Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)…
Шрифт:
Всё только начинается?
Полковник Иван Фёдорович Тутолмин, муж моей любимой тёти Арины, уехал в свою первую бригаду Кавказской казачьей дивизии ещё четырнадцатого апреля. Жаль, но у военных приказ превыше всего. Хоть и не сообщил куда, но мы предполагали, что под Одессу.
Хотя, беременной молодой женщине волноваться было вредно. Правда, сроки у неё ещё небольшие. Ведь они поженились только двадцать пятого ноября прошлого года. Ещё и пяти месяцев не прошло. Но всё равно вредно. Чтобы тёте Арине было спокойней, на следующий же день после отъезда Ивана Фёдоровича, к ней, на съёмную квартиру неподалёку от Сенного рынка, переехала моя сестра Александра. Так-то она Арине Васильевне, в девичестве Переверзевой, младшей сестре моей покойной матери Софьи, можно сказать, и не совсем родня. Но у нас с Александрой отец всё равно один — князь Павел Александрович Куракин. Вот её мать Васса Тихоновна Железнова, в девичестве Лебедева, являлась крестьянкой и пока вместе с другими детьми —
Иван Фёдорович происходил из курской ветви Тутолминых. А ещё много было их в Тверской губернии, где в Старице, вроде, даже находились семейная усыпальница. Но это уже у другой ветви. Конечно, Тутолмины и Переверзевы знали друг друга, но, вроде, не особо общались. Вообще-то, и из-за имущественного неравенства. По сравнению со многими дворянскими родами, уж слишком обнищали наши курские родственники. Может, теперь, после породнения семей, связи между двумя родами и наладятся? С другой стороны, на слишком близкие отношения надеяться не стоит. Всё-таки мы с остальными Тутолминами вообще не знакомы. И на свадьбе тёти и Ивана Фёдоровича, кроме его младших братьев Дмитрия и Николая, никого из других его родственников не было. Похоже, отчего-то он их не пригласил. Ну, его дело…
Получилось, что я как бы остался в нашей пятикомнатной съёмной квартире в Столярном переулке один. Хотя, это не совсем так. Теперь вместе со мной почти постоянно (хотя, и ранее при Александре), обитали дети столяра Семёна Колычева и его жены прачки Авдотьи десятилетий Федот и семилетняя Варвара, а также и дети столяра Тараса Акимова и его жены прачки Прасковьи десятилетняя Марья и семилетняя Василиса. Они лишь изредка отлучались в тесные и грязные каморки родителей, Ну и пусть, что такое странное соседство. Странный юный князь приютил у себя детей простолюдинов, и при живых родителях? Меня они нисколько не стесняли. Зато всё домашнее хозяйство держалась на них. Зарплату я им, конечно, не платил, но они и так находились, можно сказать, почти на полном моём довольствии. Я и на разные, да, карманные расходы деньги всегда им выдавал. Дома у родителей детишки так бы никогда не питались и в хороших условиях не жили. Потом, мы уже давно, ну, почти год, справляли им и подходящую одежду, и обувь, само собой, как бы и простолюдинскую, но немного и получше. Так теперь для нас и затраты не особо большие. Помимо этого, все они усиленно изучали грамоту да и иностранные языки. Сам ученик гимназии, я невольно стал их учителем. Хотя, тоже почти год. И мои случайные ученики теперь показывали неплохие успехи, само собой, больше старшие. Федот и Марья уже могли слегка разговаривать и на французском языке! Способные они! Со мной, конечно, не сравнить, но, по сравнению со многими безграмотными простолюдинами, вполне достойно. Мальчик с девочкой теперь как бы считались воспитанниками тёти Арины, а вот малышки Варвара и Василиса — уже Александры. Почему бы не сделать бедным людям хоть немного добра? От нас не убудет. Притом, мы относились ко всем четверым ровно и, вообще, не как слугам, а почти членам своей семьи. И об этом многие в нашем доходном доме знали и относились к детям соответственно. Может, как и нас самих, не уважали, но обижать остерегались. Мы все им этого не простили бы. Теперь с нами связываться тоже было опасно. Хотя, в доходном доме хватало и хороших людей, в том числе и выходцев их простолюдинов.
А ещё Федот состоял при мне как бы, ну, да, ординарцем и ещё выполнял в квартире роль домоправителя. Вот Марью можно было считать экономкой и кухаркой. А, что, вообще неплохо, притом, они со своими добровольными обязанностями справлялись. Им и сейчас не в тягость, и в дальнейшей жизни пригодится.
Ранее особенно худо было малышкам. От недоедания и плохих условий жизни девочки сильно сдали в здоровье. Тётя Арина даже испугалась, что они могут умереть. Вообще, в Российской империи повышенная детская смертность. Хотя, и взрослые мрут только так. Жизнь у простых людей хуже некуда и постоянно сопровождается разными бедами. Когда бедствовали, я и сам прекрасно успел в этом убедиться. Можно сказать, тоже лишь чудом выжил.
Но с осени прошлого года, как мы взяли детишек под своё покровительство, девочки поправились и теперь выглядели вполне здоровыми и симпатичными. Вырастут, точно станут красавицами. И, вообще, они оказались живыми и сообразительными детьми и тоже немало преуспели в изучении грамоты. Читать и писать, и даже немного разбираться в счёте малышки уже могли. Вот бы все дети могли ходить в школы! Жаль, пока это невозможно! Со временем, если ничего не изменится,
Так-то теперь лучше чувствовали себя и семьи Колычевых и Акимовых. Мы взяли на себя заботу об их младших детях. Так и сами взрослые, и остальные их дети тоже получали от нас посильную помощь. Главы семейств теперь работали на меня и выполняли мои заказы, и за хорошую оплату. Семнадцатилетний Микола не только помогал отцу, но и выполнял отдельные мои поручения, и тоже за оплату. Вообще-то, теперь и он являлся одним из моих помощников, и это внесло в его жизнь довольно значительные изменения. Правда, мы, и я, конечно, пока не особо вникали и вмешивались в жизнь пятнадцатилетних Глаши и Феклуши, но и им кое-какая помощь оказывалась. Симпатичным и рослым девушкам скоро и замуж выходить, поэтому требовалось собрать им хоть какое-то приданое. А без него никак! Могут замуж и не взять! Жаль, что не совсем успешно получалось учить их грамоте, но им требовалось помогать своим матерям. А уж брать обе семьи на своё полное обеспечение мы всё же не собирались. Не принято так.
После отъезда Ивана Фёдоровича наша жизнь немного как бы и замерла. Ну, да, теперь тёте Арине уж точно не до развлечений было. Раз мужа дома нет, то и гости стали наведываться к ней сильно меньше. Всё-таки требовалось соблюдать и приличия, и сама она не желала давать поводов для слухов, так и работы у ней хватало. Её швейная мастерская «Арина» осваивала всё больше новых моделей мужской и женской одежды нового фасона, свадебных платьев, так и игрушек, а ещё и приступила, пусть пока и в незначительном объёме, шитью охотничьей формы. Моя тётя, как бы и незаметно для нас самих, и стремительно для других, стала весьма богатой женщиной! Уже в марте она получила от мастерской больше двадцати тысяч рублей дохода! Хотя, четыре тысячи тут же отошло Великому князю Петру, моему ровеснику, как бы приятелю и нашему компаньону, владеющему одной пятой частью мастерской, и что ни есть сыну Великого князя Николая Николаевича, одного из братьев императора нашей великой Российской империи Александра Николаевича. Конечно, не сам Пётр постарался отхватить часть нашей мастерской, а его отец. Хотя, всё-таки не просто так, всё по-честному и по взаимному согласию. Было и вложение нужных средств в полном объёме. Ещё мы как бы приобрели одного из влиятельнейших покровителей, а сам Великий князь Николай Николаевич и его сын — неплохой источник доходов. Тоже по-честному. Хотя, для них, наверное, и не совсем большой…
Вот для нас, да, получались весьма хорошие доходы! К тому же, и Татьяна Александровна Юсупова, жена князя Николая Борисовича, перечислила на счёт тёти за март двадцать тысяч рублей, тоже пятую часть доходов от их мастерской «Татьяна». Уже там такая доля принадлежала тёте Арине. Как и в совместном с немцами Доме Моды «Wejmar» или «Веймар», действовавшем даже в Германской империи. И Александре там досталась десятая часть. Хотя, и Петру тоже. Так что, теперь и моя сестра достаточно богатая и знатная девица! И умная, и умелая, и грамоту, и языки знает! А уж красавица, каких мало. И голос нежный и бархатный! Уже сейчас разные важные кавалеры на неё засматриваются.
Вот я сам, конечно, больше стараниями тёти Арины, сумевшей уломать, уговорить немцев, хотя, не особо и противившихся, смог стать владельцем долей уже в других совместных предприятиях с ними. Три доли из пяти в новой, ещё строящейся мастерской игрушек «Волхов» в Киреше вполне принадлежали мне и моему приказчику Дормидонту Исаевичу. Хотя, ему лишь пять процентов, но это было весьма достойно! Вот в обществе «Volhov» по выпуску велосипедов, находящемуся уже в Веймаре, в Германской империи, мне, как ни жаль, принадлежала лишь пятая часть. Но тоже весомо! Когда немцы и мы развернёмся, и я буду получать немалые доходы. Хотя, у меня и других задумок много имелось.
Пока для меня важной и обязательной являлась учёба в шестой гимназии, находящейся, к сожалению, даже в здании Министерства народного просвещения Российской империи, что на Чернышева площади. Хоть уровень знаний у меня был намного выше того, что изучалось там, но всё равно требовалось её закончить. Потому что потом меня не взяли бы ни в один университет. Всё-таки высшее образование тоже нужно. Это и новые знания, и возможности.
А дома мне не особо мешали, и раз начатая в начале апреля сказка «Остров сокровищ» шла туго, я охотно занялся портретами и разными картинами, в том числе и в «кубическом» стиле. Хотя, просто повторил часть ранее нарисованного. «Чёрный квадрат» и «Красный крест» получились у меня почти сразу же. За десяток дней я успел почти полностью повторить портреты бабушки Агнессы, умершей ещё сорок с лишним лет назад, потом отца и сестёр Агнессы и Екатерины, заболевших во время очередной эпидемии и умерших все вместе девять лет назад. Бабушке было тридцать семь лет, отцу — пятьдесят, а сёстрам лишь одиннадцать и восемь! Мне и самому тогда едва исполнилось четыре года! В шесть лет, после смерти матери, я вообще остался полным сиротой! Только ведь чудом выжил! И я был сильно рад, что у меня имелась такая добрейшая тётя Арина! Она тоже моя мама! Ей сейчас лишь двадцать девять, и после смерти своей старшей сестры она семь лет растила меня в любви и оберегала как родного сына. И, к счастью, теперь у меня нашлась и третья сестра!