Восточный квест
Шрифт:
Корабли — это поэзия. Пассажир поезда, самолета и космического корабля путешествует сидя или лежа, плотно упакованный с попутчиками. Ему не гулять по палубе, не ловить лицом соленые брызги, не вдыхать удивительный аромат моря и не слышать крики чаек за кормой. На корабле путешествуют, на всем остальном — передвигаются.
Большую часть последнего года Раджа провел на верфях Франции и Южно-Голландской провинции. Контроль над производством оружия и боеприпасов взяли на себя голландцы. Они справлялись, и индус с головой ушел в строительство морских скитальцев.
Корабли требовали постоянного присмотра. Всю жизнь посвятивший высокотехнологичным продуктам, Раджив Кашан Викрамадитья, до участия в Миссии
В прошлой жизни каждый разработанный им узел был неизмеримо сложнее, чем все выпущенные на Земле-2 пароходы, вместе взятые. Но бортовая пушка штурмовика — лишь один орган еще более сложной машины. Без штурмовика он будет просто храниться на складе вооружений. Каждый боевой атмосферно-орбитальный челнок был продуктом совместного творчества коллектива человеческих и искусственных интеллектов. Главный конструктор скорее был руководителем и организатором, нежели инженером.
Зато утлые стальные суденышки, на столетия отставшие по уровню технического совершенства от космических шаттлов, стали его детищем. Он их отец и мать, единолично и эксклюзивно.
Каждый из корабликов имел свою судьбу и характер. «Миссури» был слабым и недоношенным ребенком. На нем учились строить и эксплуатировать стальные корпуса, стрелять из нарезных корабельных орудий, штормовать в открытом океане, латать бесчисленные течи и поломки. Но именно «Миссури» доказал миру, что в него пришла новая серьезная сила, коренным образом изменившая общий расклад. Раджив не смог сдержать слез радости, когда его первенец остановил английских пиратов, атаковавших мирный нидерландский конвой.
«Ван Нааген», названный в честь известного пацифиста и миротворца, прославился самым массовым в истории всех времен и народов уничтожением торгового флота противника. Заложенный чуть позже предшественника, он успел избавиться от некоторых его недостатков еще на стапеле, и его эксплуатация не была столь проблематична.
«Энола Гей», носившая странное имя воздушного корабля, скинувшего атомную бомбу на Хиросиму, рождалась в муках, как и все французское стальное кораблестроение. В отличие от кровавого жизненного пути «Ван Наагена», она пока не потопила ни единого вражеского судна. В битве у берегов Южной Голландии «Энола» изображала готовность прийти на помощь флоту Объединенных Провинций, окончательно сломив боевой дух англичан. Теперь она патрулировала Бискайский залив, перегоняя в Брест пленные испанские галеоны. Несмотря на кучу переделок и недостатков на начальном этапе строительства, ее довели до ума. За счет установки одной 900-сильной машины французский пароход получил увеличенную максимальную скорость и вместимость трюма, подросли запас угля и дальность хода. Изменилась компоновка, средняя башня сместилась вперед и вверх, разместившись между мостиком и баковым орудием.
«Олег», сошедший со стапеля всего на неделю позже, проявил характер человека, в честь которого его назвали. В первый же выход в море, не считая тестовых, он уничтожил двадцать вражеских линейных кораблей и фрегатов. А когда Мохаммед в лучших традициях Олега Сартакова покрыл матом английского адмирала, тому ничего не оставалось, как развернуть уцелевшие парусники на обратный курс.
В конце октября прошлого года миссионеры узнали о резком дефиците тоннажа после разбоя «Ван Наагена» в устье Темзы. Голдберг принял это известие с воодушевлением. Огненный шквал, уничтоживший не только парусники, расстрелянные мини-крейсером, но и многие пришвартованные по соседству, резко расширил рынок сбыта для корабелов.
И в Бресте, и в Роттердаме количество стапелей увеличилось в несколько раз. Только на двух из них без спешки строились «Новак» и «Вашингтон», систер-шипы из серии «Миссури». На остальных были заложены
Английские верфи, а также предприятия Франции и Нидерландов, не контролируемые выходцами с Земли-2, тоже работали на полную мощность. Но хотя они продавали более дешевый товар, на изделия миссионеров с торговым клеймом в виде двух звезд был завидный спрос.
По правилам корпус деревянного парусника должен изготавливаться из дуба, желательно мореного. Другие сорта использовались после длительной выдержки. В период максимального спроса на суда в дело шел свежеспиленный сосновый лес, но такие корпуса оказывались недолговечными. Только Раджа использовал сушеные доски, пропитанные раствором, препятствующим возгоранию, гниению в морской воде и губительным для любых древоточцев.
На экспорт поставлялись паровые машины мощностью не более 250 лошадиных сил. Этого хватало для портовых буксиров или самостоятельного маневрирования парусников в гаванях, но чтобы бодро двигаться против ветра или уверенно держаться против волны в шторм недостаточно. Первые британские паровые машины не отличались надежностью и мощностью.
Мало иметь паровой двигатель с комплектом для монтажа подъемного гребного винта и привода к нему. Деревянный пароход обязан иметь моторный отсек, зашитый листовым металлом, иначе рано или поздно пожар обеспечен. Соответственно, часть каркаса новых баркентин была металлизирована, а корпус получил водонепроницаемые переборки.
Наконец, конструкция бегущего такелажа предусматривала наличие лебедок, непривычных XVII веку и снижавших минимально необходимую численность экипажа для управления парусами.
Раджив рассчитал, что баркентины должны входить в Темзу до Лондона, иметь достаточную скорость, чтобы уйти против ветра от любого пиратского парусника, и автономность не менее двухсот километров хода без парусов.
К февралю все восемнадцать судов были проданы, хотя на стапелях возвышались еще неполные скелеты набора. Когда поступила оплата за последний из них, Голдберг посчитал прибыль и выделил часть ее на постройку большого цельнометаллического корабля.
25 февраля Раджив пришел на брестскую верфь Пророка Единого Бога раньше всех. Несмотря на подробную компьютерную проработку проекта, он еще долго ходил вдоль места закладки нового корпуса, считал шаги, что-то проговаривал себе под нос. Место, где предстояло возникнуть кораблю, представляло собой ровный и утоптанный участок грунта, с западного края плавно наклонившийся к воде. Рядом громоздились стопки грубо струганных досок и брусов, из которых предстоит сложить стапель, а затем сколотить леса вокруг строящегося корпуса.
Постепенно собрались помощники. Четверо голландцев, остальные французы, прошедшие стажировку в Роттердаме при сборке «Олега». Раджив раздал им листы со схемами. Время разметки шагами и по наитию прошло. Компьютер высчитал теоретический чертеж со всеми шпациями, теоретическими шпангоутами и батоксами с точностью до миллиметра. Конечно, такая точность недостижима и не нужна. Важно другое. Еще до закладки киля известно волновое сопротивление корпуса, места образования уплотнений, разряжений и завихрений потока воды. Абсолютно точно предсказаны шаг винтов, форма, количество и площадь лопастей, необходимая частота оборотов для достижения максимальной скорости. Определена идеальная площадь парусов. И все равно остается какая-то вероятность, что воплощенное в металле будет в неприятную сторону отличаться от компьютерной модели. Мир моря и ветра по определению не может быть просчитан на сто процентов, он всегда бережет место для загадки.