Восточный рубеж(ОКДВА против японской армии)
Шрифт:
Некоторые сведения о частях Красной Армии на Дальнем Востоке были суммированы в «Военном бюллетене по СССР № 32 от 25 апреля 1932 г.». Перевод этого материала с грифами «Совершенно секретно» и «Документально» также был послан Ворошилову из Особого отдела 10 июня (62). Контрразведчики сработали оперативно, и ценная информация легла на стол наркома. В этом бюллетене наиболее полно была показана численность и дислокация советских войск на всей обширной территории от Иркутска до Владивостока.
Иностранные дипломатические представители в Москве в этом году внимательно следили за изменением военно-политической обстановки в дальневосточном регионе, строили свои прогнозы, высказывали свои суждения и, конечно, обменивались мнениями в разговорах друг с другом. Одно из таких мнений, зафиксированное в «Бюллетене по СССР № 4 от 22 февраля 1932 г.» (63),
Во время конфликта на КВЖД в 1929 г. и в последующие годы на Дальнем Востоке был создан крупный центр агентурной разведки оперативно-тактического характера. ОКДВА была армией только по названию. Фактически в начале 30-х, когда началось усиление дальневосточных рубежей, это был очень крупный и по территории, и по количеству войск пограничный военный округ. В Хабаровске находилось командование и штаб армии, а в штабе — разведывательный отдел., закамуфлированный под номером четыре по аналогии с 4-м Управлением Штаба РККА.
Летом 32-го Берзин назначил в Хабаровск своего соотечественника Августа Гайлиса на должность начальника разведотдела штаба армии. Помощником Гайлиса Берзин подобрал тоже латыша, но постарше и поопытнее. Христофор Салнынь родился в Риге в 1885 г., а в РСДРП вступил в 1902-м. Такого партийного стажа не было ни у кого в военной разведке. Участник первой русской революции, из-под ареста бежал, и с 1908 по 1920 г. — в эмиграции. В 1920-м выехал на Дальний Восток На разведывательной работе в Китае находился до 1923 г. В 1923-м переброшен в Германию. Готовился «германский Октябрь», и в эту страну направляли тех, кто имел боевой и революционный опыт. Того и другого у Салныня было в избытке, и он занимался созданием нелегальной боевой организации Компартии Германии, организацией «красных сотен» в Тюрингии и сети подпольных складов оружия. В 1926–1929 гг. опять на Востоке — резидент в Китае. Участник конфликта на КВЖД — руководитель диверсионной работы в тылу китайских войск. В 1930–1932 гг. — разведывательная работа в странах Центральной и Восточной Европы. В декабре 1931-го в очередной аттестации Берзин так характеризовал этого крупного и опытнейшего разведчика: «Весьма опытный и развитой работник разведки. Общая подготовка средняя, специальная военная — слабая. Специализировался по вопросам партизанской войны и подрывного дела. Обладает твёрдым характером и сильной волей. В трудных условиях не теряется, обладает большим мужеством и личной храбростью. Быстро ориентируется в обстановке и быстро принимает решения. Умеет управлять людьми и подчинять их своей воле. Любит дисциплину и сам дисциплинирован. С подчинёнными тактичен, пользуется авторитетом и любовью…» (64).
Со времён Российской империи пограничные военные округа имели свою агентурную сеть на территории сопредельных стран. Эта сеть обслуживала территорию в тактической зоне на глубину до 250 км. И отслеживала все изменения в пограничных гарнизонах и крепостях, а также внимательно следила за развитием железнодорожного строительства, которое велось по направлению к границам империи. Под пристальным наблюдением агентуры были также перемещения войск в пограничных районах. В результате такой деятельности в штабах пограничных округов хорошо знали обо всём, что происходило за линией границы. После окончания Гражданской войны и установления границ на западе и востоке Разведупр взял на вооружение этот уже проверенный метод наблюдения за погранзоной возможных противников. Это была обычная практика повседневной разведывательной работы в мирное время. Такая система давала обильную информацию, которая учитывалась в Москве, существенно дополняя информацию стратегической военной разведки, а иногда и заменяя её, когда такая информация отсутствовала.
Разведотдел штаба ОКДВА не составлял исключения. После начала японской агрессии в Маньчжурии
В 32-м, когда события на Дальнем Востоке развивались по нарастающей и части Квантунской армии продвигались на север к Амуру и Уссури, в тайную войну в этом регионе вмешалась ещё одна сила. Рука об руку с обеими разведками пыталась начать действовать третья сила — партийная разведка Коминтерна. Отдел международных связей (ОМС), успешно работавший в Европе и Китае, решил начать действовать и против Японии. Вот только несколько документов, выявленных в фонде Коминтерна.
В 32-м в Москве считали угрозу войны на Дальнем Востоке вполне реальной. И в Исполкоме Коминтерна подготовили к 12-му пленуму специальный документ: «Проект резолюции о дальневосточной войне и о задачах коммунистов в борьбе против империалистической войны и военной интервенции». При этом, как и в 31-м, главным врагом по-прежнему считалась Франция. Антифранцузские тенденции во внешней политике и «угроза войны со стороны Франции», определённые процессом «Промпартии», продолжали действовать в полной мере. Для большей убедительности Францию объявили союзницей Японии, которая готова ударить с Запада в то время, когда Япония нанесёт удар на Дальнем Востоке. Вот только один пассаж из этого документа: «…Прошедшее при полной поддержке Франции нападение японских империалистов на Китай является началом новой мировой империалистической войны. Японский империализм выступает в военно-политическом союзе с международным жандармом версальской системы, с главным подстрекателем и организатором империалистической войны и интервенции в СССР, с французским империализмом. Совместными силами они готовятся взять в клещи с Запада и Востока СССР…»
Проект резолюции о дальневосточной войне был датирован 6 августа. Интересно, что в этот же день в Париже полпред СССР Довгалевский беседовал с премьером Франции Эррио. В беседе затрагивались переговоры между Францией и СССР о заключении пакта о ненападении. Премьер сообщил полпреду, что кабинет министров единогласно поручил ему и министру торговли Дюрану заключить пакт и торговое соглашение. Пакт о ненападении между двумя странами был подписан в ноябре 32-го. Вот такие странности. Или коминтерновские чиновники не знали истинного состояния советско-французских взаимоотношений, а должны были знать, либо сознательно нагнетали антисоветскую истерию. Очевидно последнее. В документе отмечалось, что страна строящегося социализма одержала решающие победы, а капиталистический мир, вследствие мирового экономического кризиса, откатился назад на целые десятилетия. Вывод: «Вследствие этого империалистические державы, и в первую голову Франция и Япония, заключившие уже военно-политический союз, прилагают все усилия, чтобы реорганизовать, расширить, укрепить антисоветский блок, чтобы нанести решительный военный удар базису мировой пролетарской революции, чтобы уничтожить первое в мире рабочее государство…». Для большей солидности к Франции и Японии составители добавили и остальные страны.
Вот ещё одна выдержка из этого документа: «…Английский империализм поддерживает все планы интервенции в СССР и организует её на Ближнем и Среднем Востоке. США пытаются спровоцировать японо-советскую войну, чтобы, ослабив обеих противников, укрепить своё положение на Тихом океане. В Польше, Румынии и прибалтийских странах военные приготовления под руководством французского генерального штаба идут с максимальной напряжённостью. Очагом военной интервенции в настоящее время является Маньчжурия, которая превращена усилиями японского империализма при поддержке Франции в плацдарм для нападения на СССР. На восточных и юго-восточных границах СССР империалисты также пытаются создать базис для диверсионных выступлений против СССР (Тибет, Афганистан, Синьцзян и т. д.)».