Восточный вал
Шрифт:
— Кое-что о базе «СС-Франкония» мне уже действительно известно. Но лишь в общих чертах.
— В каких именно?
— Огромный подземный лагерь. Собственно, город, способный вместить около дивизии СС, со всеми службами обеспечения; десятки тысяч военнопленных, а также несколько тысяч вольнонаемных строительных рабочих и обслуживающего персонала.
— Вам уже приходилось бывать там?
— Приходилось. Мы совершали секретную инспекционную поездку вместе с Герингом и Борманом. Это было в тридцать седьмом году.
— В тридцать седьмом? Вы не перепутали даты.
— Не перепутал, я прекрасно помню эту
— Вы летали туда на самолете?
Скорцени сразу же уловил, что это уже не экзаменационный вопрос. Гиммлер не знал или уже не помнил, о такой поездке, поэтому сведения Великого Зомби его заинтересовали.
— Секретность этой поездки в том и заключалась, что мы доехали до «Регенвурмлагеря» по подземной железной дороге, о существовании которой знают теперь всего лишь несколько человек [45] . Да и на Библии готовы поклясться, что понятия не имеют ни о какой подземной дороге от берлинского метро до «Регенвурмлагеря», поскольку таковой вообще не существует. Как не существует и самого «Регенвурмлагеря». Сейчас дорога эта строжайше засекречена, а подступы к ней тщательно замаскированы и заминированы.
45
Существуют сведения о том, что в 1937 году фюрер действительно прибыл в «Регенвурмлагерь» по секретной подземной дороге, проходящей от берлинского метро, под Одером, и соединяющейся с магистралью лагеря, длина которой насчитывает (с ответвлениями) сотни километров. Только расстояние от Одера до, ныне польского, городка Кеньшицы, где расположен один из центральных входов в лагерь, — 60 км. В наши дни этот подземный путь все еще остается неизвестным исследователям.
«Начало неплохое», — подумал Скорцени, наблюдая за поведением, жестами и манерой речи Зомбарта.
Перед ними сидел истинный фюрер. Да, лицо у нынешнего, издерганного неудачами на фронтах и болезнями, Гитлера чуть худощавее, морщинистее и нервнее, однако заметить это способен разве что человек, ежедневно общающийся с фюрером и очень близко знающий его. Тем более что Гитлер принадлежал к тем холерическим натурам, которые способны поразительно изменить свой облик, в зависимости от настроения и состояния духа.
Впрочем, после нескольких дней пребывания в подземелье, лицо Имперской Тени обретет тот же пепельно-серый оттенок полумертвеца, которым уже сейчас поражает многих сам Гитлер.
— И как вы оцениваете появление подобного лагеря? — Задавая этот вопрос, Гиммлер явно решил чуть пошире взглянуть на интеллектуальные возможности лжефюрера, его умение входить в роль.
— Считаю, что он ровным счетом ничего не стоит, — нервно взорвался Имперская Тень, с явным отвращением помахав перед собой дрожащими руками с широко растопыренными пальцами. — Уже хотя бы потому, что кому-то пришло в голову начать его строительство в Польше.
— В Силезии, — уточнил Кальтенбруннер, но слишком уж невнятно, как бы про себя.
— Что одно и то же, господин Кальтенбруннер. Все равно так или иначе основная часть «Регенвурмлагеря» вскоре останется не только по ту сторону Одера и Нейсе, но и по ту сторону фронта, по ту сторону границы. Так для чего мы его строим? Чтобы при новой попытке выбить поляков
Рейхсфюрер СС лениво взглянул на Скорцени: дескать, пораженческие настроения Имперской Тени — твоя работа?
— Нам придется уважать собственное мнение унтерштурмфюрера Зомбарта, — пожал плечами штурмбанфюрер.
— Даже так? — удивился Гиммлер.
— Тем более что в наши дни оно мало чем будет отличаться от мнения фюрера. Если, конечно, исходить не из гипотетических предположений, а из реальной ситуации на Восточном фронте.
— Боюсь, что именно на этом фронте вам и придется показать все, на что вы способны, — неожиданно рубанул ладонями по краю стола Кальтенбруннер. — Как только фюрер узнает, чем вы здесь занимаетесь.
Обер-диверсанту рейха хорошо был знаком этот жест крайнего нетерпения. Начальнику Главного управления имперской безопасности попросту надоело играть «окружение фюрера», ему элементарно хотелось выпить, а делать это в присутствии своего шефа, Гиммлера, а также в присутствии двойника фюрера представлялось неудобным.
Скорцени понимал, что Кальтенбруннер нарушил этику поведения; он не должен был говорить этих слов в присутствии Зомбарта. Но что сделано, то сделано.
— А что касается вас, унтерштурмфюрер Зомбарт, то какое-то время вам придется изображать фюрера, пребывая в «Регенвурмлагере». Возможно, придется, — уточнил Скорцени. — А что, Великий Зомби — во главе гарнизона зомби-солдат. По-моему, это неплохо звучит. «Зомби-фюрер прибывает в лагерь «Зомби-Франконии»— так это будет сообщено в колонке официальной хроники рейха, которая, по цензурным соображения, так и не появится на страницах германских газет.
— У вас разыгралась фантазия, Скорцени, — предупредил его Кальтенбруннер. — Слишком разыгралась.
— Прошу прощения, господа, — склонил голову обер-диверсант. И вновь обратился в Зомбарту. — Вначале вы будете появляться там наездами. Причем каждое ваше появление в подземном городе СС будет обставляться, как событие, о котором все должны будут знать. Затем, вполне возможно, вам придется задержаться в подземелье, но уже в режиме секретности. И пусть враги рейха гадают, где же на самом деле находится настоящий фюрер: в Берлине или в «СС-Франконии».
— Это действительно будет загадка для многих, — едва заметно кивнул Зомбарт, — в том числе и для англоамериканской разведки.
— Я все изложил именно так, как следовало? — завершил свой монолог Скорцени, обращаясь к Гиммлеру.
— Сейчас нас интересует: готовы ли вы к этому заданию, Зомбарт, — молвил рейхсфюрер.
— Когда поляки захватят меня в плен и объявят всему миру, что в руки им попался фюрер, мне придется жестоко разочаровать их, — по-своему истолковал это предложение унтерштурмфюрер.
Гиммлер, Кальтенбруннер и Скорцени удивленно переглянулись. На губах всех троих заиграли улыбки. Сцена, которую каждый из них представил себе в эти минуты, была одинаковой — лица советских энкаведистов в тот момент, когда они откроют для себя, что на самом деле перед ними всего лишь двойник фюрера.
«А ведь версия, к которой Зомбарт свел толкование своего появления на свет в качестве Имперской Тени, получилась довольно любопытной», — заметил обер-диверсант, что, однако, не помешало ему резко осадить двойника: