Восточная миссия (сборник)
Шрифт:
Однако на этот раз ловцы оказались сметливее добычи. Молниеносно оценив ситуацию, Андрей бросился в воду и, схватив дергающегося на крючке сазана за жабры, выбросил на берег.
– Теперь можно и домой, – констатировал Иван, когда утихла дрожь в коленях.
– Идите… А я еще немного посижу, – наживляя свежего червяка, отмахнулся герой предыдущего эпизода.
– Нет… Одного тебя мы не оставим… Слыхал? В селе пропадают дети…
– Ага… Вы свое взяли, а мне что же – с пустыми руками возвращаться?
И он забросил удочку.
В
– Тяни! – заорал Алеша.
Брат что было сил потянул на себя удилище. Но, как оказалось, напрасно: на конце жилки болтался только пустой крючок.
– Эх ты, разиня!
– Да разве ж я хотел? – едва не расплакался горе-рыболов. – Смотри, крючок разогнут. Вот почему он сорвался!
– На все воля Божья, – успокоил его отец. – Не расстраивайся, мы скажем мамке, что это ты добыл карпа! Ведь, по правде говоря, так оно и было!
Когда стемнело, супруги Клименко вышли во двор. Не для того, чтобы насладиться звездным небом, а чтобы погутарить о житье-бытье. Да так, чтоб не расслышали дети.
– Нам надо бежать, Катюша.
– Куда?
– В большой город. Харьков или Киев.
– Далеко не убежишь. Без денег, без документов…
– Тогда к Ганнуське. На Волынь.
– Так это ж совсем чужая страна – панская Польша!
– Зато голода там нет.
– Тише, Ивасику…
– Оглянись вокруг: люди мрут, словно мухи. Матери собственных детей едят. Не знаю, как зиму переживем. А тут еще и Кондратьевич со своими краснонопузыми. «Будем решать судьбу»… Погонят в Сибирь – пропадем ни за грош!
– Что мы? Лишь бы детей спасти!
Супруги даже не подозревали, что, как только они покинули дом, их чада – Андрей и Алексей, уже полчаса делавшие вид, что крепко спят, выбрались на чердак и слушали разговор родителей через открытое окно.
– Надо бы грибов насушить, рыбы, запастись ягодой, орехами, – продолжал Иван.
– На ягодах долго не протянешь. Зерно забрали, картошка не уродила. А граница – вот она, рукой подать. Пускай хоть Алешка с Андрейчиком… Они ведь растут, наливаются силой.
– Так поговори с ними.
– Нет. Лучше ты. Когда пойдешь по грибы или на рыбалку.
– Хорошо, любимая.
Харьков – столица Советской Украины.
Трое большевиков старой закалки – Хатаевич, Чубарь и Косиор собрались в одном из кабинетов для того, чтобы обсудить положение дел на «вверенной территории».
– В последнее время из некоторых районов Украины начались массовые выезды трудящихся в Московскую и Западную область ЦЧО, – начал считавший себя самым образованным из них Хатаевич (как-никак диплом зубного техника в кармане, не то, что у товарищей по партии, едва закончивших начальные заводские училища). – Я уже предложил уполнаркомпути товарищу Лаврищеву и ЮЖОКТО ГПУ дать немедленные указания всем железнодорожным станциям о прекращении продажи билетов за пределы Украины крестьянам, не имеющим удостоверений РИКов о праве выезда. Вам, Влас Яковлевич, было поручено разработать ряд последующих мер в этом направлении. Доложите, пожалуйста, о них…
– Предлагаю: первое – немедленно принять в каждом районе решительные меры к недопущению массового выезда единоличных колхозников, исходя из разосланной по линии ГПУ директивы товарища Балицкого, – сорвался с места Чубарь. – Второе: провести работу всякого рода вербовщиков рабсилы на вывоз за пределы Украины, взять ее под строгий контроль с отстранением от этой работы и изъятием всех подозрительных контрреволюционных элементов. Третье. Развернуть широкую разъяснительную работу среди колхозников и единоличников против самовольных выездов с оставлением хозяйства и предостеречь их, что, в случае выезда в другие районы, они будут там арестованы. Четвертое: принять меры к прекращению продажи билетов.
– Мендель Маркович уже упоминал об этом, – ехидно прошипел Косиор, люто ненавидевший своего менее удачливого соратника.
– Мы все здесь единомышленники и поэтому одинаково смотрим на многие проблемы современности, – огрызнулся Чубарь.
– Ладно, – проигнорировал его реплику Станислав Викентьевич. – У вас все?
– Пожалуй, да.
– На первое время принятых мер должно быть достаточно, чтобы исправить положение. О развитии ситуации прошу докладывать лично мне!
– Есть!
Приблизительно в то же время Сталин написал в шифровке Кагановичу и Молотову: «Обратите серьезнейшее внимание на Украину. Чубарь своей разложенностью и оппортунистическим нутром и Косиор своей гнилой дипломатией (в отношении ЦК ВКП) и преступно-легкомысленным отношением к делу – загубят вконец Украину. Руководить нынешней Украиной не по плечу этим товарищам. У меня создалось впечатление (пожалуй, даже убеждение), что придется снять с Украины обоих, – и Чубаря и Косиора».
В конце 30-х их расстреляли.
Жаль только, что случилось это после того, как они свели в могилу множество честного люда…
Клименко, раскланиваясь перед односельчанами, шел в сельсовет по центральной улице. Обессиленные люди часто не отвечали на приветствия, Иван даже начал подозревать, что несчастные просто не узнают его.
Впереди двигалась подвода, запряженная одной светившей ребрами лошаденкой, – последней не только в родном селе, но и во всем районе. На ней лежали несколько хрупких детских тел. За возом плелась молодая женщина, в которой Иван не сразу признал жену одного из своих далеких родственников. Она уже не плакала, только выла.