Восточный фронт
Шрифт:
А еще тут, отчасти моими стараниями, весьма активно воевал Тихоокеанский флот, в той истории так и простоявший всю войну в базах, за минными полями и под прикрытием береговых батарей. Всего же им потоплено:
Японских авианосцев — пять штук ("Тайхо", "Унрю", "Кацураги", "Дзуньо", "Чийода").
Линкоров — четыре ("Ямато", "Нагато", "Исе", "Хиуга").
Тяжелых крейсеров — четыре ("Миоко", "Хагуро", "Асигара", "Тоне").
Легких крейсеров — три ("Китаками", "Яхаги", "Исудзу")
Эсминцев — тут сосчитать сложнее. И по качеству (большие эсминцы ПВО "Акицуки", это скорее "полукрейсера" по размерам, с другой же стороны "эскортные эсминцы" по виду, особенно с высоты, от обычных "флотских", например тип "Кагеро", отличить сложно). Так что валим в одну кучу — возле Маоки, шесть штук. Возле корейского побережья, четыре. Из тех, кто в двух "цусимах", северной и южной, почти никто не вернулся домой — семнадцать побед у Курил насчитали, там и по отделившейся после потопления "Читозе" и "Исе" эскадре хорошо наши летчики поработали. И двадцать четыре малых корабля потопили в Японском море. Итого — пятьдесят один, эсминцы, эскортники, миноносцы — все вместе.
Минные заградители, или плавбазы спецпостройки (их на вид различить сложно) — три штуки, два потоплены авиацией, один на счету лодки Н-9. Сторожевики, тральщики (тоже в одну кучу) — тридцать четыре штуки. Транспорта — двадцать девять штук. Подводные лодки — пять штук.
И (смейся, рогатый!) подавляющая часть команд или утопла, или у нас в плену. Организованно — никто в Японию не вернулся, на палубы новых кораблей против нас не встанет! Ну если только одиночки, кому повезло. Три с гаком тысячи мы выловили, двадцать, по самым скромным подсчетам, утонуло.
Если считать что в той истории победы ТОФ за месяц войны можно по пальцам сосчитать (и как бы не одной руки), то впечатляет!
У нас погиб крейсер "Каганович". И эсминец "Резвый". А "Разящий", "Рьяный", "Рекордный" получили тяжелые повреждения. Зато один из японцев, кого я сосчитал у Маоки, не затонул, а достался нам (а вот назло самураям, восстановим, и назовем "Восходящим"). Погибли подводные лодки Щ-139, Щ-108, М-3, М-7 (про первые три я рассказывал, а четвертая пропала без вести, была в завесе у корейского берега, на связь не выходит, срок автономности вышел). И шесть торпедных катеров. Людские потери 1107 человек, список мне представили поименно. В той истории флот таких потерь не имел.
И что в итоге, за что воевали? Сахалин и Курилы — наши все. Дело вышло более быстрым, но и более кровавым, поскольку японцы не капитулировали, а в подавляющем большинстве были просто перебиты. И боюсь, как бы и тут общий счет наших потерь не сравнялся бы с тем, что там. Хотя в той истории лишь при штурме Симушира у нас числилось по разным источникам, от четырехсот до девятисот убитыми — здесь же, по данному мне списку, наших там погибло 187 человек (считая всех — и морскую пехоту, и мотострелков, и пилотов, и из экипажей кораблей). А сколько легло, освобождая от самураев остальную Курильскую гряду — ведомость еще не представили. Считая что у японцев там были две пехотные дивизии полного состава и танковый полк, больше тридцати тысяч солдат — и никто в Японию не сбежал!
И — боевые действия прекращены за отсутствием противника? Как бы не так! Десанты высаживали, поддерживая наше наступление в Корее. В этой истории никаких "двух Корей" не будет, Сталин американцам там ничего не обещал. Авиация вела патрулирование над морем, совершала разведывательные полеты даже над Японией, и работала по целям на Хоккайдо. Подводные лодки Камчатской бригады контактов с противником не имели, а вот Видяев еще сумел отличиться! После южной "цусимы" его "белые акулы" сместились к югу, а там активное движение транспортов, японцы и из Кореи драпали, и туда подкрепление везли, привыкли что это фактически их внутренние воды! И устроили "акулы" там резню, как волки в стаде овечек, за две недели — одиннадцать транспортов, три сторожевых корабля, плавбаза (на счету Н-9, как я уже сказал), и еще одна подлодка, тип Ро (в тех водах нашим лодкам, кроме "акул", находиться было запрещено — так что Видяеву была дана свобода, лодки, с силуэтом не "двадцать первых", атаковать тоже).
Сразу после "Цусимы" я приказал Зозуле начать активную работу по плану "Макаров", высадка на Хоккайдо. Война идет, враг не сдается, с чего бы нам останавливаться на его границе?
Юмор был в том, что мы исправно получали сведения из Токио! Не от резидентуры — там все еще функционировало (правда, с некоторыми ограничениями) советское посольство. Были также посольства нейтральных стран — и не только Швеции и Швейцарии, но и Германии (уже ГДР). Потому, мы почти в реальном времени узнавали о войне местного значения, развернувшейся в японской столице 5 июля.
Император Хирохито был все-таки не фанатиком, а умным мужиком. Он еще раньше начал разговоры о мире (передаваемые потихоньку, через нейтральные посольства). А теперь же, видя что пользы нет (мы еще Порт — Артур не взяли, Корею всю не очистили — зачем нам это? Как в той истории!) решил объявить по радио. На что "бешеные" во главе с Тодзио и Ониси подняли мятеж. При поддержке гвардейской дивизии из столичного гарнизона (комдив генерал Мори к заговору присоединиться отказался и был убит) и роты "тигров", выехавших перед Императорским дворцом. И было веселье как в Латинской Америке, завершившееся — ну, "мятеж не может кончиться удачей", вы же поняли? Заняв центр Токио и перебив тех, кого сочли изменниками, заговорщики не знали, а что делать дальше? Императора захватить, и силой принудить его другое обращение к нации и миру прочитать — так охрана не пускает, а стрелять по императорскому дворцу даже отмороженные японские танкисты не решились (а немцев в танки посадить не сообразили?). А Флот и тут оказался резко против, адмирал Енаи дураком не был, и разведку имел, так что под руку мятежникам не попался. И было как в тридцать шестом году — нет, единственный уцелевший японский линкор "Харуна" в Токийский залив на этот раз не входил, будучи в Кобэ, почти за тысячу километров отсюда, на мятежников хватило и легкого крейсера "Сакава", и морской пехоты, отчего-то оказавшейся в столице. И конец мятежа был печален и позорен — сначала разбежались солдаты — гвардейцы, то ли не рискнув поднять штыки на Божественного Микадо, то ли сообразив, в какое дело их втянули, затем экипажи танков (причем "тигры" после ни завести не смогли, ни оттащить от дворца). Утром 6 июня Ониси и еще несколько самых упертых главарей сделали харакири, а Тодзио и остальные заявили, что готовы предстать перед судом, чтобы "изложить свою позицию" (а как же самурайская честь?). И кончился мятеж, которого, по уверению из посольств, не то что в провинции — на окраинах Токио не заметили!
А 6 июля днем Хирохито по радио объявил о капитуляции. С — сука!!
В штабе обстановка слегка расслабленная, в ожидании победы, после заслуженных трудов. Прохожу через это сонной царство с энергией носорога, бегущего по пампасам, рявкаю адъютанту — Зозулю срочно — и вламываюсь в кабинет. Набираю на сейфе лишь мне известный код, достаю ноутбук. Процесс загрузки дико раздражает. А ведь раньше меня едва ли не флегматиком считали (да и трудно в подплаве нервным). Вот ведь что власть, и ее оборотная сторона, ответственность, с человеком делают — так глядишь, скоро валидол начну носить в кармане, а после и в санаториях лечиться от инфаркта. А может, зря вообще психую, свою-то задачу я решил успешно, морской фронт удержал? Так что если буду сидеть на попе ровно, красиво отрапортую, и получу что заслужил (вот смех, если четвертую звездочку повесят!), нервных клеток своих (которые не восстанавливаются, как говорят врачи) сохраню куда больше?
Но — вот сидит в душе заноза, не за себя, за державу. Я что, лишь за того персонажа из сна разума старался, или все-таки за СССР? Чтоб снова вышло, "русские хорошо умеют выигрывать войны, но не мир"? А как после своей Анюте в глаза смотреть — она ведь тогда в Киеве тоже могла, в самолет, и в Москву, строго в рамках приказа, никто не велел ей геройствовать и на себя все брать, с бандеровцами разбираться, ее ж там чуть не убили! Ну а мне — слегка лишь, политический расклад в послевоенном мире изменить, в нашу пользу!