Восточный пакт
Шрифт:
Судя по вздернутой брови Анастасии, Чебурашку здесь не знали. Но яркое слово ей понравилось, как может искренне понравиться боярыне простая и незатейливая уличная забава.
— Только из-за законов гостеприимства ты сейчас еще при памяти и с целыми костями. Это надеюсь, тебе тоже понятно? — продолжал между тем я, в конце повысив голос.
Аверьянову мое обращение не понравилось — он торопливо отошел на два шага и встал в защитную стойку, а кисти рук его окутало серой взвихрившейся пеленой. Блеснули глаза Анастасии, и в воздухе буквально зазвенело напряжении магии — княжна, настороженная как готовая к атаке хищница, соскочила с дивана.
— Ты
В тот момент, когда я уже наблюдал на периферии зрения серые всполохи — верный спутник скольжения во времени и пространстве, Аверьянов опустил руки и отступил на шаг.
— Поздравляю. Опытным путем мы выяснили, что ты не совсем идиот, как рекомендовал себя за предыдущее общение. Но я тебя все же откровенно не понимаю, — негромко произнес я, и снова перевел взгляд на Анастасию. — Ваша светлость, подскажи, каковы последствия для юного одаренного после того, как его выгоняют из клана? Безотносительно нашего гостя, я для общего развития спрашиваю.
— Будучи изгнанным из клана, зачисленный в учебное заведение одаренный может продолжить обучение вплоть до самого выпуска, это право даровано владетелям уложением Стихийного пакта. После этого у изгнанника будет выбор — попытаться войти в чей-то род или клан, либо попробовать поступить на императорскую службу в гвардию, либо заглушить свой источник.
— Ты так сказала, попытаться… Это непросто?
— Безотносительно нашего гостя если, то непросто, но выполнимо. Если говорить конкретно о господине Аверьянове, то ему это будет более чем непросто, — Анастасия говорила неторопливо, смакуя слова. Видимо, ей не то что понравился, а и вовсе привел в тихий восторг мой предложенный прием обсуждения собеседника в стиле будто его здесь нет.
— Несомненно, господин Аверьянов будет вынужден перейти на другой уровень жизни, — продолжала княжна. — Непривычно низкий уровень, кроме этого ему будет непросто с однокурсниками. Учитывая же обстоятельства его изгнания из клана — что произошло вследствие его непроходимой глупости, из реальных перспектив у него лишь элиминирование своего источника, либо совсем уж незавидное положение шакала-подпевалы в сильном клане, если его кто-то все же решиться подобрать. Впрочем, подобным господин Аверьянов и занимался совсем недавно, думаю ему не привыкать.
Анастасия, закончив фразу, мило мне улыбнулась. Но явно напряглась — потому что копящуюся агрессию белесого визитера мог почувствовать даже тот, кто в отличие от меня ментальными способностями не обладает.
— И самое главное, — вбила последний гвоздь Анастасия. — Если господин Аверьянов сегодня уйдет из усадьбы без своего перстня, то его репутация, и так находящаяся на уровне брусчатки привокзальной площади, будет уничтожена совсем.
Кивком поблагодарив княжну, я задумался. Пока она говорила, наслаждаясь моментом изощренной насмешки над промахнувшимся пересмешником, меня вдруг озарила невероятная на первый взгляд идея. Показавшаяся сначала забавным вывертом сознания, утомленного недосыпом и ночным марш-броском. Но по мере размышлений я понемногу строил весьма интересную конструкцию. И пусть похожа она на виртуальный карточный домик, но в случае успеха я могу сорвать очень и очень неплохой куш, решив сразу несколько зудящих на втором плане вопросов, которые обязательно необходимо закрыть.
Вещества на хранении у Мустафы, необходимость выполнить обещания Халиду — по поводу заказавшего его брата Уэлча, судьба Анжелы Шиманской, которую молодой сириец должен «убить», если еще не «убил», недавний визит в протекторат, в ходе которого Мюллер продал меня аравийцам…
— Антон, — произнес я, и замолчал.
Повисла тяжелая пауза. Аверьянов так и продолжал стоять, терпеливо ожидая, а я думал.
— У меня есть старый друг, — наконец окончательно сформулировал я первый шаг. — Он работает в ФСБ, и сейчас не очень успешно делает вид, что исполняет обязанности якобы моего ординарца. И этот мой друг, работающий в ФСБ, вынужден срочно по приказу сверху покинуть Елисаветград. Вот только здесь у него остается незавершенный business.
— Business, — поправила меня Анастасия, произнеся слово на французский манер, с ударением на последний слог.
— Business, — согласился я с ней, исправившись.
Я сознательно использовал это слово, произнеся его на английском. Не знаю, как здесь, но в моем мире на русском оно тождественно деятельности, направленной на получение прибыли. В английском же это более широкое понятие, которое означает вполне обычные дела, не только предпринимательство.
Вот и у Мустафы остаются вполне обычные дела — просто лежат где-то вещества на три виселицы и два пожизненных, и с ними надо решить вопрос. С этим Аверьянов моему старому другу и поможет.
Чувствуя, как по виску стекает капелька пота, я раз за разом прокручивал появившийся вариант решения. Понимая при этом, что сейчас готовлюсь ступить на очень тонкий лед, и необходимо обращать внимания на любые мелочи, вплоть до определений. Аккуратней надо быть, а то вдруг и слепок души может не спасти. Но мне по-другому никак — спасибо Андре, подсказал, хоть и сам того не ведая — если буду готовиться к тому, чтобы отражать удары лицом, хорошего ждать не стоит.
— Так вот, Антон, — снова заговорил я после очередной тягучей паузы. — Мой друг очень просит завершить его дела здесь, в Елисаветграде. Сам я сделать этого не могу, и ты должен мне в этом помочь. Сделаешь — я верну тебе перстень.
— Но…
— Но тебе надо решить вопрос в ближайшее время, иначе бла-бла-бла, — согласно покивал я. — Это вопрос максимум недели, просто не появляйся пока в гимназии и вообще в обществе. До понедельника поживешь здесь, там видно будет. Ваше сиятельство, ты же приютишь так трагично промахнувшегося мимо цели пересмешника?
Анастасии не очень понравился мой тон, но за показательное унижение Аверьянова она точно была мне благодарна, поэтому благосклонно кивнула.
— Жди, дружище. Я тебя найду, — поднялся я, с трудом сдерживая накатившую зевоту. Боже, кровать, чистое белье и сон от меня всего в минуте ходьбы, но уже недосягаемы далеки — с таким же успехом могли находиться в другой галактике. Все равно сегодня ни сна, ни кровати с чистым бельем мне уже видать.
Аверьянов в смятении поднялся следом за мной. Было видно, что с перспективой он не согласен и собирается сообщить мне об этом, но я успел первым.
— Дверь там, — показал я ему в сторону выхода. — Если не хочешь помочь моему другу разобраться с делами, избавь нас от своего общества.
— Я помогу, — поиграв желваками, произнес Аверьянов. Если бы взглядом можно было убивать, меня бы сейчас в клочья разметало. Странные люди — винить других в своих неудачах. Но так часто бывает, я с этим давно смирился и уже не переживаю, сталкиваясь.