Восточная война
Шрифт:
Почти вся зарубежная разведка русских с напряженным вниманием следила за действиями британского и французского флота, который собирался этим летом взять реванш на Балтике, о чем очень много говорилось в Лондоне и Париже.
То, что первая Балтийская кампания этой войны, кампания 1854 г., потерпела полное фиаско, это хорошо понимали в высших правительственных кругах и Англии и Франции. Обе стороны, разумеется, сознавали, что "взятие Аландских островов" и пленение рыбачьих финских и эстонских шхун представляют собой весьма скромные "успехи" и трофеи для очень могущественной эскадры, несколько месяцев прогуливавшейся по Балтийскому морю. Лондон и Париж усиленно готовились ко второй Балтийской кампании, стремясь извлечь уроки из прежних неудач и предотвратить новые.
Так в качестве главного исправления былых ошибок, произошло смещение адмирала Непира с поста командующего союзным флотом. Вместо него был назначен вице-адмирал Ричард Дандас, имевшие отличные рекомендации в английском флоте.
Именно неудачным командованием Непира во время лондонской встречи британское адмиралтейство объяснило своему венценосному союзнику все неудачи первой кампании. Наполеон только возмущенно фыркал, слушая речи английских сановников, и высказал надежду, что в этот раз его британские союзники подтвердят делом громкий титул своей страны, звучавшей в гимне как "владычица морей".
Тогда, грозно топорща усы, Луи Наполеон справедливо упрекал союзников в несправедливом разделении военного бремени среди них. Французы, по словам императора с честью исполняют взятые на себя обязательства. Они высадились в Крыму, уже дважды разбили армию князя Меньшикова и не сегодня-завтра возьмут Севастополь, что автоматически приведет к уничтожению русского флота на Черном море. Британцы же, никак не могут сказать своего веского слова там, где у них всегда была пальма первенства - море. Все их обещания очистить Балтийское море от русских кораблей остаются пустыми словами. Если господа союзники не могут высадить десант на Петербург, пусть хоть этим летом уничтожат форты Кронштадта и сожгут русский флот на Балтике.
Лорд Пальмерстон клятвенно заверял Наполеона, что Британия полностью выполнит свои союзные обязательства в Финском заливе, и потому адмиралтейство включило в состав эскадры Дандаса двадцать больших военных судов и семь канонерских лодок в придачу.
Перед отходом эскадры в плавание, лондонские газеты усиленно хвалили "нового адмирала Нельсона" которому предстояло заколотить балтийское окно, некогда прорубленное Петром Великим. Наполеон сдержано оценил бравурные речи своих союзников и в помощь Дандасу направил свою эскадру в составе трех больших судов и одного корвета, под командованием адмирала Пэно.
Вся эта громадная армада союзных кораблей встретилась в водах Финского залива в первых числах июля, а уже шестого числа появилась под Свеаборгом. Причина, по которой адмирал Дандас выбрал эту русскую крепость в качестве боевой цели для своих кораблей, была на удивление проста.
Высадка десанта на берег отпала сразу, как только союзные флоты встретились в Балтийском море. Выяснилось, что французский император категорически отказался давать для проведения операции свои сухопутные войска, которых у него было не столь много, как об этом говорили и в первую очередь он сам. Британцы же по своей врожденной привычке загребать жар чужими руками даже и не подумали посылать на Балтику собственную армию, которая так же не могла похвастаться своей численностью.
Выразив, друг другу свое разочарование по поводу нежелания другой стороны брать на себя основное бремя десантной операции, союзники приступили к обсуждению дальнейшей тактики похода.
Следующей важной целью союзного похода был Кронштадт. Адмирал Пэно незамедлительно напомнил англичанам об обещании Пальмерстона уничтожить это осиное гнездо русских, справедливо полагая, что уж здесь- то, британцы будут играть первую скрипку. Однако и здесь было не все ладно. Адмирал Дандас заявил, что политики могут обещать все что угодно, хоть луну с неба, но военные моряки должны отдавать себе отчет, что они могут сделать реально, а не на словах.
Сразу выяснилось, что форты Кронштадта, согласно докладам британских разведчиков, за последние восемь месяцев претерпели основательную перестройку, были хорошо укреплены и пополнились новыми дальнобойными орудиями. Царь Николай лично контролировал все изменения в главной морской базе страны, отдавая Кронштадту все самое лучшее, чем располагала на данный момент русская армия.
Конечно, их число и калибр кронштадских батарей не могли заставить корабли королевского флота повернуть назад, но все упиралось в ту цену, которую предстояло заплатить за уничтожение Кронштадта.
К морской крепости русских можно было подойти с двух сторон. Наиболее удобным и безопасным являлся южный путь. Там не было опасных мелей и подводных скал, и его глубина позволяла свободно пройти большим кораблям союзников. Однако именно здесь были сосредоточены основные силы кронштадской артиллерии, которая вкупе с главными калибрами флота нанесла бы значительный урон вражеским кораблям, атакующим морскую крепость.
Северный путь кроме многочисленных мелей и камней был гораздо уже, чем его южный собрат а, так же очень мелок. По нему могли пройти лишь суда с мелкой осадкой, и при этом двигаясь медленным гуськом подставляя свои бока русским пушкам.
Кроме этого подходы к Кронштадту были основательно завалены морскими минами Якоби, с которыми союзники уже имели счастье познакомиться при высадке в Евпаторию. О том, что эти мины охраняют подступы к русской морской базе, говорили не только доклады шпионов. Адмирал Пэно потерял два малых корабля своей эскадры, когда проводил разведку южного подхода к Кронштадту.
Конечно, русские мины были реальной опасностью, ожидавшей вражеские корабли на пути к Кронштадту, но, по большому счету, это было для союзных адмиралов только хорошим поводом для отказа от нападения на него.
Таким образом, в качестве объекта нападения оставался только Свеаборг. Здесь не было коварных мин, дальнобойной артиллерии и кораблей русского флота. Правда, за последнее время русские успели возвести несколько дополнительных батарей, но их число никак не могло тягаться с мощью союзного флота, ведь к финским берегам адмирал Дандас привел 23 больших линейных корабля, 16 канонерских лодок и 16 мортирных судов. Этого, по мнению адмирала, вполне хватило, чтобы стереть в порошок любой морскую крепость. Кроме того, падение Свеаборга, по замыслу британской стороны, могло наконец-то подтолкнуть медлительных финнов к восстанию против русских, что являлось заветной мечтой лорда Пальмерстона.