Вояджер 3
Шрифт:
— Не начинай, заскочим в твой музей на экскурсию.
— Сразу бы так, — буркнул Евгений. — Ладно, пошли, удовлетворим твой интерес.
И мы двинулись к ближайшему строению. Песок под ногами хрустел почти так же, как на Марсе, только цветом отличался. Оранжевый против красного. Я взглянул на небо, оно было обычное, голубое и совсем без облаков. Если притвориться, что ничего не произошло, то можно представить всё вокруг какой-нибудь Сахарой или другой пустыней. Только Солнце висело не так высоко и выдавало наше настоящее местоположение, да и температура совсем не экваториальная, градусов десять по Цельсию при переводе с арраярского. Не удивлюсь, если сейчас здесь стоит «лютая» зима, с погодами
Домик и издалека не казался чем-то особенным, а уж вблизи он и вовсе смотрелся довольно уныло: красноватого оттенка выцветшие стены из ребристого листового металла, наверняка сделанные по типу сэндвич-панелей, разбитые и давно пожелтевшие пластиковые окна, крыша, выложенная скукоженной от времени непонятной тёмной субстанцией да покосившаяся дверь. Рука дизайнера к этому сугубо утилитарного вида строению никогда не прикасалась, обычная безо всяких изысков коробка. Остальные дома выглядели почти полностью идентично. Суровая холодная реальность того времени диктовала принимать простые решения, а не гнаться за красотой, изяществом и панорамными окнами, сквозь которые была бы видна уютная обстановка внутри с обязательным камином. Хотя о чём это я? Здесь жили сотрудники архива, а не туристы. Здесь работать надо.
Дверь со скрипом отворилась; вовнутрь, так, кажется, делают в местах, где возможны снегопады с сильными ветрами, способные за короткий срок буквально завалить вход. Я всё же обернулся и посмотрел на пустой посёлок, исподволь ожидая реакции на новый звук.
— Да говорю же, нет здесь никого, — буркнул Евгений, но несмотря на свои же слова, тоже повернулся и поводил головой туда-сюда.
— А если они прямо за дверью поджидают?
— Так уже выскочили бы, — ответил Женька и первым вошёл внутрь, осторожно, что бы сам ни говорил до этого.
Пусто, заброшено и убито. В домике царил хаос и беспорядок, здесь когда-то побывали мародёры, и не раз, и не два, с вероятностью близкой к ста процентам из самих же местных жителей Шпицбергена, а не гипотетических пришлых людей с материка.
— Удовлетворил своё любопытство? — с иронией произнёс Евгений через несколько минут.
— Почти, — я с сожалением бросил на пол разбитый пару столетий назад планшет.
Если здесь когда-то и были бумажные книги, тетради, журналы или что-то подобное, а также вещи, хоть на малую толику состоящие из дерева, то они давно сожжены. Вокруг валялся только бесполезный, но такой же убитый пластик и металл. Не думаю, что зима отступила внезапно, в один момент. Людям приходилось выживать, винить их нельзя.
— Пойдём дальше? — поинтересовался Евгений. — Но чует моё сердце, там мы найдём тоже самое.
— Пойдём.
Неверное решение с моей стороны, оно стоило нам часа потраченного впустую времени. Крохотный посёлок при архиве оказался полностью разграблен и даже частично сожжён. Почему-то так всегда бывает с заброшенными строениями. Кому-то однажды приходит в голову идея развести внутри костерок, и не важно с какими целями: просто погреться, приготовить пищу или из ребяческих побуждений. Один раз не забудут потушить, второй, третий, а на десятый плюнут на это дело и уйдут по свои делам. Да чего там говорить, неудачно прошли мимо огня и случайно пнули полено, а оно улетело в сторону и попало ровно в пропитанную машинным маслом старую ветошь. И всё, пожар.
Солнце, висящее довольно невысоко, и не думало садиться, когда мы бросили бесполезный осмотр домиков и выдвинулись на поиски входа в сам архив. Скафандры давно были переведены
— Здесь где-то должен быть вход в шахту, — сказал я. — Если мне память не изменяет, то они ничего сами не копали, пришли уже на готовое…
— А вон эта дорожка из непонятных штук не туда ведёт?
Начиная с самого края посёлка и дальше до стоящего в стороне одинокого здания, куда мы пока не добрались, и вправду валялись какие-то то ли контейнеры, то ли вагонетки без колёс.
— Похоже, в этих ёмкостях когда-то транспортировали уголь, — вынес вердикт Евгений после того, как мы подошли к первым из них, чтобы рассмотреть. — Вот и подвес тут какой здоровый приварен, и тросы есть.
— Нет только, куда бы всё это крепилось. — я зачем-то заглянул внутрь одного из контейнеров, но тот, как и ожидалось, был пуст, только немного песка и темноватого цвета стенки.
— Сожгли, — пожал плечами Женька. — Или разобрали ещё раньше, тут сложно понять.
Дорожка из брошенных контейнеров закончилась у аляповатого, сделанного по типу «и так сойдёт» ангара. Его собирали долго, не за один раз, добавляя постепенно всё новые и новые пристройки, пока не получился вот такой, когда-то тоже красного цвета, уродец. Никаких тебе изящных форм, диковинных конструкций или тому подобного. Бездушное, некрасивое и настолько же дешёвое творение из нашего с Женькой времени, а то и на целый век пораньше. «А может, его тогда же и забросили?» — в мою голову пришла несколько неожиданная мысль. Законсервировали, ушли и забыли.
— Ты тоже думаешь, что архива здесь нет? — Женька угадал мои мысли. — Перенесли в другое место там или финансирование закончилось.
— Сейчас проверим, — ответил я и попробовал навалиться на небольшую дверцу, врезанную в правую, в несколько человеческих ростов, створку ангара.
Дверь со скрипом, но поддалась, а затем неожиданно быстро распахнулась, да так, что я чуть не улетел вслед за ней.
— Не заперто, — констатировал очевидный факт Евгений.
В ангаре было темно, чернота неизвестности уходила далеко вглубь, и только немного света из открытого прохода позволяло нам разглядеть ближайший десяток метров перед собой. Конструкция ангара выдержала испытание временем, ничего не обвалилось и не прохудилось. Может, оно и не красиво, но зато надёжно.
— И пусто, — продолжил Евгений.
Совсем пусто, конечно, здесь не было. Под потолком гирляндой исчезали во мраке длинные лампы, по краям успевших проржаветь рельс валялись опрокинутые на бок пустые решётчатые тележки, на правой стене располагался электрический щит с большим рубильником и с сохранившейся наклейкой в виде молнии. Рядом со щитом висел приоткрытый пуль управления, из которого свисали оторванные провода.
Режим ночного видения вернул нам нормальное зрение. Тьма отступила и стало понятно, что протянутые по середине ангара рельсы упираются метров через тридцать в ещё одну двустворчатую дверь. На этот раз настоящую надёжную, выкрашенную хорошо сохранившейся белой краской и с давно не работающими светодиодами в виде знакомой аббревиатуры AWA и словами Protecting World Memory.
— Ну, по крайней мере, эту дверь точно не вскрывали, — Евгений подёргал за ручку. — Так что насчёт защиты памяти они, может, и не ошиблись.
— А зачем её вскрывать? Там семян нет, это в соседнее хранилище.
— Оно далеко отсюда? — поинтересовался Женька, продолжая осматривать дверь.
— Вроде, нет, где-то рядом совсем, — ответил я. — Но думаю, оно как раз и разграблено ради еды. А здесь что? Микрофильмы и перфокарты? Или ты знаешь ещё какой-нибудь способ сохранить данные на столь большой срок?