Восставший
Шрифт:
И за всей этой напускной злостью, выпущенной на потеху публике, Нергал явственно ощутил вполне реальную опасность для Клаудии. Статья являлась очевидным предостережением, намеком на скорую и жестокую расправу в случае, если женщина откажется от сотрудничества. Большинство прочтет и не заметит ни единого скрытого сигнала, но Рихтер привычно чуял давнюю знакомую – смерть – затаившуюся где-то между строк.
Нергал не мог вспомнить, как оказался у открытого окошка. С удивлением ощутил, как бешено колотится сердце, помутневший взгляд блуждал по звездному небу. Почти полная луна заглядывала
«Неужели сейчас? – подумал Рихтер, – Неужели пришло время вернуться?»
Глава №2
День потихоньку клонился к вечеру, летнее солнце опускалось к далеким холмам, свежий ветер приносил приятную прохладу. В предместьях Бастиона царила тишина и спокойствие, нарушаемые разве что пролетевшей стаей птиц или прошмыгнувшим диким зверьком. Утренние патрули большей частью вернулись, не обнаружив ничего необычного. А остальные либо ушли в дальние рейды, либо перейдут Великую Стену через другие ворота. Даже часовые разнежились на постах, не забывая, впрочем, зорко оглядывать горизонт.
Сержант Северин Манн отдыхал в караулке, беспечно потягивая холодную воду из вместительной кружки. Вообще-то он являлся вполне ответственным и исполнительным офицером, чтил устав, любил порядок и определенность во всем. Просто погода… располагала к небольшой расслабленности.
Высокий, спортивный, сообразительный и деятельный, Манн находился на хорошем счету у начальства, да и подчиненные его уважали. Выслужился сержант сам, не используя взятки и связи. Службу в Бастионе почитал за честь, нес ее с гордостью, тем более, что платили здесь не в пример больше, чем в тех же северных частях.
И тем не менее, лето нестерпимым жаром выжигало из гарнизона любое желание следовать формальным правилам и привычному распорядку. Любое построение тяготило, дежурства превращались в скучную, никому не нужную повинность. Люди невольно расхолаживались, даже такие, казалось бы, обязательные и чопорные, как Северин.
Отворилась дверь, сержант лениво скосил глаза. В караулку вошел рядовой, небрежно изобразив военное приветствие. Кое-как соблюдая формальности, доложил о приближающемся к воротам путнике. Манн выслушал донесение, думая совсем о другом. Лето, жара, скатывающийся по спине пот… Сейчас бы окунуться в озеро!
– Один? – уточнил Северин.
Солдат подтвердил, и сержант успокоено кивнул. Мало ли кто едет в Бастион? Навестить родственников или по другим делам… Но рядовой не уходил, и Манн вдруг понял, что в докладе есть нечто настораживающее… Что-то, ускользнувшее от сонного разума в первый момент. Стоп!
– Путник со стороны Диких Земель?
Вот теперь Северин заинтересовался, сонливость разом сдуло. Резким движением мужчина поднялся на ноги, рука опустилась на пулевик, взор загорелся охотничьим азартом.
Да, со стороны Республики движение в Бастион и из него являлось регулярным и практически свободным. Никто даже толком не вел учет прибывших, лишь бы не нарушали дисциплину да установленные порядки. А вот из Диких Земель – дело другое! Оттуда приходили редко, обычно это или караваны торговцев, или разведывательные отряды. Путешествовать в одиночку отваживались либо невероятные смельчаки, либо слабоумные. Что, впрочем, зачастую являлось одним и тем же.
– Пойдем посмотрим на этого бродягу! – азартно заявил Манн, срываясь с места.
Быстро пройдя по длинному коридору, сержант оказался на тесной закрытой смотровой площадке, откуда взгляд мог легко охватить все прилежащие пространства. В очередной раз захватило дух от величия природы, раскинувшихся пейзажей и громады Великой Стены, перегородившей западный перешеек. Всмотревшись, Северин различил среди зелени трав черную приближающуюся точку, мало-помалу складывающуюся в высокую человеческую фигуру.
Путник шел широким походным шагом, явно привычный и к долгим переходам, и к летнему зною. Бросалась в глаза легкость движений, непринужденная грация, с какой пешеход помахивал руками. За спиной болталась полупустая котомка, на поясе висела фляга. Что-то еще в приближающемся путешественнике вызывало у сержанта смутные подозрения, какая-то несуразность, нелепость…
Оружие! У путника совершенно не было оружия, во всяком случае на виду. Северин громко хмыкнул, удивленно покачивая головой. Если отправиться в путь по Диким Землям в одиночку решится только слабоумный, то сделать это невооруженным отважился бы лишь явный отморозок!
– Так-так… – протянул Манн себе под нос, а потом бросил приказ часовому, – Отправьте взвод к западной каверне! Я сам спущусь… Любопытно глянуть, что это за фрукт…
Когда Нергал подошел к приоткрытой в монолитной стене дверце, его уже поджидали. Несколько бойцов спокойно стояли, расположившись полукругом, в руках демонстративно лежали взведенные пулевики. В центре отряда, опустив руки, застыл невооруженный офицер, очевидно, главный среди присутствующих. Цепкий взгляд не отпускал Рихтера все время, пока он приближался к Бастиону.
– Северин Манн, – представился сержант, опуская звания и приветствия, – Кто вы?
Рихтер назвался, вояка согласно кивнул. Без документов имя все равно ничего не значило, с тем же успехом Нергал мог опознаться каким-нибудь Смитом или Мюллером.
– Вы гражданин Республики? – уточнил Манн.
– Был когда-то…
– У вас есть документы, подтверждающие личность?
Нергал покачал головой.
– Откуда вы идете, мистер?
– Из Диких Земель, – тень улыбки скользнула по губам Рихтера, – Деревенька Бруска, двести миль к западу отсюда.
– Вы проделали путь один?
– Да.
– Без оружия?
Путник пожал плечами.
– Я не хочу ни с кем драться, – спокойно пояснил он.
Северин нахмурился. Что-то его тревожило, что-то мрачное, неуловимо тяжелое… Особенно, если преодолеть непонятный страх и заставить себя посмотреть в глаза пришельцу. Тогда мурашки начинали бегать по спине целыми табунами.
– Ты воин? – резко спросил сержант.
– Мне случалось убивать, – расплывчато ответил Нергал, не вдаваясь в уточнения где, кого и в каких количествах.