Восточная война
Шрифт:
Борьба Ардатова с вороватыми интендантами очень раздражало командующего Крымской армии, но при всем при этом, Михаил Дмитриевич не мог отказать графу в находчивости и решимости действий при решении трудных вопросов. Поэтому, едва граф вернулся в ставку, Горчаков в тот же час пригласил его к себе, и коротко обрисовав сложившуюся обстановку, спросил мнение Ардатова о предстоящей операции.
– Конечно, наступать Михаил Дмитриевич. Тут двух мнений быть не может - убежденно произнес Ардатов, азартно склонившись над картой боевых действий.
– А,
– хитро спросил Горчаков - на Федюхинские высоты, как предлагает Реад или от Корабельной стороны, за что стоит Хрулев и Васильчиков. Скажу сразу на оба варианта наступления у нас мало сил. Может, стоит подождать подхода курского ополчения и двух свежих полков в средине августа?
– Нет - решительно произнес Ардатов.
– курское ополчение и свежие полки нам понадобятся для других дел, а пока мы вполне сможем обойтись и своими силами.
– Как!? Побить французов нашими силами?! да ты граф шутишь?
– искренне воскликнул генерал.
– Ну, насчет французов я пока не могу с уверенностью сказать, а вот, что касается турок в Евпатории, то этот зверь нам вполне по зубам - пояснил свою мысль Ардатов.
– Да там сорок тысяч солдат во главе с Омер-пашой, плюс английские офицеры и союзный флот. Я столько солдат дать не смогу - убежденно сказал командующий - а вдруг неприятель решит штурмовать наши позиции на Корабельной стороне. Ты об этом подумал?
– Для этого дела, думаю, хватит десяти тысяч.
– Ой, так ли?
– Так.
– Тогда может и сам, это дело возьмешь?
– коварно спросил Горчаков, у которого от напряжения в горле перехватило. Неуемный Ардатов сам лез в хитро расставленные генералом сети.
– Могу и я, если хочешь, Михаил Дмитриевич, но только вот только цену запрошу хорошую.
– Какую цену?
– насторожено спросил Горчаков, усиленно перебирая в голове различные варианты.
– Дашь пушек, сколько скажу и две нормы пороху к ним. Да продовольствия двойную норму.
– Да ты граф меня без ножа режешь! У нас пороху всегда в обрез было. Вот только если у твоих друзей адмиралов позаимствовать, с кораблей?
– Не прибедняйся Михаил Дмитриевич. Пороха скоро нам в достатке подвезут, об этом мне доподлинно известно. Так, что не останешься ты без огневого запаса - уверенно сказал Ардатов, но генерал только озабоченно покачал головой.
– Да, ты никак в моем слове, сомневаешься князь? Я, что порох для развлечений беру или что бы французу продать, подобно некоторым подлым душам, которые врагу за нашими спинами корпею продают?
– возмутился Ардатов.
От этих слов Горчаков сильно смутился. Он ничего не слышал о корпеи, но быстро догадался, что разговор идет о новом графском разоблачении, и его разом передернуло.
"Наверно только и пишет государю о творящихся здесь у меня беспорядках. Можно подумать, что у других командующих меньше воруют" - с горечью думал про себя генерал.
– Видно надо дать ему то, что просит, да и действительно отправить на Евпаторию. Это он хорошо придумал и главное все мне на руку. И свое войско в целостности сохраню и господам патриотам рот заткну. Царев посланник так захотел, вот и ешьте. А как обгадится на Евпатории господин граф, так гонору у него сразу поубавится и не будет всюду совать свой нос. Решено, так и сделаю.
Горчаков изобразил на своем лице глубокое раздумье, как и подобает высокому государственному мужу и, выждав паузу, изрек.
– Я твоему слову тезка, полностью верю. И потому, что ты просишь, дам, но только тебе, если лично поведешь войско на Евпаторию - говорил Горчаков, стремясь отрезать Ардатову пути к отступлению, но царский посланник и не пытался увильнуть в сторону.
– Договорились - коротко сказал он к тайной радости командующего.
– Вот и славно. Тогда мы это дело на завтрашнем совете утвердим окончательно, если ты конечно не против этого.
– Нет, Михаил Дмитриевич, я не против.
Так было положено начало евпаторийской операции, вся ответственность, за подготовку которой полностью ложилась на плечи Ардатова.
Затевая нападение на Евпаторию, которую союзники обороняли исключительно силами сорокатысячного корпуса Омер-паши, Михаил Павлович, по сути дела не изобретал ничего нового. Напасть на самую слабую часть войск антирусской коалиции в свое время планировал светлейший князь Меньшиков, но в связи с его отставкой с поста командующего Крымской армии в декабре 1854, идея так и осталась не реализованной. Ардатову, об этой идеи рассказал один из офицеров штаба армии видевшего в нем человека дела, а не пустых разговоров. Графу задумка понравилась и когда появилась возможность, он приступил к её реализации.
В качестве главного исполнителя своих замыслов, Ардатов выбрал полковника Попова, в чей адрес он лестно отозвался в разговоре с императором прошлой зимой. Полковник действительно был способным человеком, но мышиная возня вокруг него сначала со стороны Меньшикова, а затем и Горчакова не давала ему возможность проявить свои таланты.
Когда Ардатов сказал полковнику о своем намерении поручить ему штурм вражеских укреплений Евпатории, Попов вспыхнул от радости и принялся разрабатывать план военных действий, чем очень сильно порадовал графа. Возложив всю черновую работу на плечи помощника, сам Ардатов занялся организацией разведки, от которой, по его твердому убеждению, зависела половина всего успеха в предстоящей операции.
С этой целью граф направил к Евпатории казачьих разведчиков, поручив пластунам уточнить расположение турецких укреплений и вести непрерывное наблюдение за всеми действиями врага. Желая достоверно знать все, что твориться внутри города, Михаил Павлович обратился за помощью к местным грекам. У них в Евпатории остались многочисленные родственники, которые страшно недолюбливали турецких оккупантов, жестоко притеснявших их по любому поводу. Все они были готовы к активному сотрудничеству с русскими и только ждали возможности отомстить своим обидчикам