Вояджер 3
Шрифт:
— А, вот и ты! — спрятаться под стол я не успел, да и бессмысленно. — Ну чего встал? Помогай: видишь, техника пошла вразнос! Скоро здесь будет только один портал в ад!
Конечно, я согласился. Все хотят жить, даже вечные. Они вообще особенно, очень им не хочется умирать, они не возродятся в Валиноре. Наш мир слишком реален, чтобы верить в настоящих эльфов и в переселение душ. И если уж Ада боится, то мне, самому обычному человеку, и подавно не стоит надеяться выжить там, имея даже скафандр арраяр. А ещё я не поинтересовался, куда мы, собственно, собираемся перенестись. Суровое и одновременно сосредоточенное выражение лица «вечной» заранее предупреждало
Выданное задание было вполне мне по силам: вручную с помощью рычажка на одной из панелей держать определённый параметр в пределах от трёх с половиной до четырёх единиц, пока сама Ада пытается стабилизировать окно прокола в левой клетке, где когда-то держали Женьку.
После того, как я приступил к своему фронту работ по спасению наших задниц, девушка, наконец, перестала бегать туда-сюда и всё своё внимание уделила клавиатуре. Бедные клавиши! Ада ожесточённо стучала по ним, вводя кучу команд. С моего места экран монитора бы не видел, но судя по скорости порхания пальцев, текста там нарисовалось на третий и четвёртый тома «Мёртвых душ». И уже вырисовывался пятый.
Держать параметр в заданных пределах было несложно, и я мельком поглядывал не только на «вечную», но и на портал, который никак не хотел успокаиваться, продолжая то сжиматься, то расширяться. Ада не ругалась и не психовала, когда после очередного нажатия на «энтер» ничего не менялось. Лишь ненадолго замирала, просчитывая что-то в умнее, и начинала снова с ещё большим остервенением терзать бедную клавиатуру. Когда черноты в внутри помещения стало неприлично много, я понял, что, возможно, мне всё же предстоит посетить ад. А бензопила-то забыта на Марсе! Вот это была засада, с пистолетиком много не навоюешь.
Дикий вопль Ады показался мне началом вторжения демонов на Цереру. Однако всё оказалось несколько проще: портал наконец-то стабилизировался и сейчас чернел ровной сферой. Чем она отличалась от остальных знала только «вечная», и этим знанием не преминула тут же воспользоваться. Безо всяких предупреждений Ада рванула к проколу и через мгновение исчезла. А как же я? Я даже застыл на долю секунды, насколько неожиданным получился финал борьбы за живучесть лаборатории на маленькой карликовой планетке. Но лишь на долю секунды. Отпустив уже успевший надоесть рычажок, я бросился вслед за девушкой.
Море пива. Огромное, бесконечное. Бери кружку и пей большими глотками. Я стоял на краю жёлтого залива и смотрел на жёлтое небо и жёлтую «землю».
Титан, спутник Сатурна. Ада не выбирала, куда отправиться, она использовала последние введённые координаты, оставалось лишь заставить прокол работать. Что-то пошло не так, не планировала «вечная» никаких порталов в преисподнюю. Зачем? В её распоряжении миллионы безопасных направлений, зачем лезть в пекло. И сюда. Здесь холодно, неуютно и кругом лишь азот, соединения которого и красят характерным нежным цветом всё вокруг. Для человека такая себе «окружающая среда».
Я огляделся кругом, но тела девушки не обнаружил, а ведь халат и брючки не самая подходящая одежда для прогулок по другим планетам. И выйти Ада должна была всего на немного раньше. А может, я ошибаюсь в предположениях и дела по-настоящему обстоят совсем по-другому.
«Вояджер» стоял примерно в километре от меня, за небольшими холмами и сейчас был не виден. Женька, судя по данным с тактического модуля, ходил около корабля. Не смог попасть внутрь, что ли? Я не стал проверять логи, всё равно через десять
Лужи, лужи, лужи. Я шёл по равнине, усыпанной бесконечными мелкими лужицами из метана. Дикое, нечеловеческое зрелище, даже Марс казался роднее и ближе, чем эта безжизненная жёлтая пустошь с оставленным позади морем. Наверное, оттого, что там когда-то были люди, пускай и ненадолго, а на Титане о нас никто не знает, разве что помнят старые планетарные зонды, некогда брошенные умирать здесь во имя науки.
Мне почему-то вдруг вспомнился Бредбери:
Будет ласковый дождь, будет запах земли.
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах.
И цветение слив в белопенных садах;
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну
Пережито-забыто, ворошить ни к чему
И ни птица, ни ива слезы не прольет,
Если сгинет с Земли человеческий род
И весна… и Весна встретит новый рассвет
Не заметив, что нас уже нет.[1]
Да… Нас нигде уже нет.
На невысокую гряду холмов я взбирался с трудом и уже пожалел, что решил прогуляться пешком: больно крутыми оказались у них склоны, и надо было постараться не свалиться вниз вместе с довольно рыхлым грунтом. Руки-ноги не переломаю, проверено не раз, но снова побывать погребённым — удовольствие ещё то. Наконец, когда я сделал последний шаг к вершине, передо мной открылась панорама, которую я только что оставил позади себя. Конечно, с небольшими отличиями в виде чужеродной среди этих жёлтых пейзажей громадины «Вояджера» и нескольких домиков с параболическими антеннами на крышах.
Теперь ясно, куда стремилась попасть Ада. И ясно, что убивать Женьку она вовсе не собиралась. Но если твоя техника сделана на Земле и ей уже много-много лет, то отчего бы и не промахнуться на несколько сотен метров? Вот и я угодил не прямо на базу, а куда-то сильно в сторону. Ха, а где сейчас сама «вечная»? Отсюда не видно, как и Евгения, который либо бродит где-то среди домиков, либо уже обустраивает в них временное пристанище.
Подыматься — это половина дела, ты попробуй спуститься со склона, который так и норовит взбрыкнуться и засыпать тебя по самую макушку. Я старался ступать осторожно, однако всё же несколько раз чуть не свалился вместе с укатившимися вниз камнями. И лишь когда оказался у подножия холма и облегчённо вздохнул, вспомнил про гравикомпенсатор скафандра и обозвал себя полным идиотом. Впрочем, ещё совсем недавно со мной творилась полная дичь, так что не мудрено и забыть про инопланетную технологию. И сколько подобного будет впереди! История-то не спешит заканчиваться.