Восточная война
Шрифт:
– Не торопитесь, Николай Сергеевич - подал голос мичман Нифонтов, так же наблюдающий за врагом в подзорную трубу - это только первая партия. На берегу синюков не видно.
Колотовский согласно кивнул головой, синие мундиры на берегу явно не просматривались.
– Прикройтесь, сейчас будет жарко - крикнул командир своему помощнику и был прав, брандер вступил в зону ружейного огня. Штуцерные пули глухо забарабанили по корпусу судна, дружно выпуская из защитных заграждений желтые струйки песка, корежа деревянную обшивку судна.
Свинцовая смерть отчаянно стучалась в рубку корабля, но капитан не обращал на неё никакого внимания. Крепко ухватив рулевое
Расстояние между кораблями быстро сокращалось. В очередной раз с борта "Фридлянда" гулко ударили корабельные пушки, но все ядра и бомбы упрямо пролетели мимо маленького парохода, поскольку он оказался в "мертвой зоне" поражения. Крики ужаса и отчаяние раздались на палубе корабля при виде неотвратимо надвигающегося русского брандера, до которого оставались последние метры.
В огромном корпусе вражеского корабля, Колотовский выбрал то место где, согласно морскому уставу должна была находиться главная крюйт-камера. Получив последнюю порцию ружейных выстрелов, брандер мягко скользнул к носу французского корабля и в тот же миг раздался сильный взрыв.
Судьба часто бывает, благосклонна к храбрецам, которые идут в бой, презрев опасность, а к тем кто, не задумываясь, ставит на кон свою жизнь, благосклонна вдвойне. У Колотовского получилось всё, как он и задумал, хотя подобное бывало очень редко. От взрыва мин размещенных на носу брандера, в пороховой камере французского корабля возник пожар и уже через несколько секунд, огромный корабль взлетел на воздух.
Гибель линейного корабля, было поистине феерического зрелище. Сильный взрыв в одно мгновение разметал в разные стороны тяжелые мачты судна вместе с различными фрагментами корпуса, вперемешку с людскими телами. Это величественное зрелище настолько заворожило внимание союзников своим ужасающим видом, что на некоторое время они позабыли о русских, а когда вспомнили, то вновь крики тревоги и отчаяния разнеслись по их кораблям.
Второй русский брандер, следовавший за пароходом Колотовского, уже выходил на угол атаки, быстро накатываясь на стодвадцати пушечный британский "Трафальгар" стоявший чуть в стороне от "Фридлянд".
К вещему ужасу англичан, с их кораблем происходило всё то же самое, что несколькими минутами назад произошло с их товарищами по оружию. Напрасно британский гигант пытался отогнать от себя русского овода, отчаянно изрыгая из себя потоки ядер и пуль. Словно заговоренный неведомой магией русский брандер неотвратимо приблизился к массивному корпусу "Трафальгара", дабы нанести свой смертельный удар.
Пока он преодолевал последний отрезок своего нелегкого пути, на борту корабля стояла жуткая какофония человеческих голосов, неудержимо нарастающая с каждой секундой бытия. Взрыв мин брандера на какое-то мгновение заглушил людские крики, чтобы затем они возникли вновь с удвоенной силой, ибо никто из находившихся на борту корабля людей не хотел умирать.
Бог хранил "Трафальгар", вернее сказать часть его экипажа, которой удалось спастись во время гибели судна. Командир брандера лейтенант Корсаков сделал все правильно и подорвал именно ту часть корпуса, где находилась пороховой погреб, но взрыва подобно тому, что уничтожил "Фридлянд" не произошло. Через огромную пробоину в корпус "Трафальгара" неудержимым потоком хлынули морские волны, которые стали для англичан и спасителями и погубителями. В мгновение ока весь находящийся в погребе порох был основательно залит и взрыв не состоялся. "Трафальгар" избежал страшной участи, но был обречен. Большей части экипажа корабля удалось благополучно спастись, чего нельзя было сказать о французских солдатах второй бригады генерала Бретона. Матросы успели спустить малое количество шлюпок и потому выжили лишь те, кто мог плавать. Все остальные пошли на дно вместе с "Трафальгаром". Такова была их планида.
Линейный корабль Её величества королевы Виктории ещё отчаянно боролся за лишни минуты своего существования, а русские брандеры уже приближались к новым целям. "Лондон" и "Маренго" стали новыми жертвами питомцев графа Ардатова и при том почти одновременно.
Так получилось, что по своему месторасположению, они оказались прямо по курсу русских брандеров. Союзный флот продолжал вести беспорядочный огонь по русским кораблям в яростной надежде уничтожить хоть один из приближающихся к ним брандеров, однако все было напрасно. Очередные мстители прорвались сквозь огневой заслон коалиции и протаранили свои цели. Два громких взрыва прогремели в керченских водах с интервалом чуть более пяти минут, и флот коалиции лишился своих лучших представителей паровых кораблей. Русские мины так основательно разворотили их борта, что экипажем кораблей не оставалось ничего другого как покинуть свои корабли.
Английский линейный корабль "Британия" благодаря тому, что находился чуть в стороне от других союзных линейцев, получил некоторую временную фору во время русской атаки. Перед капитаном корабля стояла важная дилемма; рубить якоря и на имевшихся парусах попытаться уйти от врага или остаться на месте, но успеть выгрузить хотя бы часть имевшейся на борту пехоты, ради которой русские моряки собственно и жертвовали своими жизнями.
Капитан "Британии" Джеймс Фергюссон самоотверженно выбрал второй вариант, решив пожертвовать своим кораблем ради успеха общего дела. Убедившись, что ядра его корабля не способны поспеть за быстроногим противником, он отдал приказ спускать на воду шлюпки.
Оценивая расположение союзных кораблей, Фергюссон сделал логический вывод, что следующей жертвой русской атаки будут либо винтовой фрегат "Линс", расположенный прямо по курсу очередного русского парохода исполняющего роль брандера, либо корвет "Агамемнон" находившейся чуть правее. В любом случаи, чтобы добраться до "Британии" русскому капитану придется подставлять свой борт английским пушкам, а это было большим риском.
Именно основываясь на этих здравомыслящих расчетах, капитан Фергюссон и отдал приказ о спуске шлюпок, но он только не учел реакцию русского мичмана Малькова, который подобно своему командиру Колотовскому был нацелен только на нанесения максимального урона врагу. Заметив, что на борту "Британии" находится французская пехота, не раздумывая ни секунды, Мальков изменил курс своей атаки и направил брандер на новую цель.
Храбрецам везет. Эту истину уже доказал сегодня Колотовский и её же подтвердил молодой мичман. Его решение атаковать "Британию" вызвало сильное удивление и замешательство у комендоров "Линса". В результате чего, они сильно промедлили с открытием своего огня и позволили русскому брандеру выиграть несколько драгоценных минут.
Желая остановить продвижение русского смертника и уберечь "Британию" от атаки, все находившиеся вблизи корабли союзной эскадры открыли торопливый огонь. Состязание атакующего брандера с грохочущей и ревущей смертью обострилось с удвоенной силой. Малые и большие корабли европейской армады торопливо палили по юркому суденышку, посмевший бросить им нахальный вызов.