Восточное наследство
Шрифт:
Сева удивленно поглядел на Ерожина, остановился и задумался:
— Мне утром позвонил Рудик. Из Японии приехали специалисты для работы по нашему контракту с Минском. Вера намаялась на даче и так убедительно просила меня, что я уступил.
— Она собиралась в парикмахерскую? — спросил Ерожин."
— Нет, она не говорила.
— Дальше, — попросил Ерожин.
— Дальше мы доехали до фонда. Вере с японцами сидеть
— Потом? — поторопил Ерожин.
— Когда переговоры кончились, секретарь мне сказал, что звонили из парикмахерской и просили забрать Веру.
— Из салона на Новом Арбате?
— Откуда ты знаешь? — удивился Кроткин.
— Кто звонил в фонд? Сама Вера или кто-то другой? — не отвечая Севе, допытывался Ерожин.
— Точно не могу сказать. Я вел переговоры. Надо спросить Рудика, — замялся Сева.
— Звони Рудику, — приказал Петр Григорьевич.
Сева вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер. Поздоровался с секретарем и передал трубку Ерожину. Рудик помнил все точно. Звонила женский мастер, сказала, что Вера сидит у нее в кресле. Прическа будет готова через час, и Веру можно забрать. Женщина назвала адрес.
Ерожин выяснил, что хотел. Больше он ни в чем не сомневался. Не доходя дачи, он остановил Севу и, взяв Кроткина за руку, тихо сказал:
— Тебе, Сева, сейчас понадобится все твое мужество и выдержка. Твоя жена Вера сейчас находится в ташкентской тюрьме, а на даче — совсем другая женщина.
Сева глядел на Ерожина, выпучив глаза. На пухлых щеках Кроткина выступил румянец, руками Сева нервно теребил лайковую перчатку. Мужчины проговорили несколько минут, после чего Кроткин решительно направился к дому. Ерожин подозвал Батко и Северцева и проинструктировал их. Сева поднялся на второй этаж, открыл дверь спальни и увидел «Веру». Та лежала в постели, завернувшись в одеяло, и смотрела видеофильм. Сева быстро подошел к постели и сорвал с нее одеяло. Женщина осталась в трусиках с обнаженной грудью. Сева ухватился за трусы и резко дернул за ткань. «Вера» яростно сопротивлялась, пытаясь отбросить Кроткина. Но делала это молча, закусив губы и не издав ни единого звука.
Трусы остались в руке Кроткина, и он увидел, что низ живота у Женщины тщательно выбрит.
— Ты — Фатима! — крикнул Сева и навалился на нее всей своей тяжестью. Но она, как змея, вывернулась из-под него,
Услышав выстрел, Ерожин достал из кармана пистолет, сбросил кожу кобуры и, щелкнув предохранителем, взлетел по лестнице.
Батко последовал за ним. Северцев остался у входа. В кухне на первом этаже со звоном вылетело стекло, и голая девушка, разметав рыжие волосы и размахивая пистолетом, выскочила в сад и побежала в сторону полей для гольфа. Северцев бросился за ней.
Ерожин в спальне обнаружил Кроткина.
Тот, привалившись к постели, зажимал рукой бок, из которого сочилась кровь. Ерожин оставил Батко, чтобы тот помог Кроткину, и вызвал «скорую помощь», а сам скатился по лестнице и выбежал на улицу. Со стороны полей послышались два выстрела. Ребята из охраны поселка мчались в сторону пальбы.
Иностранный посол, долго готовивший удар своей клюшкой, изумленно застыл, увидев, что прямо на него бежит обнаженная девица. Дипломат не заметил в руках девушки оружия и растерянно проговорил:
— Нудистам не можно. Нудисты не играют в гольф.
Но когда девушка остановилась и два раза пальнула в сторону бегущего за ней Северцева, иностранный спортсмен повалился на стриженую травку и лежал молча. Охрана окружила поле. Девушка остановилась в середине лужайки и, водя пистолетом, медленно разворачивалась, ловя на мушку преследователей.
Ерожин прицелился и выстрелил. Фатима вскрикнула и, выронив пистолет, повалилась на спину. Когда Ерожин подбежал, она лежала, раскинув руки и разметав рыжие волосы по стриженому газону. Рядом валялся табельный ПМ начальника Ферганского горотдела внутренних дел полковника Вахида Ибрагимова. С полей для гольфа бежали люди. Они стаскивали белые лайковые перчатки и молча становились вокруг. Ерожин потрогал руку Фатимы в поисках пульса. Пульса не было.
Маленькая пулька из английского пистолета пробила сердце.
Кохила — Жуковский — Москва