Восточный квест
Шрифт:
— Есть связка проблем, которые необходимо решить, не ущемляя интересы французов, англичан и испанцев. Если вы проявите добрую волю, начнем с самой безотлагательной — проблемы с военнопленными.
— Допустим.
— Я отпущу вас из лагеря и переправлю в Лондон. Возьмете рекомендательные письма от своих товарищей по несчастью в бараке, договоритесь с членами их семей. Вам предстоит собрать двадцать четыре тысячи ливров на выкуп знати. Это реально?
— Полагаю, да.
— Затем вы обращаетесь к правительству Франции с просьбой об освобождении тех, за кого некому внести выкуп. Очарованные вашим красноречием, мы сразу отпускаем тысячу простых моряков безо
— А если я просто сбегу, и за меня вы не получите ни пенни?
— Считайте меня наивным, но мне достаточно слова английского джентльмена. Кроме того, о вашем поступке узнает вся Англия, включая родственников моряков, оставшихся в Дюнкерке. Держу пари, вы скоро запросите убежища у нас. А главное, вы не оправдаете доверия, и я не смогу озвучить вторую часть нашего предложения, касающегося детей. Предупреждаю сразу, это очень трудный ребенок, сирота с многочисленными болезнями, полученными по наследству. Я думаю, вы догадались, речь идет о короле Испании Карлосе Втором Зачарованном.
— Какое отношение я имею к королю?
— Пока никакого. Но подробности вам рано знать. Сейчас необходимо получить деньги на начало строительства железной дороги Париж—Амстердам. Не буду подробно рассказывать, это очень дорогостоящий проект. Выручка от сделки по выкупу пленных и оставшаяся тысяча ваших соотечественников дают возможность начать стройку.
— Зачем же отпускать их через год?
— О, я ценю вашу заботу об англичанах. Но вскоре лагерь начнет наполняться испанцами, слишком активно сопротивлявшимися установлению веры в Единого Бога на Пиренеях. Кроме тех, за кого внесут выкуп испанские родственники. Не будем забегать вперед. Если вы с нами, английские пленные получат свободу. Благородные, потом первая тысяча, через год остальные. Как только смогу убедиться, что вы действительно держите слово как истинный джентльмен, переходим к следующему этапу вашей карьеры.
06. ЗЕМЛЯ-2. 21.02.1670. САРАГОСА. ОЛЕГ
Хорошо хоть имя позволили оставить прежнее. Переставив несколько букв, перекрестили в Сакратова. Нур приподнял мне скулы, слегка заузил глаза под азиата, прорезал ямочку на подбородке. Не красавец, но ничего такой получился.
Потом быстренько отправили меня на задание, подальше от Парижа, чтобы никто из гансов не узнал «светлого князя» по голосу и по матюкам. Ну, и еще из-за Констанции. Да, приложила меня чертовка почище, чем Якимура бластером. Переживу.
Снова между ляжек конская шерсть. Снова сзади длинная колонна драгун. Большая часть дивизии фон Бокена осталась в Тулузе, а три батальона, десять орудий и всякая вспомогательная мелочь имеют честь сопровождать нас с Тиитом на покорение Испании. Еще группа святых отцов с двузвездными эмблемами церкви Единого Бога, у нас же этот, не крестовый, правильнее сказать — звездный поход.
В конце февраля в Пиренеях премерзкая погода. Красивые белоснежные горки вдалеке видны очень редко, большую часть времени их не видно из-за тумана. Здесь, в долине — ветер, дождь со снегом, грязь под копытами. Президент Франции провозгласил новорожденного Сакратова полковником, как и в прошлой жизни, мне звания похрен, но когда я наконец дослужусь хотя бы до кареты?
Армия у меня еще меньше, чем у Баланса. Но больше воевать никто не собирается. Бесчеловечно это. Тактика — перепугать до икоты, войти в город, установить революционный порядок, вызвать подкрепления из Франции, затем в следующий город. И так до Мадрида. Поэтому тысяча всадников — просто наши телохранители. Их немного, исходя из количества, которое как-то можно разместить, ориентируясь на опыт мартовского марша из Баварии.
Хорошо хоть столица у них в северной части страны. Если регентша сбежит и перенесет столицу куда-нибудь под Гибралтар, то наверняка умру от неизвестной науке лошадиной болезни, начинающейся с отбитых мягких мест и распространяющейся на все тело.
Лучшее от нее лекарство — спешиться. Тиит тоже соскочил, бодрый такой, хоть и подмерзший, как будто суточный переход от последнего покоренного города провел не в седле. Пока мои новые подчиненные натянут тент, под которым мы сможем нырнуть в бронескафы, я разглядывал сереющие в сумерках стены Сарагосы. Сейчас напарник пустит в город маленького жука-беспилотника, но видимое уже отсюда настораживает.
В XVII веке крепости брали в результате многомесячной осады, копали мины, ожидали голода среди защитников. Потом еще месяц бодались с цитаделью, вон она какая внушительная, еще мавританской постройки. Мне надо покорить город за час, максимум за два. Иначе опять расходовать картриджи аптечек на промерзшее французское воинство.
Не знаю, как в моей родной реальности, а Сарагоса Земли-2 представляла собой классическую средневековую крепость, обнесенную крепкой стеной. Несколько ворот, защищенных башнями, вели в разные стороны. Самое огорчительное — от вожделенного места ночлега нас отделяла еще и достаточно широкая река Эбро, имевшая наглость обтекать город с северо-северо-востока. По случаю нашего появления ворота, в которые упирался единственный с этой стороны мост, были гостеприимно и накрепко закрыты.
Как только серебристо-черные скафандры приняли два утомленных дорогой тела, оживились аптечки, в кровь попало что-то освежающе-тонизирующее, жизнь заиграла новыми красками. На забрале привычно-знакомые пиктограммы тактического компа, экранчик беспилотного антиграва. Чек-панель показала полный заряд батареи бластера, но здесь точно придется пострелять и малость посадить батарейку.
Между стенами и водой полоска суши, на глаз — метров пятьдесят шириной, в пределах дальности огня мушкетов гарнизона. Кстати, что с его численностью? Город невелик, тысяч тридцать — тридцать пять испанских душ, значит, и гарнизон, даже усиленный, вряд ли больше двух-трех тысяч. Против моей тысячи лягушатников — ничто. Как я ни смеялся по поводу невоинственности французов, никуда не делись, воюют.
Раз на том берегу места нет, развернемся на северном. Драгуны изобразили массовость, пушки заняли позиции, мы с Тиитом в центре. Сейчас начнем представление.
В XX веке придумали гнусное нелетальное оружие для разгона демонстрантов — газовые гранаты, вызывающие дефекацию. Отлично действовали, когда у толпы вместо социального протеста появлялась одна и очень насущная необходимость. А на родине моих предков известный одессит выдал шутку: «Не пробовали принимать слабительное вместе со снотворным? Очень интересный эффект получается!» К новой испанской кампании мы везли сотню газовых зарядов к семидесятипятимиллиметровому орудию, при разрыве надежно покрывавших слабительным пространство в радиусе двадцати-тридцати метров. В комплекте имелась сотня артиллерийских гранат усыпляющего действия. Один из мелких городков уже отведал коктейль «сонная радость», ныне очередь Сарагосы. Все-таки унижение пережить проще, чем смерть.