Восточный круиз
Шрифт:
– До нормы не хватает полтора локтя, – настаивал Юздак.
– Вчера они сделали больше на два локтя, – попробовал остановить его Сард. – Просто сегодня попалась твердая порода. Завтра они нагонят норму…
– Вот тогда и получат полный паек, – со злорадством в голосе заявил Юздак.
– Забирайте. – Сард вытащил из сумки и протянул нам кусок хлеба.
– А где второй кусок? – Я намеренно игнорировал стоящего рядом Юздака.
Сард развел руками, кинув косой взгляд в сторону своего напарника.
– Второй кусок,
– Ручка не болит? – Я кивнул на его конечность в самодельных лубках, тщательно примотанную к телу.
– Ты! – Он схватился за меч здоровой рукой.
– Сард, – обратился я ко второму надзирателю, – уведи отсюда своего товарища. А то я могу ненароком повредить его вторую конечность, и Каюму придется кормить своего приятеля с ложечки. Боюсь, ему это сильно не понравится.
– Я убью тебя! – сунулся в мою сторону Юздак.
Сард молча встал на его пути, схватив за здоровую руку.
– Ну-ну. – Я взглянул на этого типа, пытающегося обойти перегородившего ему дорогу Сарда. – А работать кто будет? Уж не ты ли?
– Скоро пригонят вторую партию каторжников, и на твое место найдется другой! – прямо-таки брызгал слюной Юздак.
– Смотри, как бы им не оказался ты. – Мне надоело препираться с этим недоумком.
– Идите работать. – Сард развернул своего нового напарника лицом к выходу и попытался выпихнуть того из выработки.
– Тебе осталось жить тридцать дней, варвар! – выкрикнул на прощание Юздак.
– Когда ты успел сцепиться с надсмотрщиком? – недовольно проскрипел Ильхом. – Теперь нам постоянно будут недодавать хлеба.
– Ешь, – я протянул ему урезанный паек, – я не хочу.
– А работать ты как будешь? – Ильхом недоверчиво переводил взгляд с хлеба на меня. – Мы же опять не выполним норму. Особенно если мерить будет этот новенький.
– Не переживай, старик, – поморщился я. – Всякий раз, когда нам урежут паек, он будет твоим, раз уж я в этом виноват…
Ильхом нерешительно, все еще подозревая, что я могу передумать, забрал краюху хлеба и перебрался в угол, где у нас копилась в глиняной плошке капающая с кровли вода.
Напоследок этот негодяй, которому мне довелось сломать руку, сообщил важную информацию. Получалось, заключенных пригоняли на рудник раз в сорок дней и мне оставалось пребывать в этом неприятном месте где-то около месяца, а там должна была подоспеть помощь от магрибского мага или Бекара. Сотник не был похож на человека, бросающего слова на ветер.
О том, что все останется на своих местах, я предпочитал не думать. Попасть в эти места из другого мира, чтобы закончить свои дни в богом проклятом месте, долбя камень во имя процветания какого-то местного князька… такого не могло быть потому, что не могло быть никогда…
Однако спасение пришло совсем не с той стороны, откуда я его ждал… только спасением это назвать можно было с очень большой натяжкой.
Но обо всем по порядку.
На следующий день к концу смены нас опять посетил мстительный Юздак, и Сарду пришлось снова урезать паек. Ильхом без зазрения совести, памятуя о моих вчерашних словах, слопал хлеб, даже и не подумав поделиться со мной. А я, глядя на торопливо расправлявшегося с едой старика, пожалел о своем опрометчивом обещании. Пожалуй, так мне не продержаться оставшийся месяц. Или я к его концу так ослабею, что буду не в состоянии передвигаться самостоятельно, или, что более вероятно, со мной расправится этот злопамятный придурок.
Такое положение вещей продлилось трое суток, а потом, к моему изумлению, нас опять навестил Каюм. Ильхом как раз управился с очередной краюхой хлеба, на которую я старался не смотреть, и уполз на свое постоянное место ночлега. Я попил воды за неимением лучшего и собрался последовать примеру моего напарника, когда на сцене возник верховный надзиратель рудника.
Он остановился в нескольких метрах от меня. Я не проявил никакого интереса к его появлению, стараясь по возможности удобнее расположить ноющее тело на неровностях пола.
Каюм окинул меня внимательным взглядом и произнес:
– Что-то ты неприветлив, северный варвар…
– С чего ты взял, что я буду встречать тебя с распростертыми объятиями?
– Ну… я все-таки не так придирчив к тебе, как к остальным, – после некой заминки произнес Каюм.
– В чем же это выражается? – усмехнулся я. – В урезании пайка? Именно так надо понимать твое ко мне благорасположение?
– Не понял, – оторопело посмотрел на меня Каюм. – Какого пайка?
– Который ежедневно недодает любитель чужих штанов… твой старый знакомый и подчиненный.
– Юздак? – наморщил лоб Каюм. – Но какое отношение он может иметь к твоему пайку?
– Тебе лучше знать, чем занимаются твои подчиненные.
– Я разберусь с этим. – Каюм поджал губы. – И если все так, как ты говоришь, этот недоносок ответит за свою самодеятельность.
– Спасибо за помощь, – я язвительно улыбнулся, – а теперь, если ты не против, мне бы хотелось выспаться…
– Ты дерзок, – нахмурился Каюм.
– В моем положении терять нечего, – улыбнулся я. – Хуже места, в котором я нахожусь сейчас, придумать трудно.
– Ты заблуждаешься, – гипнотизировал меня взглядом Каюм. – Есть еще разведчики и их сопровождение… вот там действительно терять нечего, и попавшие туда радуются каждой прожитой минуте.
– Там действительно так опасно? – Я изобразил заинтересованность.
– Да, – односложно ответил надзиратель.
– Тогда я не против присоединиться к этой компании. По крайней мере, раз там существует действительная опасность для жизни, можно будет не опасаться появления твоего подчиненного.
– Я же сказал, что разберусь и Юздак будет наказан за самоуправство!