Вояджер 3
Шрифт:
Цель моего небольшого путешествия быстро приближалась, но Женьки всё так же было не видать, и предположение, что он находится внутри, приобретало отчётливые очертания. «Вояджер» сел совсем неподалёку от строений, буквально в пятидесяти метрах. Прямо удача какая-то, что он ничего не снёс и сам не пострадал. Продолжая играть в радиомолчание, я наконец оказался возле базы, и первое же, что мне бросилось здесь в глаза — были множественные отпечатки ног перед ближайшим домиком. И явно не одного человека. Значит, Ада всё же каким-то образом добралась сюда, либо, наоборот, в отличие от меня вышла из прокола ровно по нужным координатам, а уж потом решила прогуляться. Не иначе, как на свидание с Евгением. Ладно, теперь не до сюрпризов, лучше заранее предупредить Женьку о себе.
Не успел. Звук выстрела раздался слишком уж внезапно, и как раз из ближайшего домика. Жизненные показатели Женьки, выведенные на экран моего скафандра, резко скакнули вниз, а затем связь оборвалась. Я без промедления врубил защиту на полную и бросился к двери шлюза.
[1] Сара Тисдейл, «Будет ласковый дождь», пер. Л. Жданов
Глава 13
Титан
Шлюз открылся поразительно быстро, здесь была энергия, в отличие от базы на красной планете. Но вот дальше начался затык: система фильтрации и обеззараживания, с родственницей которой я постоянно сталкивался по прибытию на «Айсберг», здесь работала неприлично долго. На Марсе от такой почему-то решили отказаться, может, давно пришли к выводу, что среди этих песков никакой заразы нет. На Титане же всё по правилам и с полной серьёзностью. И никаких бегунков или процентов до окончания. Оставайтесь на месте и ждите зелёного сигнала.
Когда внутренняя дверь всё же удосужилась тихо и без хлопков отойти в сторону, я увидел… Ну да, кого же ещё? Полуголого Женьку, присевшего возле лежащей одетой Ады, и что-то на ней разглядывавшего.
— А, это ты, — Евгений повернул голову в мою сторону, но подниматься не спешил, у него было более интересное занятие. — Проходи, не стесняйся.
— Какого… Ты её чего, того?
— Чего — того? Убил я её, не более, — без особых эмоций ответил Женька. — Да ты подойди, глянь, прежде чем судить.
«Вечная» оказалась не такой уж и вечной, неизбежный конец её всё же застиг. С другой стороны, можно ли считать вот это действительно смертью? Человеческий мозг — сложная информационная биологическая структура, которая без поддержки извне быстро приходит в полную негодность. Пять или сколько-то там минут и всё, личности больше не существует и её нельзя вернуть. Ну почти, иногда мне кажется, что стазис-капсулы несколько раз в прямом смысле воскресили нас, а не просто подлечили.
Ада не умерла. Она — такой же сложный, но абсолютно искусственный объект. Киборг или гиноид, как было принято называть подобные «существа» в фантастике. Но в наше время ничего подобного даже и близко не существовало. Искусственный интеллект, искусственная кожа, искусственное всё, очень похожее на человека, но совсем не человек. Ада же — это творение иного порядка, не высшего, но лет на двести опережающего… Пустота, она ведь и правда из будущего, это мы реликты на её фоне.
— И всё же, — сомневающийся homo sapiens вылез из меня и начал, как обычно, задавать вопросы, — не может ли она быть человеком, мозг которого пересадили в искусственное тело?
— Вскрытие показало, что нет, — Женька повернул ко мне затылок Ады и лёгким нажатием выдвинул из её головы длинный, сантиметров десять, блок. — А теперь можешь сам взглянуть, есть ли там у неё межушный ганглий внутри.
Кое-что органическое у Ады присутствовало — кожа, волосы и некая субстанция, напоминающая кровь. «Натуральная оболочка, без примесей, красителей и консервантов», как обязательно бы пошутил Евгений. А с другой стороны, минус сто восемьдесят градусов за бортом никак не способствовало сохранению всей этой «естественности» в рабочем состоянии. Всё же очень правдоподобная имитация или Ада конструктивно рассчитана на недолгое пребывание в таких условиях? Или не рассчитана, но успела сообразить, что дело плохо, и быстро спрятаться в шлюзе. По крайней мере никаких повреждений этого «покрытия» от холода на мой неискушённый взгляд заметно не было.
Но я и не старался особо упорно вглядываться или, как Женька, в прямом смысле совать туда свой нос. Мелкие ячейки внутри головы Ады, выполняющие роль каркаса для электроники, сервоприводов и прочего, вызывали у меня явное и чёткое отвращение, заставляющее перебарывать себя в попытках не отводить глаза. Свою долю вносил и чёткий, усыпанный мелкими капиллярами срез псевдокожи по краям отверстия. Много я чего навидался за последнее время, но тут моя вроде как уже закалённая психика дала непонятный сбой. А Женька ничего, смотрит, и не скажешь, что ещё недавно его тошнило от вида совсем не страшных марсианских мумий.
— Вот такие пироги с котятами, — многозначительно произнёс я после того, как Евгений вернул вынутый блок на место. — А так и не скажешь, что она какой-то киборг, вполне себе человек.
— Почему же, — не согласился мой друг. — Люди ведь и в правду столько не живут, пятьсот лет и всё такое. Можно было догадаться, если чуть пораскинуть мозгами.
— Стазис-капсулы.
— Не думаю, но для поддержания органических частей тела она однозначно что-то применяла. Вернёмся — посмотрим, — ответил Евгений, а затем встал с корточек и зачем-то отряхнул руки.
— Не получится, — сообщил я новость, после того как последовал примеру Евгения и тоже поднялся на ноги. — Нет больше Цереры, она целиком провалилась в прокол. Игры Ады со старой техникой до добра не довели.
— Вот! — вдруг многозначительно заявил Женька. — Ада! Имя какое многозначительное, я только сейчас понял.
— Да вроде самое обычное, — ответил я. — Для иностранки.
— Её создатель был не чужд отсылкам к прошлому информатики. Ада Лавлейс — первая женщина-программист, точнее, вообще первый в мире программист. Девятнадцатый век, машина Бэббиджа. И даже один из языков программирования в честь Ады назвали.
— Не припоминаю, — честно признался я. — Ну да ладно, это всё лирика. Скажи-ка мне лучше, что тут вообще произошло и зачем ты её «убил». И главное, как? Не вижу следов от попаданий.
— Ага, ты на скафандр мой посмотри! — Женька указал на бесформенную хламиду рядом на полу, в которую превращается наш защитный костюмчик, когда полностью лишается энергии. — Вот как я теперь до «Вояджера» дойду? И хорошо ещё здесь кислород есть! Пахнет, кстати, так себе.
— Как-как: принесу обычный заряженный.