между половицами. Когда крови уже почти не осталось, лишь бурые пятна на полу напоминали о том, что здесь недавно разыгралась драма, половицы пришли в движение, равномерно вздрагивая в такт ударам человеческого сердца. Словно под чьим-то сильным напором снизу, они трещали, вырываясь из плотно выложенного настила. Гвозди, скрепляющие доски пола, все дальше и дальше выходили из своих пазов, поднимаясь шляпками вверх дюйм за дюймом. Еще напор — и одна из половиц с тягучим скрипом отлетела в сторону.
В комнате стало холодно и сыро, как в могиле. Из открывшейся дыры высунулись и опустились на пол кости человеческой руки со следами мышц и сухожилий, покрытых слизью, кусками падавшей на пол и тянущейся за костями. Половицы снова протяжно заскрипели, и вторая доска выскочила, роняя гвозди. Из открывшегося проема показалась… вторая рука. Кости, казалось, напряглись, вытягивая из-под перекрытия туловище. Голова, издав шлепок, безвольно упала в лужу гнили и, полежав мгновение, поднялась, потянув за собой нити слизи. Из культяпок ладоней стали почковаться пальцы. Еще одно усилие — и из-под досок пола в комнату выползло все существо, оповещая о себе нечеловеческим воплем и распространяя вокруг отвратительный смрад.
— Так, что у нас здесь? — промывая рану слабым раствором марганцовки, сказал маленький лысоватый хирург.
Джулия, Керсти и Крис сидели в ожидании на кушетке, молчаливые, с встревоженными лицами.
Ларри морщился, когда тупой конец промывочного шприца касался раны.
— Ну, ну, — успокаивал его доктор. — Все идет нормально.
Придя в себя после инъекции анестезола, Ларри выглядел розовым и полным сил.
— Когда вам в последний раз делали прививку от столбняка? — осведомился хирург.
— В этом году, — соврал Ларри. Он, как ребенок, боялся уколов и старался их избегать.
— А то, знаете, дело нешуточное, — понял его хитрость врач.
— Ну, может, мы не совсем… — попытался выйти из положения Ларри.
— Вот и хорошо! Минута — и все будет готово, — обрадовался хирург, бросаясь к стойке готовить раствор.
«Боже мой», — подумал Ларри, покрываясь потом. Но через двадцать минут все было позади, и он, размахивая здоровой рукой, шагал вместе со всей своей свитой к машине, ожидавшей их на стоянке.
Уже подъехав к дому, они увидели, что оставшийся в одиночестве грузчик сидел на ступеньках крыльца и дымил своей ужасно вонявшей сигаретой.
— Вот и вы! — поднялся он им навстречу. — Все закончилось благополучно?
— Вполне, — отозвался Ларри, показав свою забинтованную руку, висящую на марлевой петле. — Будет как новая, даже еще лучше.
— Ну и хорошо, а то я уже начал волноваться, — Гарри Уоллес посмотрел на ящики с кухонными принадлежностями. — Вносить?
— А что, если сначала мы выпьем пива, мистер…
— Просто Гарри, — сказал Уоллес.
— Ну вот, Гарри, сейчас мы двигаем на кухню и открываем по баночке холодненького пивка. Как вы все на это смотрите? — Ларри обернулся к стоявшим рядом Джулии, Керсти и Крису.
Предложение Ларри было принято единогласно, шумной гурьбой все вошли в дом, в холле которого сиротливо стояла тяжелая двухспальная кровать.
— Ты мне обещал все показать, — обратилась Керсти к отцу, когда кровать, с Божьей помощью, затащили наверх.
— Да, конечно, дорогая, — согласился Ларри, — Тебе понравится. Холл ты уже видела, так что пойдем наверх.
— Па, да я не успела ничего увидеть, — возразила Керсти, — только я вошла и…
— Ну, тогда начинай с холла — здесь, внизу.
Керсти подошла к серванту и стала рассматривать безделушки, стоящие на его полках, потом ее заинтересовали развешанные по стенам ритуальные маски.
— А когда мы жили здесь, всего этого не было, так ведь?
— Да, дорогая, — сказал Ларри, стоящий рядом. — Все это сюда Фрэнк натащил. Он в последние дни своего пребывания здесь просто свихнулся на старине. Знаешь, я бы все это выкинул, Джулии по ночам снятся кошмары — и я не удивляюсь, от всего этого хлама можно просто с ума сойти.
— Что, если я возьму себе какую-нибудь вещицу?
— Конечно, Керсти, забирай все, что захочешь. А кстати, если не секрет, что тебе здесь приглянулось?
— Да много чего, па. Вот эта рыба, например.
— Хорошо, хорошо. Только прошу тебя: вещи, которые тебе понравились, забирай сразу же, чтобы они не попали в хлам, который мы будем выбрасывать. Сама ведь знаешь, с этими переездами столько хлопот, что уследить за каждой мелочью просто невозможно.
— О черт, — взглянула на часы Керсти. — Мне надо бежать. Сегодня уже не получится.