Вояджер 2

Карачёв Алексей Александрович

Мы словно два профессиональных танцора, виртуозно уклоняясь от пуль, бежали между разбросанными по территории модулями, складами и прочими строениями. Уклонялись, конечно, не на полном серьёзе. Корфу хоть и не отличались особой меткостью, но и не были печально знаменитыми имперскими штурмовиками. А мы отнюдь не избранные и не джедаи — отводить летящую смерть силой мысли или руками не обучены. Пули то и дело попадали в нас, но особого вреда не причиняли: тела успевали регенерировать. В отличие от одежды, превратившейся в кровавые лохмотья.

От идеи прорваться к глайдерам мы отказались. Плохо лететь до станции — лучше, чем хорошо бежать. Однако их стоянка хорошо охранялась: стратегически

важный объект помимо обычных солдат был усилен грозно выглядящими турелями. Чёрные срезы стволов поворачивались вслед двум бегущим арайцам, но пока молчали. Ящеры и рады бы открыть огонь, да мешали сооружения и близкая погоня. Так и своих задеть недолго. Попадания из чего-то крупнокалиберного не только корфу, но и я с Женькой не выдержим.

База не была каких-то гигантских размеров, где-то метров двести в радиусе. В дополнение ко всему её территорию плотно так загромоздили контейнерами, разобранными и находящимися в транспортном положении модулями. Ну и прочей мелочёвкой. Только благодаря этим укрытиям нам и повезло преодолеть даже столь малое расстояние до ограды.

Однако как только мы подбежали к ней, то поняли, что весь план добраться к станции живыми не стоит ничего. От турелей-то мы сейчас спрятались за какими-то штабелированными ящиками, и в ближайшие десять-двадцать секунд, пока не подтянутся слегка запоздавшие корфу, непосредственной опасности нет. Но вот потом… Ну, перемахнём мы через ограду, или вообще разорвём сетку голыми руками, а дальше как?

Весь километр, или всё же полтора, до станции представлял собой практически пустое пространство. «Жемчужина» при посадке хорошенько так проехалась по растущему здесь лесу, проделав гигантскую борозду. В дополнение ко всему корфу поставили базу именно посередине свободной полосы. Решение отличное для безопасности, к тому же не надо самим ничего расчищать вокруг. Но только не для нас, решившихся спастись бегством.

— Картина Репина «Приплыли», — Женька со злости плюнул на землю.

— Её Соловьёв написал, — прокомментировал я.

— Да хоть Пушкин, — огрызнулся Евгений. — Что делать-то будем?

Ответить я не успел. Позади нас прогремели сразу два взрыва. Через секунду к ним добавился и третий. Шквал пуль, ещё мгновение назад щекотавший нам нервы, затих, чтобы тут же перенести своё внимание на другую цель. Это был шанс, кто бы его ни предоставил.

— Попробуем ускориться, — сказал я, услышав в момент тишины звук от сервоприводов турелей. Затем одним махом перелетел через забор и на скорости близкой к световой понёсся в сторону спасительного леса, не забывая при этом петлять, как заяц. Вероятность выжить на открытой местности равна нулю целых нулю десятых, а так, может, и успею. Не километр, но всё же поменьше. Где-то сзади глухо брякнул ботинками Женька, тоже перебравшись по эту сторону базы.

Пять секунд, полёт нормальный. По-моему, я только что раза в полтора улучшил мировой рекорд при забеге на стометровку. А, всё равно обвинят в допинге! Нет, не обвинят… При очередном приземлении вдруг оказалось, что у правой ноги не хватает ступни. Я неуклюже упал, ударившись плечом, но из-за набранной «нечеловеческой» скорости ещё несколько метров кувыркался, пока в итоге не остановился, изрядно пробороздив подбородком и так хорошенько взрыхлённый грунт.

Никаких мыслей насчёт окончательного и бесповоротного конца в голове образоваться не успелось: меня схватили за шкирку и со всей дури потянули вверх. Очухался только на глайдере, на котором собственно и оказался. Управлял им, ну кто бы мог подумать, Менах Самерх. Иногда мне кажется, что как бы он ни пытался нас убить, судьба постоянно заставляет мадрибца идти на помощь двум притворяющимся арайцами людям. Капитан, наверное, и сам не осознаёт, почему так происходит. Или где-то в глубине души у него сохранилось немного благородия? Додумать не успел: глайдер сделал резкий поворот, и меня хорошо так приложило о корпус, а потом дёрнуло в обратную сторону.

Сидящий позади Женька не дал свалиться обратно на землю. При такой скорости, боюсь, простыми кувырками не отделаешься. Организму до начала распада ещё ой как далеко, но для восстановления всё равно нужно время. Я бросил взгляд на правую ногу, где ещё недавно торчала кость, и с удивлением обнаружил маленькую ступню. Прошлый раз регенерация шла не так быстро. Намудрили что-то корфу с дозировкой и составом, как бы из-за этого не развалиться раньше срока. А ведь ещё надо успеть добраться до «Вояджера»!

Не знаю, как Самерх умудрялся так маневрировать, но турели ни разу не попали по глайдеру. Фонтанчики от пуль раз за разом оставались сбоку. Мы петляли словно бешеные. Хорошо ещё, у меня отличный вестибулярный аппарат, ведь на столь маленьком летательном аппарате, да ещё вдобавок открытом всем ветрам, никакой гравикомпенсации не было. Держись крепче, а ещё лучше, наконец, пристегнись! Наверное, только это и спасло Женьку: оглянувшись, я увидел, как он безвольно болтается на ремнях, потеряв сознание от перегрузок. А Самерху на такие броски из стороны в сторону было откровенно плевать, он радовался словно маленький ребёнок. Потомку древних мадрибских птиц можно простить. Мы, приматы, в отличие от них в воздухе не летали. Ну только если разочек с обрыва и вниз. Но такие экспериментаторы обычно не дают потомства.

До станции оставалось совсем ничего, я снова посмотрел назад, проверить состояние Евгения. Тот всё ещё болтался, как тряпичная кукла, но при такой дозе введённого препарата никакой опасности эта тряска не представляла. В отличие от другого. Корфу, поняв тщетность усилий по дистанционному уничтожению одного слишком ретивого глайдера, решили всё же устроить погоню. Флаг им в руки, мы уже остановились около «Жемчужины», попробуй найти нас внутри.

— Надеюсь, у тебя есть план станции, — сообщил я Самерху, отстёгивая только-только приходящего в сознание Женьку. Маленькая босая нога несколько мешала мне при этом, но не так уж сильно. А через несколько секунд Евгений и сам смог двигаться самостоятельно, и вроде как полностью себя контролировал.

— Зачем план, если корабль с моей помощью может и сам оттуда вылезти? Только надо подойти поближе для захвата управления. А для этого у меня есть маячок! — Самерх хохотнул и вбежал в пролом, сделанный, скорее всего, корфу.

Мы последовали за мадрибцем. Новый раунд переговоров немного откладывался. Я мельком взглянул на Женьку: на его лице читалась дальнейшая судьба бывшего капитана «Гончей». Если что, препятствовать не буду, а пока — вперёд!

Глава 19

За прошедший год с нашего последнего визита станция изнутри «несколько» изменилась. От былого лоска не осталось и следа. Грязь, пыль, мусор, разбитые стёкла, встречались даже граффити, но разобрать, что хотел изобразить неизвестный художник, не смог даже Самерх.

К изначально печальному состоянию добавились следы от вмешательства корфу. Ящеры времени зря не теряли, а занимались зачисткой. Обгоревшая внутренняя обшивка, от которой до сих пор исходил запах гари, проломы в стенах и потолках от взрывов гранат или мин, дырки от пуль и оплавленные отверстия после залпов энергетического оружия. Ну и самое главное — запёкшаяся кровь, где много, где чуть-чуть. Следы от волочения и отпечатки ладоней. Но ни одного трупа, вместо них островки серого пепла.