Шрифт:
Глава 1
– Слушай, мне кажется, – я голубой.
– Это ты так пошутил?
– Да нет, какие к чёрту шутки. Понимаешь, вчера вечером я это понял.
– Ну-ну… Давно это у тебя?
– Наверное, с рождения. Говорят, генетический код…
– Давно переклинило, спрашиваю?
– Дай бог, чтобы переклинило. Ты хочешь понять, о чём я? Сам ничего не понимаю. Но знаю одно – мне нравятся женщины…
– Так бы и сказал, а то – «голубой».
– … до такой степени, что я хочу стать одной
– Ого! Молодец! Ты не голубой, а просто дурак. Тебя к мужикам тянет?
– Упаси господи! Если бы я был женщиной, то только лесбиянкой.
– Просто ты, братан, давно не трахался. У тебя прёт тестостерон и переходит в эстроген.
– Это что такое?
– Недоказанный бред физиологии.
Помолчали. Первый нерешительно проговорил:
– Ты думаешь, я в порядке?
Второй ответил:
– Очень даже в порядке. Слишком в порядке. Крышу рвёт и другими путями. Это не самый худший, не переживай.
– Но ты, вот, любишь машины, насколько я знаю. Вообще на них помешанный.
– Ну?
– Но ты же не хочешь стать «Шевроле»?
Второй обернулся и уставился на говорившего. Заверил:
– Нет. Пока не хочу.
– Вот видишь.
– Послушай, если бы я был «Мерседесом», то я, может быть, и мечтал бы превратиться в «Шевроле», однако я – человек.
– Но ты же не хочешь стать бабой?
– Я хочу их трахать – что и делаю. А ты тоже, успокойся. Просто брат, ты немного жадный.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе мало бабу трахать, тебе хочется забрать себе и её внешность. Это сродни клептомании. Я не прав? Чего ты замолчал? Я не прав?
Серые клочья тумана посветлели. Рассвет. Провисла тишина. Но ненадолго.
– Вон она!
Двое лежали в засаде на холме в пригороде Дубровника, спрятавшись в густых кустах можжевельника. Вторые сутки они вели охоту на снайпера, – по оперативной информации женщина из Украины, – который уложил уже с дюжину целей.
– Вон она, сука, – сказал хрипло первый. – Ты смотри, – и, правда, сука. Надо же!
– Спокойно, спокойно…
Один из охотников пристально глядел в мощный цифровой бинокль. Второй уставился в прицел снайперской винтовки дальнего боя. Наводчик, с биноклем в руках, зашептал:
– Что там у тебя рисуется?
– Дальность тысяча сто четырнадцать. Поправок на смещение нет.
– Да, у меня тоже. Это точно она?
– По моему, да. Да, она. С ней винтовка.
Стрелок смотрел в визир оптического прицела на женщину, появившуюся в окне старого, заброшенного трёхэтажного здания. Она держала в руках винтовку и говорила по мобильному телефону.
– Витя, снимай, – тихо сказал наводчик.
Стрелок держал цель. Прошло десять секунд.
– Витя, снимай, – повторил командир.
Стрелок процедил сквозь зубы:
– Не могу. Баба всё-таки. Симпатичная стерва… Может всё-таки это не она?
– Эта сука вчера грохнула комбата. Ты забыл? Стреляй, падло…
В утренней тишине винтовка глухо ухнула. Пуля упруго помчалась к цели.
«Я на Крещатике. Да. Нет. Да. Это тот бутик, что ты говорила. Настя, ты обалдеешь какое платье! Вырезы – как у Мейдж Стронг! О-о-о! Этот козёл всё-таки со мной переспит! Да. Да. Да. Нет. Он из Техаса. Нет. Наш. Уехал после развала Союза. Как твоя работа? Я жду тебя! Дорогая, я скучаю и свихнусь от одиночества. Тебе привет от полковника. Он уже генерал. Нет, пока не пьет. Да ты права. Выпьет, и ещё как! Ха! Ало-о… Дорогая… Ало! Ты где пропала?»
Лето на Киев обвалилось внезапно и за пару дней о плохой погоде не осталось воспоминаний. Зацвели каштаны, сирень, черёмуха и раскрыли свои бутоны тюльпаны. В небе резвились ласточки, планировали стрижи и барражировали хмурые вороны. Запели свою затейливую песню скворцы. В наступившей жаре киевляне брели по липкому асфальту – кто в шортах и футболке, а кто всё ещё в тёплой куртке. Весна – она и в Киеве весна.
По Большой окружной дороге, на окраине города, нёсся автомобиль. За рулём сидел человек в форме генерала. На заднем сидении расположился молодой парень в куртке, куривший сигарету. Военный посмотрел в зеркало на пассажира. Сказал:
– Давай, рассказывай, как было на самом деле.
Пассажир потушил сигарету, кинул в окно и признался:
– Я всех выпустил.
– Мы в штабе так и так и думали.
– Сербы нас не любят. Считают, что мы продались американцам.
– Не мы, ты же знаешь.
– Я знаю, но их надо убедить. Слова ничего не значат. Поэтому я приказал снять блокаду города в нашей зоне. В результате все мои люди целы и есть продвижение в переговорах.
– Как среагировали американцы?
Ведут расследование.
– Генерал задумчиво смотрел перед собой. Спросил:
– Кто остался вместо тебя?
– Ковальский. Ему можно верить. Возьмите. – Пассажир протянул полковнику дискету. – Здесь все подробности операции. Мы выпустили всех, кто должен был уйти, и заняли прежние позиции.
Генерал помолчал, следя за дорогой. Взглянул на собеседника в зеркало.
– Я сразу догадался, что это ты подыграл им. Но догадаться мог не только я.
– Мне это понятно. Слово за вами. Я выполню любое ваше указание.
– Вылетай сегодня же обратно и изучи этот документ. – Протянул конверт.
– Мне принять командование?
– Ты его и не сдавал. – Генерал снова замолк. Повернул с кольцевой дороги в центр города. Сказал негромко:
– Придётся нанести удар. По американцам. Это и есть твоя новая задача.
– Реальный удар?
– Да, не виртуальный. С русскими согласовано. Всё остальное зависит от тебя. Выступите на стороне сербов и не оставите следов. С Дубровника надо снять блокаду. План в конверте. Вопросы есть?