Восточная война
Шрифт:
Предложение Бакланова о немедленном наступлении на Карс так же поддержал генерал-лейтенант Ковалевский, однако боязнь потерпеть фиаско в начале своей карьеры заставила Муравьева воздержаться от активных действий. Плоть от плоти старого генералитета, он был сторонник осторожных действий.
– Вот если бы у нас было бы еще десять тысяч человек, то тогда я бы не только согласился штурмовать Карс, но ещё бы двинулся и на Эрзерум - говорил Муравьев своим пылким оппонентам, которые как не пытались, но так и не смогли переубедить своего излишне осторожного командира.
После бурных споров, было решено вместо внезапной атаки турецких позиций, приступить к полной блокаде Карса с целью принуждения вражеского гарнизона к капитуляции. Это, по мнению Муравьева, гарантировало полное исполнение царского замысла в отношении Кавказа.
Согласно принятой диспозиции, наместник вместе с главными силами корпуса выдвигался к Карсу по прямой, тогда как Бакланову и Ковалевскому предписывалось проведение бокового охвата крепости, с целью нарушения подвоза продовольствия турецкому гарнизону.
Выполняя приказ командующего и нещадно костеря его за излишнюю осторожность, Бакланов немедленно двинул своих казаков в обход Карса и уже к концу мая полностью перерезал сообщение крепостью и Эрзерумом, который являлся главной базой анатолийской армии.
Казачьи отряды рассыпались огромным неводом по горным склонам Армении, нещадно истребляя турецких фуражиров. Карский гарнизон сразу почувствовал появление в своем тылу русских пластунов. Поступление провианта в крепость резко сократилось, а вместо него появилось множество рассказов об ужасных казаках, которые не садились за стол, не окропив свои сабли кровью правоверного мусульманина.
Все это вызвало определенные волнения среди турецких солдат и не будь в крепости британского генерала Вильямса, Вассиф-паша уже начал бы рассматривать варианты своей капитуляции перед страшным врагом. Присутствие в Карсе англичанина было сильным противоядием, против панических слухов и упадническим настроением.
Приказав публично повесить несколько особо болтливых солдат, генерал Вильямс торжественно поклялся на Коране, что пока он жив, ни одна русская нога, не ступит на крепостную площадь. Действия и слова белого офицера оказали нужное воздействие на умы турок и волнения улеглись.
Окончательно же избавиться от страхов перед неведомым врагом, турецкому гарнизону помогли сами русские, явившиеся под крепостные стены. Видя приблизительную численность противника, турки быстро успокоились и уверенность в собственных силах вместе с твердостью духа, вновь вернулась в их сердца.
Убедившись, что новый царский наместник не привел с собой свежих полков, Вассиф-паша сразу оставил мысли о капитуляции и стал слать гонцов в Эрзерум, с требованием оказания помощи в снятии блокады.
Вскоре один из пробравшихся в крепость гонцов привез осажденному гарнизону радостную весть. Комендант Эрзерума Ибрагим-паша, известил блистательного султана о бедственном положении Карса и получил ответ о решении дивана направить в помощь анатолийцам самого Омер-пашу со стотысячным войском.
Это известие оказало двоякое воздействие на карский гарнизон. С одной стороны турки полностью отбросили потаенные мысли о сдаче города противнику, но и одновременно это известие свело, на нет активность осажденного гарнизона. Если раньше турки активно обсуждали планы вылазок за стены крепости, то теперь всяческие разговоры на эту тему были полностью прекращены. Зачем подвергать риску свои жизни, если через месяц придет непобедимый Омер-паша и прогонит неверных. Надо только немного подождать и более ничего.
Напрасно Вильямс пытался подвигнуть Вассиф-пашу к энергичным действиям, напоминая извечную истину, что самая лучшая оборона это нападение. Все было абсолютно бесполезно и, покидая покои паши, англичанин каждый раз бубнил строки Киплинга о том, что запад есть запад, а восток есть восток и вместе они никогда не сойдутся.
Пока осажденные турки ждали прихода своего спасителя, русские войска, тем временем, все плотнее и плотнее стягивали на их горле удавку голода. Совершив быстрый переход, генерал Ковалевский внезапным приступом взял город Ардагар, находившийся на дороге связывающей Карс с турецким портом Батум на южном побережье Черного моря.
Появление русских войск было столь стремительным, что гарнизон Ардагара практически не оказал штурмовой колонне Ковалевского какого-либо серьезного сопротивления. Падение Ардагара было весьма чувствительным ударом по гарнизону Карса, так как именно из этого города все ещё шло снабжение солдат Вассиф-паши продовольствием.
Одновременно с этим, действующий в районе Баязета генерал Суслов, в скоротечных стычках сильно потрепали башибузуков Вали-паши и заставили их отойти к верховьям Евфрата. Паша попытался закрепиться на подступах к хребту Деви-Бойна, но неожиданно подвергся нападению казаков генерала Бакланова. При поддержке легкой артиллерии полученной от Муравьева, казаки не только наголову разбили один из отрядов Вали-паши, но в течение полутора часа отбивали атаки главных сил противника.
Увлекшись фронтальными атаками на отряд полковника Гречко, башибузуки полностью проглядели угрозу для своего левого фланга, за что сильно поплатились. Подошедший к месту сражения генерал Бакланов, сразу разобрался в скоротечной картине боя и, совершив скрытый обходной маневр, обрушился на врага всей мощью своего отряда.
Эффект от появления свежих казачьих сил был поразителен. Вообразив, что страшные казаки полностью их окружили, турки моментально обратились в паническое бегство и казакам, оставалось только гнать их по горным долинам, устилая землю порубленными вражескими телами. Свыше полторы тысячи человек погибло в этот день у Вали-паши и около трех тысяч солдат числилось в пропавших без вести, ибо пленных было крайне мало.
Сам Вали - паша, чудом, уцелевший в этой бойне, вместе с остатками своего отряда отошел к стенам Эрзерума, совершенно не помышляя о дальнейших действиях против русских. Вид разбитого воинства, а так же слухи о бесчинствах казаков в промежутке между Карсом и Эрзерумом, так сильно деморализовало Ибрагим-пашу, что появись в этот момент под стенами крепости Бакланов со своими казачками, турки бы немедленно сдались или оставили крепость.
Пока Бакланов, Суслов и Ковалевский громили турков на севере и юге Закавказья, сам генерал Муравьев продолжал методично сжимать тиски блокады вокруг Карса. Не имея возможность полностью пресечь поставки продовольствия в крепость местным населением, Николай Николаевич предпринял очень хитрый ход, который надежно перерезал один из последних продовольственных ручейков осажденному гарнизону.