Восточная мадонна
Шрифт:
Майк снял трубку. Голос его был ясным и отдохнувшим.
– Спасибо, что дождался, – сказала Мардж.
– Не за что, – ответил он. – В котором часу ты вылетаешь?
– Вот об этом я и хочу сказать. Я остаюсь.
– Что?
– Я остаюсь здесь. Тут очень многое происходит, и я не могу долго говорить. Я обо всем напишу.
– Что там, на Мальорке?
– Здесь, на Мальорке, Клэй, вот что. Я вновь нашла его.
– Ты нашла Клэя? – Майк был спокоен, но в голосе его она уловила удивление.
– Да, он со мной. Но не здесь – он не знает, что я тебе звоню. Он наверху, спит в моем номере. Я хочу, чтобы ты об этом знал. Ты очень многое для меня сделал. Точнее,
– Да, – произнес он. Он понимал, что Мардж хочет выговориться, и не стал мешать ей.
– Теперь я вижу, что была права относительно Клэя все это время…
– Он рассказал тебе о том, что произошло?
– Еще нет, Майк, но я все знаю. Со временем ты поймешь и меня, и Клэя, и мое решение остаться с ним здесь. Я должна дать ему это время. И дать время самой себе, чтобы привыкнуть к тому новому человеку, которым он стал. Я надеюсь, когда-нибудь мы встретимся все вместе и ты убедишься, что я была права. Хотя, если бы не ты, у меня бы ничего не вышло.
Майк молчал, и Мардж взглянула на часы. Ей надо было торопиться.
– Спасибо тебе за твою дружбу и доверие, Майк, – сказала она напоследок.
Может, она пьет, подумал Майк? Он хотел попросить Мардж, чтобы она не рассказывала Клэю об их связи. Мужчина никогда не поймет этого. Мы все – сущие дети, хотелось сказать ему, но он промолчал. Мардж не дождалась от него ответа и, поблагодарив его еще раз, повесила трубку.
Клэй сбежал по ступенькам. Вестибюль был забит людьми, но Мардж нигде не было видно. Ну ладно, позже он вернется или позвонит ей. На улице стояли два такси, и он прыгнул в одно из них. – Кафе «Ориенталь», площадь Борне, пожалуйста, – произнес по-испански Клэй.
Около кафе он вылез из машины и стал оглядываться в поисках Бернадетт, однако площадь была пуста. Было почти четыре часа, а он не знал, где находится салон красоты. Ему лучше подождать прямо здесь, в конце концов, можно купить газету и почитать, пока ее нет. Билеты на бой быков были у Бернадетт, так что они могли встретиться прямо на корриде. А Мардж в это время скорее всего слоняется по городу и, может быть, покупает для него одежду – он, наверное, выглядит сейчас как обломок кораблекрушения. Позже он позвонит ей и скажет, куда ей к нему подъехать, но сейчас нужно было дождаться Бернадетт. У нее были деньги, и она, очевидно, оставила свой багаж в том маленьком отеле, где они зарезервировали для себя места. Ехать туда смысла не было. Когда она появится, он все ей объяснит, растолкует, что должен вернуться в тот мир, которому принадлежит. Она все равно до конца жизни останется его лучшим другом и всегда может рассчитывать на его помощь.
В четверть пятого возле тротуара притормозило такси. На заднем сиденье располагался грузный мужчина – он был одет в твидовый костюм и, как показалось Клэю, смотрел на него. Вероятно, водителю было приказано остановиться именно здесь, поскольку машина замерла и больше не двигалась. Мужчина, похоже, размышлял, пытаясь принять какое-то решение. Клэй подумал, что он скорее всего зайдет в кафе. Широкое красное лицо казалось на удивление знакомым. К багажнику на крыше такси были привязаны два чемодана в наклейках.
Мужчина сидел в машине и рассматривал Клэя. Судя по тому, как он взглянул на часы, его поджимало время. Затем он тронул водителя за плечо, и, пронзительно взвизгнув резиной, машина развернулась и поехала в направлении аэропорта.
Жизнь полна удивительных совпадений, подумал Клэй. Прежде чем звонить Мардж, он решил заказать еще чашечку кофе и вдруг услышал звук тормозов. Такси вернулось – тот же самый автомобиль с тем же пассажиром. Он, как и прежде, сидел на заднем сиденье, не в состоянии что-то решить. И вдруг Клэя осенило. Он вскочил и снова сел. Это был тот самый человек, который следил за ними в Швейцарии, именно его Бернадетт заметила в ресторане в Кюсснахте. Сейчас он определенно собрался уезжать – к крыше был приторочен его багаж. У Клэя отлегло от сердца – теперь Бернадетт в безопасности, она им больше не нужна. Может быть, кто-то решил, что они оба погибли. Господи, как же хорошо быть живым, и его друг, Бернадетт, которую постоянно мучил страх, наконец избавится от всего этого! Она найдет где-нибудь для себя уголок, а он станет ей помогать. И Мардж – тоже. Теперь у него было будущее. И семья. Она поймет.
Теперь уже ничто не имело значения. В его распоряжении была вся жизнь. По пути к Мардж он позвонит в отель и оставит записку для Бернадетт. Он сообщит ей, что все уладилось. Если англичанин уезжал, значит, охота за ней закончилась, а его проблемы не имели и не могли иметь никакого значения, это уже были мелочи. Он скажет им, что временно спятил. Самое главное, что все уже позади. С ними он справится и, что еще более важно, справится с самим собой. Бернадетт была права, он – тот, кем его сделали воспитание, образование и карьера. Он – Клэйтон Уэйн-Тернер, полковник ВВС или уже – нет. Его душа пела от радости, когда он заказывал еще одну чашку кофе. Безопасность Бернадетт значила для него все, и теперь наконец на этот счет можно было не беспокоиться. Как прекрасна может быть жизнь, когда ты счастлив! Она, наверное, сердится за то, что он опаздывает, но она поймет его. Она всегда понимала его в конце концов. Он решил подождать еще немного – так, на всякий случай, если она все-таки появится.
Все это время мужчина, сидевший в такси, не сводил с него глаз. Наконец он что-то сказал водителю и распахнул дверцу. Выгрузив из машины свое тучное тело, он приблизился к Клэю.
– Меня зовут Блумфилд, – представился мужчина, подойдя к столику. В ответ Клэй улыбнулся.
– Не хотите ли присесть?
– Нет. Пойдемте со мной, – ответил незнакомец.
Майк Картер, находившийся в Париже, не был ни уязвлен звонком Мардж, ни потрясен тем, что услышал от нее. Он оглядел свой кабинет. Форма, висевшая на двери, и желтый лист его выпускного аттестата – на стене словно призывали его выполнить служебный долг. Ему почудилось, что где-то далеко, на каком-то забытом плацу кто-то отрывисто выкликает его имя и служебный номер. Барабанная дробь звучала в его мозгу отчетливо и громко.
Он поднялся с кресла и прошелся по кабинету. Там, за его окнами, улицы были заполнены ордами издерганных, одуревших от воскресной езды водителей, воздух то и дело разрывали короткие нетерпеливые гудки. Майк вернулся к письменному столу и сел. Его растерянность улетучилась, он знал, что Майк Картер – человек и полковник Картер – одно и то же лицо. Он больше не гордился собой, не стыдился самого себя, он теперь знал свое место и свой долг.
Майк поднял трубку, чтобы позвонить в Лондон. В окно упали длинные тени и протянулись через всю комнату. Теперь, когда его вахта закончена, он поедет домой. Он вылетит завтра, а потом, может быть, пройдется по магазинам, может быть, надолго уйдет в отпуск.